М.Дарьялова. Адгуриада в Тверском ТЮЗе.

Доктор искусствоведения М. В. Дарьялова

Адгуриада в Тверском ТЮЗе

12 марта 2010 года мне, по случаю, пришлось побывать в Твери. Не скрою, уж очень хотелось посмотреть премьеру спектакля «Человек и джентльмен» по ранней пьесе итальянского драматурга Эдуардо де Филиппо. В интернете на сайте тверского ТЮЗа бойко рекламировалась премьера. Я сразу захотела «убить двух зайцев»:

1. Посмотреть спектакль, поставленный в ТЮЗе (слежу за развитием «тюзианства» в стране от З. Карагодского, К. Гинкаса, А. Кузина…). Меня интересует эстетическое своеобразие и поиск художественной выразительности постановок для детей и подростков, начиная от уровня драматургии до профессионализма режиссуры.

2. Было заявлено, что комедия будет поставлена с использованием стилистики театра дель арте. Бесспорно, и это подогревало мой интерес. Я знакома воочию с работами только трех коллективов, владеющих искусством комедии масок. Присутствовала на гастролях режиссера Джорджа Стреллера и возглавляемого им миланского театра, проходивших в Ленинграде в конце семидесятых годов. Из современных трупп этим искусством успешно пользуются комедианты Московского музыкально-драматического театра «Арлекин» под руководством С. Мелконяна. С благоговением вспоминаю спектакль «Принцесса Турандот» в Вахтанговском театре, который неоднократно смотрела в 1972-1973 годах, когда обучалась профессии режиссера в Москве. (Спектакль был восстановлен Р. Симоновым). И спустя свыше 30 лет, опять-таки в Академическом театре им. Е. Б. Вахтангова, в этом спектакле (по сказке К. Гоцци «Принцесса Турандот») царили экспрессия, искрометность, находчивость, виртуозность и яркая театральность персонажей: Тартальи, Панталоне, Бригеллы и т. д. Артисты: М. Ульянов, Ю. Яковлев, В. Лановой были изящны и остроумны в своих шутках. (Постановка Г. Черняховского).

Я подумала, какая удача – увижу в Тверском ТЮЗе новый спектакль, где в основе пьесы – комедия диалектной и неореалистической направленности со стилистикой дель арте, да еще и режиссер с абхазскими генами. Ожидала, что представление будет заразительно, обворожительно и необычно.

Сразу скажу, что все мои ожидания не оправдались. Бросилась в глаза грубая, порой вульгарная манера исполнительства. У Э. де Филиппо – «театр в театре». Пару слов о сюжете. Бедные, полуголодные артисты с огромной надеждой прибывают на фешенебельный курорт со спектаклем «Дурная весть», где проваливаются с треском. Как необходимо в комедии «положения», происходят различные коллизии, порой парадоксальные. Без любви и измен, естественно, не обходятся. Но весь сюжет пересказывать не буду. Придите – посмотрите. Но детей и подростков не приводите! Они не поймут для чего вся эта кутерьма. Основные функции искусства: познавательная, воспитательная, гедонистическая (наслаждения), коммуникативная здесь не срабатывают. В начале действа я предположила – это специально омерзительно-вульгарно, «грязно» играют, безбожно наигрывая, чтобы потом на резком контрасте лицедеи показали ради чего они взяли в работу эту пьесу. Но, увы, на это лишь в конце спектакля был дан намек. Неужели для того, чтобы иметь представление о возвышенном и прекрасном, надо сначала измазаться, погрузиться до пресыщения в низменное и безобразное, жутко утрированное? На сцене царят бордель и балаган! Но этого и так в реальности хватает. Куда податься младшему поколению периода отрочества и юности? Ныне современная школа превратилась в комбинат по предоставлению образовательных услуг. Именно поэтому возрастает доминирующая роль ТЮЗов в эстетическом и нравственном воспитании.

Этот спектакль не по профилю, не для юных зрителей, а лишь для «чёса» в летнее время по домам отдыха. Там можно найти подвыпившую, расслабленную публику. Эту «хохму» «съедят» перед отходом ко сну. А ведь жалко заслуженного артиста (не буду называть его фамилию), который поверил режиссеру Адгуру Кове на 100% в успех этой брутальной выразительности, и так неистово терзался на сцене. Но за такое творчество вряд ли дадут звание «народного артиста» за исполнение роли Дженнаро де Сиа. В отважно-омерзительной манере существуют, по задумке режиссера, мужественные исполнители ролей: Виола (Т. Романова) и Флоранс (Г. Сергеева). За вредность производства им полагается за выход – двойная ставка! Но стоит ли игра свеч? Во имя чего такая отвага? Да, редко кто наберется смелости окунуться в такой грубый натурализм, преступив эстетическое табу! По афише понятно, о чем пойдет речь в спектакле: тождественны ли понятия «человек» и «джентльмен», а, следовательно, «человечность» и «джентльменство» (порядочность)?

А для чего все это, или, как говорят на театре, какова «сверхзадача» этого действа? Неужели саркастически высмеять уровень артистизма труппы ТЮЗа? Вспомнилось высказывание замечательной актрисы Фаины Раневской, которая говорила: «деньги проела, а стыд остался». Получился спектакль с другим названием – «Дурная весть Адгура Кове». Ведь следовало бы режиссеру заглянуть в книги знаменитых театроведов Г. Н. Бояджиева, А. К. Дживелегова, знавших толк в сути комедии дель арте. Или почитать современного автора М. М. Молодцову, в частности, ее работу «Судьба комедии дель арте». Я решила, что ему на выше упомянутый спектакль или не хватило 3 месяцев, или он не желает быть режиссером-педагогом, а только постановщиком, да к тому же и не любит детский театр.

Пойду-ка я на другой, разрешу свои сомнения. Итак, смотрю спектакль по прозе Джона Стейнбека «О мышах и людях», относительно новый, сдан широкой публике 25 ноября 2009 года. Жанр определили в театре как притчу. В энциклопедическом словаре 1990 года дано толкование: «Притча, малый дидактико-аллегорический литературный жанр, заключающий в себе моральное и религиозное поучение («премудрость»). Близка к басне; в своих модификациях – универсальное явление в мировом фольклоре и литературе (например, притча Евангелий, в т. ч. о блудном сыне)». Я познакомилась со спектаклем 17 марта 2010 года. Интеллектуальность произведения Д. Стейнбека заставляет сокращаться мускулатуру мозга интеллигенции. Написано оно в 1937 г., а актуально до сего времени: о бродяжничестве, стремлении иметь свою собственность, хотя бы малый клочок земли, о том, как рождается единение. Всегда ли оно гуманно? Как соотносятся человечность и жестокость, когда происходит переворачивание этих качеств в противоположность?...

В целом исполнители справились со своими ролями. Играют на одном уровне, трудно выделить игру одного артиста. Но все-таки мне хотелось, чтобы игра была ансамблевая, чтобы артист А. Иванов (Джордж Милтон) раскрыл борьбу мотивов, почему он совершает парадоксальный поступок – убивает любимого друга, хоть и дебильного, но все-таки доброго и неимоверного силача. В руках ублюдка все живое гибнет. Делает это Ленни непроизвольно. Здесь можно бесконечно рассуждать. Как соотносятся ум и зло, что лучше: умное зло или злобный ум и. д. Следовало бы сделать акцент на чем-то одном – существенном. Но приоритеты не выявлены режиссером. Исполнители главных ролей заплутали. Человечен ли поступок Джорджа – меньшей кровью избежать линчевания друга? Это чем-то напоминает духовное самоубийство. А от А. Евдокимова (Ленни Хили) хочется большей трепетности чувств, дабы на контроверзе показать, что в этом чурбане и полузвере теплится человечность. Спектакль явно не для аудитории ТЮЗа, но адресован режиссером детям старше 16 лет. Интересно, что это за великовозрастные дети? Надо сказать, 17 марта на спектакле присутствовало ползала. В основном, студенты. К сожалению, не все поняли, о чем идет речь в спектакле. Почему именно так поступают главные герои? Об этом некоторые зрители высказались на встрече с Адгуром Кове и главными исполнителями, организованной сразу после спектакля. И вина тут - не актеров, как мне представляется. Не созданы развернутые партитуры ролей главных исполнителей, потому и получился голый схематизм. Мешает также специфика выбранной эстетической выразительности актерских приспособлений, природа театральности, избранная режиссером А. Кове. Он хочет избежать натурализма (поэтому не выводит на сцену реальных собак, мышей и т. д.), а также избегает кукольности (игрушечных животных), использует лишь их обозначение: шапка – это щенок и т. п. Но это не убедительно. Еще на I семестре I курса театрального института студентов обучают действию с воображаемыми предметами (сюда входит и обладание органическими навыками общения с ирреальными животными, через пластику выявлять отношение к зверю и его к тебе). В данном спектакле существует только намек, шапка – место дислокации животного. Но тогда, когда происходят (по сюжету) убийства с помощью выстрелов, следует их тоже решать условно, в одной стилевой определенности, а привлечение разных способов условности приводит к разрушению сценической реальности. Студенты смеялись, когда видели и слышали выстрелы, совершаемые в экстремальных ситуациях. Было очень обидно и за публику, и за режиссуру. Но этого можно было избежать. Стрелять, например, воображаемым пистолетом, как это делают дети, превратив указательный палец в дуло и т. д. Красный шарф, как театральный троп – «лишил жизни», можно было еще более зрелищно и эффектно решить. Пластическая невыразительность актеров не позволила режиссеру развернуть жанр притчи (глубокой условности, емкости и театральности). Мельница на сцене – здесь вторична, постмодернистский намек на метафору эфемерности действий и, в то же время, неразлучность друзей типа дон Кихота и Санчо.

Мне хотелось чего-то обреченного, типа раздробляющих жернов судьбы. Жанр притчи многогранен – полисемантичен. Этого широкого веера многоликости, многоуровневости первозданных метафор хотелось от актеров и от режиссера. Но последний спрятался за псевдоконцептуальность, а актерам, не за что было укрыться. Видимо, нужен еще и режиссер-педагог, и актер-репетитор, чем не обладает Адгур Кове.

А пока прослеживается тенденция – ему чужд детский театр, режиссерские амбиции требуют академического театра драмы им. Кольцова. Но в Воронеже А.Кове пришелся не ко двору. Наверное, поэтому конкурсная комиссия не утвердила его в должности главного режиссера. Он не умеет выстраивать причинно-следственные связи на сцене, или, в терминологии театральной педагогики, не умеет делать «петельки-крючочки».

А куда податься, все-таки, детям и подросткам, если в «Человеке и джентльмене» не выявлено ни то, ни другое качество? А в спектакле «О мышах и людях», в силу не расстановки акцентов и привлечения разнородной стилистики, зритель вместо того, чтобы сопереживать – плакать, хохочет от игрушечности выстрелов в живое. Наверное, эти недостатки должны были на сдаче спектакля заметить члены комиссии: методист из Москвы, режиссер из Комсомольска на Амуре. Тогда бы я поверила им, что этот спектакль – «удача театрального пространства», но только, подчеркиваю, после устранения стилистического «винегрета».

Разочарованность растаяла, когда я пришла в Тверской Академический театр драмы и посмотрела спектакль «Женитьба Белугина» по пьесе А. Н. Островского в постановке народного артиста России А. А. Чуйкова. Думала, что будет архаичная постановка, и, слава Богу, а точнее, режиссеру и актерам, мои впечатления оказались кардинально противоположными. Я плакала от счастья – такая ансамблевая игра, некого было даже отдельно выделить, мастерство актеров – великолепно! Понятны мотивации поведения персонажей, есть элементы гротеска в решении «зерна образов» - сути характеров героев. Как здорово, что такие артисты-наставники, как А. А. Чуйков живут и творят «по гамбургскому счету», показывая настоящий мастер-класс!

В том же театре драмы посмотрела премьеру «Ревизор» по Н. В. Гоголю. Режиссер В. А. Персиков додумался во главу действия вместо городничего А. А. Сквозник-Дмухановского поставить на его должность жену, поменяв социальные роли. Я подумала – парадоксальное и талантливое решение, а почему бы и нет! Произведение становится еще более актуальным. Артистка И. В. Адрианова успешно справляется с ролью городничего. Исполнителю роли Хлестакова – Т. Кузьмину приходится трудновато. Порой форсирует звук, не всегда органичен. Но до чего же он убедителен и обаятелен в роли Андрея Белугина!

Два театра на одной улице Советской, а сколь различны постановки и спектакли!

На главную страницу