Пакт Рериха и Знамя Мира

 

Подборка статей Н.К.Рериха

 

 

ЗНАМЯ МИРА

 

Многообразно устремляется человечество к Миру. Каждый в сердце своем сознает, что это созидательное действо пророчески выражает Новую Эру. Неуместно создаются суждения о предпочтении известному типу пуль или конвенции, определяющие, что ближе Мировому Единению - один или два броненосца с дальнобойными орудиями. Но представим себе даже и такие убийственные рассуждения, как примитивные ступени к тому же самому великому понятию Мира, которое когда-то обуздает воинственные инстинкты человечества духовными радостями созидания.

Но факт все же остается, что пушки, хотя бы одного из избранных броненосцев, могут так же уничтожить величайшее сокровище искусства и науки, как и целый флот. Мы оплакивали библиотеку Лувена и незаменимые красоты соборов Реймса и Ипра. Мы помним множество сокровищ частных собраний, погибших во время мировых смятений, но мы не хотим вписывать слова враждебности. Скажем просто – «Разрушено человеческим заблуждением и восстановлено человеческой надеждою». Но все же пагубные заблуждения в той или иной форме могут быть повторены, и новые множества памятников человеческих подвигов могут опять быть разрушены.

Против этих заблуждений невежества мы должны принять немедленные меры. Даже в начале своем эти меры охранения дадут многие полезные следствия. Никто не будет отрицать, что флаг Красного Креста оказал неоценимые услуги и напомнил миру о человечности и сострадании. С этой целью проект Международного Мирного Договора, охраняющего все сокровища Искусства и Науки под международно признанным флагом, представлен нашим Музеем иностранным правительствам. По этому проекту, который был представлен Государственному Департаменту и Комитету Иностранных Сношений, должно быть воспрепятствовано повторение зверств последней войны, когда было разрушено такое множество соборов, музеев, книгохранилищ и прочих сокровищниц творений человеческого гения. Этот план предусматривает особый флаг, который будет почитаем, как международная нейтральная территория; это Знамя должно быть поднято над музеями, соборами, библиотеками, университетами и прочими культурными центрами. Мой план, представленный нашим Музеем, был обработан согласно кодексу Международного Права доктором Международного Права и Политических Наук Парижского Университета, лектором Института Международных Наук Г.Г.Шклявером, по совещанию с профессором Альбертом Жоффр де ла Прадель, членом Гаагского Мирного Суда, вице-президентом Института Международного Права и членом Факультета Сорбонны. Оба состоят почетными советниками нашего Музея.

Первый параграф Пакта говорит: «Просветительное и художественное учреждение, художественные и научные Миссии, их персонал, собственность и собрания должны быть признаны нейтральными и как таковые должны быть охранены и уважаемы враждующими сторонами».

«Охрана и уважение означенных учреждений и миссий будет под суверенитетом договаривающихся Держав без различия подданства каждого указанного учреждения».

Когда идея международного Флага Культуры впервые была мною оповещена, мы нисколько не были удивлены, что она была встречена всеобщим интересом и энтузиазмом. Опытные государственные деятели изумлялись, как нечто подобное не было сделано уже ранее. Когда мы просили наших почетных советников д-ра Шклявера и проф. Жоффр де ла Прадель уложить этот проект в международные формулы, мы вскоре получили прекрасно оформленный Международный Договор, который сопровождался горячими общечеловеческими симпатиями.

Этот Международный Флаг Культуры для охраны Искусства и Науки никого не умаляет и не нарушает ничьих мирных интересов. Наоборот, он поднимает мировое понимание эволюционных сокровищ. Он помогает ценностям грядущего творчества и в существе своем ведет к великому понятию Прогресса и Мира. В этом понимании, в творческом стремлении, понятие Мира становится более реальным. Это Знамя, как Страж Мира, напомнит о необходимости каталогирования всех культурных сокровищ мира. Это совсем нетрудно и в некоторых странах уже почти завершено, но все же остается много пробелов и каждое завоевание мирового сознания должно быть приветствовано.

 Флаг Красного Креста не нуждается в объяснениях даже для наиболее некультурных умов. Так же точно и Новое Знамя, этот Страж культурных сокровищ, говорит само за себя. Нетрудно объяснить даже дикарю значение охранения сокровищ Искусства и Науки. Мы часто твердим, что краеугольный камень будущей Культуры покоится на Красоте и Знании. Теперь мы дожили до действия в этом благословенном поле и должны действовать безотлагательно. Лига Наций, которая работает для Международного Согласия, не может восстать против этого Знамени, ибо оно является одним из знаков мирного единения.

Неслучайно эта идея возникла на почве Америки. По своему географическому положению Америка менее других стран в военное время находится в опасности подобных разрушений. Потому что это предложение исходит из страны, сокровища которой менее подвержены сказанной опасности, это еще более подчеркивает, что предложенный флаг есть символ всего Мира, не одной страны, но всего Цивилизованного Мира.

Предложенное Знамя имеет на белом фоне в круге три соединенные амарантовые Сферы как символ Вечности и Единения. Хотя мы не знаем, когда именно это Знамя будет развеваться над всеми культурными памятниками, но несомненно, что семя уже взросло. Оно уже привлекло внимание больших умов и устремляется от сердца к сердцу, пробуждая еще раз среди людских множеств идею Мира и Доброжелательства.

Повелительно принять немедленные меры, чтобы оградить от опасности благородное наследие Прошлого для славного Будущего. Это произойдет тогда, когда все страны торжественно поклянутся охранять сокровища Культуры, которые, в сущности, принадлежат не одному народу, но Миру. Этим путем мы можем создать еще одно приближение к расцвету Культуры и Мира.

 

Март 1930 г., Нью-Йорк.

 

 

ГОРОДУ БРЮГГЕ

 

Сердечно благодарю город Брюгге, благодарю Международный Союз моего Пакта. Мне драгоценно сознавать, что медаль выбита во имя мира всего мира. Без этого желанного мира в конце концов эволюция человечества станет невозможной. Мне драгоценно, что медаль выбита в Бельгии и дана в Брюгге, с которыми у меня связаны глубокие воспоминания. Город ван Эйков и Мемлинга всегда был притягателен мне. Да и где же другой город в Европе, где бы сохранился весь живой уклад старины в такой неприкосновенности? Эта неприкосновенность Прекрасного, именно, так нужна при мыслях об охранении сокровищ человеческого гения. Само Провидение судило, чтобы именно Брюгге стал постоянным местопребыванием нашего мирного союза. Освящение Знамени нашего не случайно должно было произойти в соборе Св. Крови, во имя всей Мученической Крови, пролитой за Прекрасную Истину. Где объединяется столько высоких символов, там возникает истинная твердыня.

Помню, как в молодости первое поминание о Брюгге пришло мне от Вилле, звавшего скорей посетить Брюгге, до реставрации. Мы никогда не забудем посещений Брюгге. И колокола, которых нигде не услышишь; картины, как бы на местах их творения; улицы, хранящие следы великих послов Прекрасного; стук деревянных сабо по камням мостовой; наконец, столетняя кружевница, манящая в каморку, чтобы показать свое рукоделие. Сколько чудесного и в великом и в малом! И когда писалась опера «Принцесса Мален», то именно карилльон Брюггских колоколов лег в основу вступительной темы. Посвящена была эта музыка мне, как выразителю образов Метерлинка и обожателю старого Брюгге. Ведь во имя Бельгии, во имя Брюгге я заклинал войну первого марта 1914 года картиною моею «Зарево». Сейчас облики Мален и Брюгге в моих картинах живут в шести странах. В Риксмузеуме Стокгольма, в Атенеуме Гельсингфорса, в Москве, в Киеве, в Париже, в Польше, в нью-йоркском нашем Музее, в Бостоне, в Чикаго и в далекой Небраске, в Омахе «Башня Принцессы Мален». Перечисляю, что помню, с двоякою целью. Первое, Комитет наш должен знать, где посланники мои, о Бельгии, о Брюгге, о «Принцессе Мален», о «Сестре Беатрисе». И сам я, вспоминая их, тку новую сердечную связь с Брюгге, с драгоценною Каплею Крови, творящей и оживляющей. Второе, каждый перечень многих стран нам напоминает о нашей ближайшей обязанности в отношении Знамени Мира.

Не только признать и обобщиться мыслью Знамени Мира должны мы. Мы ведь освятили Знамя на Святой Крови и тем поклялись вводить его в жизнь повсеместно, всеми силами. Ведь не тщетно будут искать Знамя Мира над хранилищами истинных сокровищ все те, которые во всех концах мира поверили нам и наполнили пространство сердечными желаниями. Каждый день приходят новые письма, новые отзывы. Избирательная урна «За Миp» наполняется ценными знаками.

А ведь мир и культура сейчас так особенно нужны. Все, что мы все делаем, и есть служение Культуре, человечеству и тем самым миру всего Мира. Поучительно видеть, какие именно новые и неожиданные элементы вовлекаются этими манифестациями в орбиту мышления о Культуре. Поистине, многие из вновь заговоривших о Культуре без импульса деятельности нашей и не заговорили бы о великом начале, не нашли бы времени помыслить о нем, заваленные массою обиходных дел и житейских соображений. Пусть даже ненадолго некоторые из них обратят мысли свои к Культуре, но все же, хотя бы временно, они помыслят о ней и тем приобщатся к сообществу строителей жизни. Драгоценно, что действия о Знамени Мира, о Культуре не только не застывают, но приносят самые новые и неожиданные следствия. Дело Знамени Мира настолько разрастается, что всякое злобное противоречие с каждым месяцем становится все более неуместным, все легче отвергаемым.

В каждой правильной деятельности всегда приходит такой момент ее развития, когда она до известной степени становится как бы самодеятельною, уже вне человеческих рамок и возможностей. Будем надеяться, что наш проект обновленной культурной и мировой работы уже приходит в то состояние, когда жизненность его становится очевидною. Всем друзьям нашим в такой фазе развития проекта работа будет становиться легче и приятнее, ибо явится возможность постоянного благотворного посева, не затрачивая ценных сил на ненужные трения. Во имя этой устремленной и благой работы можем поистине приветствовать друг друга.

Пусть Знамя Мира, может быть, еще не развевается над всеми хранилищами творчества. Иду дальше, пусть оно временно пребудет внутри этих Учреждений; физическое его место не так уж сейчас безусловно; важно, чтобы росло и укреплялось его духовное значение. А для укрепления этого духовного значения и понимания каждый может действовать посильно в своей сфере. Мы опять приходим к идее бесконечной цепи, когда каждый, приобщившийся к благой идее, берет на себя приобщить к ней хотя бы семерых друзей своих, и таким образом это моление о Культуре и Мире в быстро нарастающей прогрессии безудержно входит в жизнь.

Нужно не столько еще один закон, сколько еще одно повелительное желание, одна народная воля всемирно охранить светочи человечества.

Таким образом, перед нами сейчас ближайшая двоякая задача. С одной стороны, насаждая всюду Знамя Мира, мы будем, способствуя миру, вообще уменьшать само физическое поле войны. С другой стороны, вводя в школах день Культуры, мы, также внушая задачи мирного строительства, будем возвышать и утончать сознание молодых поколений, утверждая его высокими примерами человеческого творчества.

Для дела, полезного Миру и Культуре, вовсе не надо ждать всемирного признания. Начало общего Блага и Красоты творится во всяком размере, сохраняя свой животворный потенциал.

Прилагаю мое воззвание, которое по постановлению нашего Комитета в Нью-Йорке будет 27 сего декабря прочтено во всех храмах. Не сомневаюсь, что собор Св. Крови и другие славные храмы Бельгии присоединятся к этому благому пожеланию нашего Комитета.

Поистине хотелось бы признательно сердечно напутствовать всех наших сотрудников:

«Каждый посильно в своих возможностях без промедлений и откладываний — в добрый путь!»

Еще раз сердечно благодарю героическую Бельгию и славный город Брюгге за высококультурное выступление на Благо Человечества.

1931 г., Гималаи.

Твеpдыня Пламенная. Нью-Йорк, 1933 г.

 

 

 

КРАСНЫЙ КРЕСТ КУЛЬТУРЫ

 

Читаем в газете телеграмму из Нью-Йорка о 800 тысячах безработных в одном этом городе. В Штатах число безработных превысило двенадцать миллионов. При этом мы знаем, какое множество интеллигентных работников, конечно, не включено в эту цифру, но испытывают нужду, безработицу не меньшую. Такие цифры истинное несчастье; они показывают, что кризис не только вошел во все слои общества, но уже является разрушительным фактором. В той же почте сообщается о том, что само существование «Метрополитен Опера» находится в опасности. Письма сообщают не только о новых урезываниях Просветительных Учреждений, но и о многомиллионных потерях такими людьми, которые считались незыблемыми столпами финансовой мудрости.

Когда на наших глазах потрясаются основы этой многожитейской мудрости, то не является ли это знаком, что эти материалистические основы дошли до какого-то предела и уже изживаются? И не является ли это знамение еще одним свидетельством о том, что нужно из праха поднимать забытые, запыленные знамена духа, чтобы противопоставить очевидному для всех разрушению ценности незыблемые?

Когда же, как не теперь, должны быть зажигаемы сердца детей свидетельствами о подвигах, об истинном образовании и познавании. Может быть, еще не было такого времени, когда самым спешным порядком нужно входить в трудности семьи и, на основании всех исторических примеров, указывать, чем именно были преоборены многократно возникавшие в истории человечества кризисы.

Ведь нельзя более скрывать, что кризис произошел, невозможно утешаться тем, что какой-то новый однодневный сбор накормит всех безработных и голодающих. Совершенно очевидно, что случившееся гораздо глубже.

Уже давно народная мудрость сказала: «Деньги потеряны — ничто не потеряно, но мужество потеряно — все потеряно». Сейчас приходится вспомнить об этой мудрой пословице, ибо о кризисе стало принято говорить: и пострадавшие и почему-то мало пострадавшие стали одинаково ссылаться на кризис, одинаково подрезая все инициативные, творческие устремления.

Так, если не будут приняты основные противодействия, то, быть может, этот кризис явится лишь прологом чего-то еще более грандиозного.

Мы, оптимисты, прежде всего, должны предотвращать всякую панику, всякое отчаяние, будет ли оно на бирже или в священнейшем Святилище Сердца. Нет такого ужаса, который, вызвав к жизни еще большее напряжение энергии, не мог бы претвориться в светлое разрешение. Особенно ужасно слышать, когда отягощенные кризисом люди, не очень плохие сами по себе, начинают говорить, что сейчас не время даже помышлять о Культуре. Мы уже слышали подобные недопустимые в робости и отчаянии своем голоса.

Нет, милые мои, нужно именно сейчас спешно думать не только о Культуре, как таковой, но прилагать этот источник жизни молодому поколению. Можете себе представить, во что превращается едва начавшее слагаться миросозерцание юношества, если оно будет слышать и в школах и в семье своей лишь ужасы отчаяния. Если оно будет слышать лишь о том, что нужно отказаться от самого животворного, что нужно забыть о самих источниках жизни и прогресса.

Эти ужасные «нельзя», «не время», «невозможно» приводят молодое сознание в тюрьму беспросветную. И ничем, ничем на свете вы не осветите эти потемки сердца, если они, так или иначе, были допущены. И не только о юношестве должны мы мыслить, в то же время мы должны думать и о младенчестве. Каждый воспитатель знает, что основы миросозерцания, часто неизгладимые на всю жизнь, складываются вовсе не в юношеские годы, но гораздо, гораздо раньше. Часто лишь молчаливый взгляд дитяти говорит о том, что окружающие обстоятельства для него вовсе не так уж недоступны, как кажется гордыне взрослых. Сколько основных проблем разрешается в мозгу и сердце четырехлетнего, шестилетнего ребенка!

Каждый наблюдавший развитие детей, конечно, припомнит те замечательные определения, замечания или советы, которые совершенно неожиданно произносились ребенком. Но кроме этих гласных выражений, какое множество искр сознания освещает молчаливый взгляд детей! И как часто эти малыши отводят свой взгляд от взрослых, точно бы оберегая какую-то решительную мысль, которую, по мнению детей, старшие все равно не поймут.

Вот этот прозорливый ум ребенка и нужно занять именно сейчас самыми светлыми мыслями. Не пустыми надеждами, ибо идеализм, повторяю, не в туманной пустоте, но в том непреложном, что может быть доказано историками, как самая точная математическая задача.

Разве не время именно сейчас в школах, начиная от низших классов, прийти с увлекающей и вдохновляющей вестью о подвигах человечества, о полезнейших открытиях и о всем светлом Благе, которое, конечно, суждено и лишь по неосмотрительности не подобрано.

Мы начали с упоминания о Нью-Йорке, пораженные последним газетным сообщением, пораженные тем, что в, казалось бы, богатейшем городе Городскому Управлению неотложно нужны десятки миллионов, чтобы предотвратить голод. Повторяем это газетное сообщение, ибо оно не только недалеко от истины, но, по существу, оно даже не выражает всю истину. Сообщенное о Нью-Йорке, конечно, относится и ко всем городам, и не только Америки, но всего мира. Часто эти сведения закрыты или условными ограничениями, или беспросветною пылью извержений. Сейчас пишут из Южной Америки, приводя отчет аэропланов, посланных в пораженные катаклизмом местности, — «ничего не видно». Действительно, из многих мест земного шара «ничего не видно». А когда мгла извержения рассеивается, то мы видим еще большее смятение духа человеческого.

Тот, кто усматривает сейчас несомненность кризиса, вовсе не есть Кассандра в зловещих пророчествах (которые в случае Кассандры оправдались). Подающий сигнал о кризисе сейчас просто подобен тому стрелочнику на железной дороге, который, усмотрев неминуемость крушения, подымает флаг предупреждения машинистам, всем сердцем надеясь, что они бодрствуют и увидят эти сигналы. Уподобимся этому стрелочнику.

Поднимем Знамя Охранения Культуры! Вспомним о предложенном еще в прошлом году Всемирном Дне Культуры, о школьном дне, когда сказания о лучших достижениях человечества, вместо обычных уроков, светлою вестью могут зажечь молодые сердца. Если в прошлом году мы мыслили о Лиге Молодежи и хотя бы об одном Дне, выявляющем Сад Прекрасный человечества, то теперь мы видим, что спешность этого выявления лишь умножилась. Один день уже не укрепит все то сознание, которое расшатано общественными и семейными невзгодами. Чаще нужно говорить о спасительном, творящем, вдохновляющем начале.

Воспитать — это не значит только дать ряд механических сведений. Воспитание, формирование миросознания достигается синтезом, и не синтезом невзгод, но синтезом радости совершенствования и творчества. Если же мы пресечем всякий приток этого радостного осветления жизни, то какие же мы будем воспитатели? Какое же образование может дать педагог, распространяющий вокруг себя печаль и отчаяние? Но недалека от отчаяния подделка под радость, и потому всякая насильственная улыбка недаром называется улыбкою черепа. Значит, и нам самим нужно убедиться в том, насколько нужна и жизненна программа Культуры, как оздоровляющее начало, как жизнедатель.

Из медицинского мира мы знаем, что так называемые лекарства-жизнедатели не могут действовать скоропостижно. Даже для самого лучшего жизнедателя нужно время, чтобы он мог проникнуть во все нервные центры и не только механически возбудить их (ведь каждое возбуждение влечет реакцию), но должен действительно укрепить и оздоровить нервное вещество. Если мы видим на всех примерах жизни нужность известного времени для процесса оздоровления, то как же неотложно нужно подумать и начать действовать под знаком, подобным Красному Кресту Культуры.

Человечество привыкло к знаку Красного Креста. Этот прекрасный символ проник не только во времена военные, но внес во всю жизнь еще одно укрепление понятия человечности. Вот такое же неотложное и нужное от малого до великого и должен дать, подобный Красному Кресту, знак Культуры. Не нужно думать, что возможно помыслить о Культуре когда-то, переваривая пищу вкусного обеда. Нет, именно в голоде и холоде, как тяжелораненым светло горит Знак Красного Креста, так же и голодным телесно и духовно будет светло гореть Знак Культуры.

Время ли препятствовать, протестовать, не соглашаться и привязываться к мелочам? Когда по улице следует повозка Красного Креста, то для нее останавливают все движение. Так же и для неотложного Знака Культуры нужно хоть немного поступиться привычками обыденности, вульгарными осадками и всеми теми пыльными условностями невежества, от которых все равно, рано или поздно, придется очищаться.

Людям, не прикасавшимся близко к вопросам воспитания, Знак Культуры может показаться интересным опытом; конечно, не скрою, что этим самым такие люди покажут лишь свое недостаточное историческое образование. Но, если кому-то это покажется опытом, согласимся и на том, ибо никто не скажет, что этот опыт может быть разрушительным или разлагающим. Созидательность мышления о Культуре настолько очевидна, что смешно говорить об этом.

Во время серьезной опасности на корабле следует команда: «Действовать по способности».

Вот и сейчас, мысля о Культуре, нужно сказать и друзьям и врагам, будем действовать по способности, то есть положим все силы наши во славу неотложного в своей живоносности творческого понятия Культуры.

«И свет во тьме светит, и тьма его не объят».

Пусть светит Знамя охранения всего Прекрасного. Пусть сияет Знамя Мира!

1932 г.

 

ЗНАМЯ

 

Не успели мы оплакать гибель картин Гойи и драгоценной церковной утвари, истребленных в Испании, так же как и храмов в России во время революций, как перед нами вновь лежит газета с известием о гибели ценнейшей Восточной Библиотеки в Шанхае во время последних военных действий. Можем ли мы молчать об этих разрушениях? Можем ли мы сознавать, что молодое поколение будет знать, как мы попустительствовали разлагающим элементам уничтожать то, чем может укрепляться Культура человечества?

Разве не долг наш неустанно твердить о необходимости охранения драгоценнейших памятников от всех посягательств на них? Люди так мало отдают себе отчет о том, какие объединенные дружные меры должны быть приняты во избежание новых печальнейших обвинений нашего времени. Будем же смотреть лишь в существо дела, не будем останавливаться перед преходящими формулами. Ибо именно они часто мешают людям увидеть существо дела в полноте.

В дальнейшем движении нашего Знамени, которое должно служить охранению истинных сокровищ человеческих, много новых предложений. Кто-то не хочет никаких манифестаций. Пусть будет так. Кто-то не хочет паломничества Знамени, не хочет церковных освящений Знамени, не хочет выставок, связанных со Знаменем. Заслушаем и это. Кому-то хочется, чтобы все, связанное со Знаменем и Пактом об охранении человеческого гения, проводилось в пониженном тоне, – и это заслушаем. Кому-то кажется, что вместо слова Культура нужно в данном случае сказать цивилизация, ибо, очевидно, он полагает, что даже уже цивилизация находится в опасности. Конечно, такое суждение немного сурово, но обстоятельства времени, может быть, действительно намекают уже и на опасность для цивилизации. Заслушаем все.

Кто-то предлагает сделать для Знамени такое длинное название, чтобы в него описательно вошли все определительные. Заслушаем и это, хотя такое предложение мне напоминает эпизод некоего Комитета, обсуждавшего учреждение одного нагрудного знака. Каждый из присутствующих настаивал на своем символе, и председатель из любезности собрал все эти символы воедино, так что получился совершенно нескладный комплекс. Тогда один инженер, до тех пор молчавший, предложил покрыть весь этот сложный знак сетью мировых железных дорог, имея в виду намек на пути сообщения человечества. И только тогда, под этой бесконечной, минимально уменьшенной сетью, всем присутствующим стала ясной неприменимость бесконечного числа механически сложенных символов. И другие многие предложения слышатся. Кто-то предлагает установить по доступной цене повсеместно продажу этого нашего Знамени для вящего его распространения; другие же предупреждают о необходимости держать Знамя и все соображения о разрушении всех сокровищ под спудом. Одни желают видеть знак охраняющий на груди каждого мыслящего человека. Другие же хотели бы так скрыть его, чтобы никто и не доискался до его существования.

Одни считают повсеместный интерес и запросы о Знамени Мира благим знаком, другим же это представляется смертельно опасным. Одним кажется, что по примеру прошлой войны знак должен быть главным образом применен в Европе, другие же утверждают, что сокровища Египта, Персии, Китая, Японии, Южно-Американские наследия майев нуждаются в таком же охранении, выявляя собою тысячелетия нарастания человеческой мысли и прогресса. Одним представляется Лига Наций учреждением, решающим за весь Мир, другие же указывают лишь на частичное ее распространение. Одним представляется необходимым на Международных выставках иметь это Знамя, составленное из флагов всех наций, другим же кажется, что даже в частных помещениях вредно держать это Знамя. Одним оно представляется пугающим их Знаком бессильного «пацифизма», другим же оно представляется активною защитою достоинства человечества. Одни считают неотложно необходимым открыто заявлять о необходимости охранения сокровищ Мира. Другие же предпочитали бы обо всем говорить в «пониженном» тоне. Заслушаем все это.

Что же значат эти хотя и противоречивые, но настоятельные заявления, даже требования? Ведь они значат лишь великий интерес к существу этого дела, на которое хотя бы и своеобразно, но не может не звучать сердце человеческое. К своеобразию выражений сердец человеческих, конечно, нужно привыкнуть. Нужно знать, что никакое общее дело не строилось без поднятия всевозможных символов. Каждый крестный ход бывает наполнен всевозможными знаками, которые лишь во внутренней сущности своей служат одному и тому же идеалу.

Если кто-то сердится по поводу Пакта и Знамени, то и это уже хорошо. Пусть сердится, но пусть хотя бы в гневе думает о сохранении сокровищ, которыми жив род человеческий. Часто сказано, что враг явный все-таки ближе к истине, нежели срединный несмысляй, который, не будучи ни горяч, ни холоден, извергается по всем космическим законам. Как видим, сущность вопроса охранения сокровищ человечества настолько неотложно настоятельна, что каждая газета, каждое ежедневное оповещение приносит прямое или косвенное упоминание все о том же. Тому, кто предлагает говорить об этом в пониженном тоне, мы скажем: «Когда в доме больной, когда сердце потрясено чьей-то болью, не будет ли бесчеловечно требовать тон холодного безразличия?»

Когда что-либо дорого, мы не можем говорить об этом в ледяных словах. Каждый, кто хоть кого-нибудь, хоть что-нибудь любил на этом свете, знает, что невозможно говорить о любимом в словах ничтожных. Само существо духа человеческого в этих случаях высоких проявлений находит и самый громкий словарь, полный энтузиазма. Никакие могилы, никакие «огнетушители» энтузиазма не могут задушить пламень сердца, если оно чует истину. Откуда же рождались и подвиги, и мученичества, как не из сознания Истины? Откуда же рождалось то несломимое мужество, та неисчерпаемая находчивость, отличающие те дела, о которых помнит человечество даже из школьных учебников своих.

Любители слов леденящих пусть простят энтузиазм тем, которые существуют его живительным укрепляющим пламенем. Но мы готовы заслушивать все соображения, ибо нельзя сделать несуществующим то, что уже существует. Даже предлагающим говорить в словах леденящих о дорогом для нас понятии мы скажем: «Ладно, послушаем и вас. Начнем шептать, но будем шептать тем громовым шепотом, который дойдет до каждого сердца человеческого». Ведь даже молчание может быть громче грома, о чем так прекрасно сказано в древних Заветах. Но как же мы запретим сердцу человеческому биться о том, что для него насущно и дорого!

Как же можем мы прекратить все песни, и земные и небесные! Истребить благолепие песнопений — это значило бы ожесточить и затем и умертвить сердце. Но где же тот феноменальный индивидуум, который может кичиться тем, что он всегда и во всем обойдется без сердца? Если мы в сердце своем назовем Знамя наше Знаменем Прекрасным, то это короткое название, конечно, зазвучит в сердце, но в жизни оно будет неприменимо, ибо люди так стыдятся всего прекрасного. Они готовы иногда твердить это слово, но когда дело доходит до свидетельствования о нем, то, оробевшие, они убегают в дебри опошленных условностей. Так же люди поступают, когда им приходится сталкиваться и с великими реальностями: то, что они, может быть, еще дерзают осмыслить в ночной тишине, то в свете дня им кажется уже недосягаемым до стыдности.

Когда мы перелистываем все, уже изданное и написанное о Пакте и о Знамени, все, дошедшее и от людей высокопоставленных, и от трогательных голосов далеко разбросанных тружеников, нам хочется быть с этими энтузиастами, которые не побоялись подписать полностью имя свое во имя охранения самого драгоценного человеческого сокровища. Вот перед нами тысячи писем, полученных из Америк, и из ближних и из дальних Штатов и республик, вот отзыв ряда лучших людей Франции, вот трогательные голоса Бельгии, Чехословакии, Югославии, Латвии, Швеции, Голландии, Германии. Вот письма из Англии. Вот голоса Индии, Китая, Персии, Японии. Так хочется назвать целое множество имен, которые сделались драгоценными в чувствах, ими выраженных, но это взяло бы целые страницы.

Если опять же по старинным заветам целый город мог быть пощажен ради даже одного праведника, то когда мы, согласно полученным письмам, начинаем отмечать на карте всемирной все места их отправления, уже получается тот драгоценный по своей очевидной неоспоримости факт, что множество людей, воистину, согласилось защищать и охранять сокровища мира. А какие множества не опрошены еще! Сколько подходят новых друзей издалека, которые лишь случайно узнавали о Знамени-Охранителе.

Потому не помешаем ничем подходить к единому Свету всем разбросанным и рассеянным. Ведь все они, каждый по-своему, мыслят во имя созидательного Блага, во имя того Блага, которое зажигает священный энтузиазм, ведущий к непоколебимому подвигу. Вседостигающим шепотом скажем приходящим о любви и доброжелательстве, ведь они пришли несвоекорыстно, но во имя ценностей духовных, во имя всего того прекрасного, что разлито во всем творческом труде, во всем знании.

Кто хочет кричать, пусть кричит. Кто хочет шептать, пусть шепчет, но невозможно умертвить и заставить замолчать сердце человеческое, если оно открывается для красоты и добра. Со всею бережностью отнесемся к самым разнообразным выражениям сердец человеческих и, если своеобразный словарь добра окажется более объемистым, нежели мы думали, будем лишь радоваться этому и будем всеми силами продолжать охранять и звать к охранению истинных сокровищ Мира.

6 февраля 1932 г., Гималаи.

Н.К.Рерих. Твердыня Пламенная. Нью-Йорк, 1933 г.

 

 

О КУЛЬТУРЕ И МИРЕ МОЛЕНИЕ

 

Культура и Мир являются священным оплотом человечества. В дни больших потрясений и материальных, и духовных, именно к этим светлым прибежищам устремляется дух смущенный. Но не только должны мы идейно объединиться во имя этих возрождающих понятий. Мы должны каждый посильно, каждый в своем поле, вносить их в окружающую жизнь, как самое нужное, неотложное.

 Наш Пакт Мира, обнародованный в 1929 году, устанавливает особое Знамя для защиты всех культурных сокровищ. Особый комитет избран в Америке для распространения идеи этого Знамению Международный Союз Пакта Рериха учрежден с центральным местопребыванием в Брюгге, где в середине сентября 1931 года заседал созванный им мировой конгресс, показавший, насколько близка идея Знамени Мира каждому созидательному сердцу.

Из храмов, святилищ духовности, изо всех просветительных центров должен неумолчно греметь всемирный призыв, уничтожающий самую возможность войны и создающий грядущим поколениям новые высокие традиции почитания всех сокровищ творчества. Воздвигая повсеместно и неутомимо Знамя Мира, мы этим самым уничтожаем физическое поле войны. Будем же утверждать и всемирный День Культуры, когда во всех храмах, во всех школах и образовательных обществах одновременно, просвещенно напомнят об истинных сокровищах человечества, о творящем, героическом энтузиазме, об улучшении и украшении жизни. Для этого будем не только всемерно охранять наши культурные наследия, в которых выразились высшие достижения человечества, но и сердечно – жизненно оценим эти сокровища, помня, что каждое прикосновение к ним уже будет облагораживать дух человеческий.

Как мы видим, никаким приказом нельзя запретить злобу и ложь. Но неотложно терпеливым напоминанием о высших сокровищах человечества можно сделать эти исчадия тьмы вообще недопустимыми, как порождения темного невежества. Благородное расширенное сознание, прикоснувшись к свету истины, естественно вступит на путь мирного строительства, отбрасывая, как постыдную ветошь, все порожденные невежеством умаления человеческого достоинства.

Уже велики и славны списки примкнувших к Знамени Мира. Оно уже освящено в дни Конгресса в Брюгге, в Соборе Святой Крови, и тем мы поклялись вводить его повсеместно всеми силами. Ведь не тщетно будут искать Знамя Мира над хранилищами истинных сокровищ все те, кто во всех концах Мира поверил нам и наполнил пространство сердечным желанием. Каждый день приходят новые письма, новые отзывы. Избирательная урна «за Мир» наполняется ценными знаками. А ведь Мир и Культура сейчас так особенно нужны. Нужен не столько еще один закон, сколько еще одно повелительное желание, одна всенародная воля охранить светочи человечества. Всякое дело, даже самое очевидное, нуждается в действенном начале. Для Мира и Культуры вовсе не надо ждать всемирного признания. Начало Общего Блага и Красоты творится во всяком размере, сохраняя свой животворный потенциал. Хотелось бы признательно сердечно напутствовать всех наших сотрудников: «Каждый посильно в своих возможностях без промедлений и откладываний, в добрый путь!»

Истинно, коротко время! Не потеряем ни дня, ни часа. И возжем огонь сердца в немедленном претворении в действительность светоносных начал культуры и мира. Под Знаменем Мира, в мощном сердечном единении, как Всемирная Лига Культуры, пойдем к Единому Вышнему Свету.

1933 г.

«Осетия»,  № 7-8-9, 1933 г.

 

 

ЧЕРТА МИРА

 

Много пробных камней уготовано для человечества, на которых можно испытать белое и черное. Как лакмусова бумажка, темнеет или светлеет лик человека при упоминании пробных понятий.

Разве не темнели лица ненавистников Красного Креста, когда этот благородный символ был предложен? Не только темнели лица человеконенавистников, но они пылали злобою при одном упоминании о знаке милосердия и помощи. Но защитники света были тверды, и злоба все-таки потерпела еще одно поражение.

Разве не темнеют некоторые лица и личины, когда вы говорите о сохранении сокровищ религии, науки, искусства? Темнеют и корчатся все, кто питается разложением и разрушением. Посмотрите на имена не желающих обсуждать спасительные меры; вы увидите с их стороны и многие другие нежелания и препятствия в отношении созидательного блага и сотрудничества. Истинно раскололся мир по границе сотрудничества, созидания, с одной стороны, и по злобе, разрушению, разложению, по другую сторону. Также попробуйте заговорить о живой этике, о чести и достоинстве, и вы получите тоже таинственное, но явное разделение. Оно будет и международно; ни расы, ни народности, ни наречия признаками не будут. Опять встретитесь со Светом и тьмою.

Попробуйте обсуждать героизм, вредительство, учительство, и вы натолкнетесь на ту же международную границу. Ни возраст, ни воспитание, ни образование, но совершенно иные стимулы очертят два всемирных стана.

Коснитесь гигиены духа и тела, укажите на значение здоровой пищи и чистых условий жизни, и из пространства встанут перед вами опять те же таинственные, почти несказуемые, но явные деления.

Поразительнее всего будет то, что обитатели каждого из этих двух станов очень дружно и ладно сойдутся между собою, несмотря на разнообразие одежд и речи. Те, кто восставал против Красного Креста, приветливо улыбнутся отрицателям полезности охраны культурных ценностей. Отрицатели героизма и учительства сочувственно поймут насмехающихся над живой этикой. И пожалуй, все они сойдутся за кровавым бифштексом и ликерами.

Конечно, и соратникам созидательства легче быть вместе. Никакие океаны не внесут среди них деления в устремлении к улучшению жизни. Этика будет для них самых живым предметом, и трапеза их не потребует пролития крови. Когда же речь зайдет о здоровье духа и тела, то и здесь согласие не будет нарушено. Все поймут, что нельзя говорить о здоровье тела без оздоровления духовных начал. А для этого все признают, что охрана культурных ценностей прежде всего будет мерилом.

Друзья блага одинаково признают, что благо и мысль не есть нечто отвлеченное. Они также признают, что положение мира требует объединения всех положительных элементов. Организованность сил разрушения должна вызывать тем большую сплоченность всех строителей.

Друзья блага понимают, что мир нужен как основа мирного труда, обмена, созидания и сотрудничества. Но они также знают, что насилие или же приказ не создадут мира, который, прежде всего, зарождается не в мозгу, но в сердце. И также знают, что всякая злоба и проклятие недопустимы, ибо они, прежде всего, положат вечное клеймо на самого злоначинателя. Радостно, светло, незабываемо прекрасно побыть с друзьями блага.

После светлых сотрудничеств невообразимо тяжко окунуться в тину отрицателей. Некоторые из них дошли до той ступени нетовства, что даже на самое очевидное норовят сказать свое тупое, немое и подлое «нет». Вспоминаю, как одна дама на самое очевидное утверждение ответила таким определенным «нет», что пришлось невольно спросить, «возможно ли даже в таком культурном обсуждении быть так ярко отрицательным»? Но поборница отрицаний заявила, что она на все имеет возражение и начинает с «нет». Мы не могли удержаться, чтобы не заметить, что и само выражение ее лица стало отрицательным. А разве нечто отрицательное не делается отталкивающим? А разве отталкивающее не становится отвратительным?

Всякая отвратительность, разложение, тление гниют в одной бездне с ложью и предательством, одичанием и разрушением. Космический сор — называются эти отбросы. Восточная мудрость, говоря о «Мире Огненном», напоминает древнюю истину, которую тьма пытается скрыть:

«Утвердим преисполнение духа. Преисполниться духом — значит поставить себя в непосредственное общение с иерархией. Всевозможные магические приемы, даже самоумное делание, будут попытки к высшему Общению. Но новое приближение к Высшему устремляет к образам подвижническим, которые поверх всего подходили к непосредственному Общению. Видим пророков, подвижников, которые не впадали в исступление, но каждое их слово было словом Завета. Если спросите Меня — какие приемы приличествуют нашему времени? Скажу — нужно готовиться к непосредственному Общению. Всякие условные меры — уже посредственны в себе. Во дни, когда огненные энергии напряжены, именно этот Огонь поможет сердцу понять Великое Высшее. Такое Веление выражается среди всей жизни, тогда Мы говорим — слушайте и слушайтесь! Каждая эпоха имеет свои выражения. Даже в старых Заветах видим пророков, которые были всегда преисполнены духа. И много позднее изучались формулы, числа и ритмы. Но иные считали, что такие методы близятся к вызываниям и тем умаляют высшее Начало. Особенно сейчас, при эпидемии одержания, люди должны искать сердечного Общения».

«Лишение благословения есть акт древнейшего Патриарха. Он далек от позднейших проклятий. Проклятие является уже продуктом невежества, но древнейший акт предусматривал нарушение связи с Иерархией. Связь с Иерархией есть настоящее благословение со всеми последствиями».

«Спросят невежды — мы много раз поносили все Высшее и тем не менее мы существуем; никакой огонь не спалил нас и ничто не угрожает нам». Тогда поведем их на площадь, где в грязи пресмыкаются слепые нищие, и скажем — «Вот тоже вы! — разве не узнаете себя? Только пресеклась нить с Высшими, и вы полетели в бездну». Устрашать не нужно, жизнь полна таких ужасов. Помните, что нагнетение Огня незримо, но ничто не минует последствия. Так, можно видеть, как даже древние понимали справедливость закона и знали уже, что оскорбление Начал так велико и ужасно, что последствие не может быть немедленным».

Мудрость всего мира остерегает, повторяя: «Проказа начинается от самого ничтожного пятнышка». Но в темном стане по-прежнему раздаются вопли: «К черту культуру — деньги на стол» или «Нельзя заниматься отвлеченностями» — так говорится, когда люди хотят охранять творческие ценности. Даже неправдоподобно звучат такие выкрики после всех вековых наслоений культуры. Но тьма редко бывала так активна, как сейчас. Редко можно было наблюдать истинный интернационал тьмы, как в наши дни, когда черные мессы служатся по всем адовым правилам.

Но если слуги тьмы так понимают единение и свою иерархию, то не пришел час, чтобы служители Света тоже собрались на своих дозорных башнях для бессменной стражи? Черта Света и тьмы выступает ярко именно во дни духовной битвы, когда тьма гремит яростью, но светоносные преисполняются духом и несломимым мужеством.

Нет такой бездны, которая не могла быть заполнена творящим благом и превращена в сад прекрасный. Но для такого садоводства нужно понять сотрудничество.

Май 1934 г., Гималаи.

Н.К.Реpих. Священный Дозор. Харбин, 1934 г.

 

 

ОПАСНОСТЬ РАЗРУШЕНИЙ

 

В Пекине дошло до нас сведение о том, что и Успенскому Собору, этой одной из величайших исторических святынь, угрожает опасность разрушения. Еще не так давно такое сведение было бы просто  невообразимым. Просто сочлось бы недопустимым кощунством, невозможным для газетного листа. Но сейчас все делается возможным. Каждый день газетные листы пестрят самыми постыдными для человечества сообщениями.

В то же время какие-то невежды продолжают шептать: «Если и Красный Крест был неуважаем во время минувшей войны, то и Знамя охранения Священных Сокровищ Культуры тоже не будет почитаемо». Какое глубокое и косное невежество может изрекать эти вредные слова. Все равно, что  если бы кто-то сказал: «Если существуют убийства, то к чему все заповеди и законы против этого преступления». Лишь темный сатанинский ум может прельщать людское мышление, чтобы оно перестало заботиться о всем том, чем жив дух человеческий. Существуют такие бездны тьмы, откуда проистекают все темно-прелестнические шепоты о том, что все облагораживающее, вдохновляющее и возвышающее человеческое сознание не  нужно, несвоевременно, неуместно. Точно бы человечество готовилось вернуться к каким-то звериным временам. Такие злошептатели и разлагатели, конечно, прежде всего, сами являются участниками кощунственных, невежественных разрушений. Тот, кто сомневается в действенности доброго порыва и добротворчества, тот уже сам становится содеятелем этих темных сил. Каждый сеятель сомнения уже есть сотворец зла. Сколько злобных и невежественных попустительств сотрудничало в уже совершенных и непоправимых злодеяниях. Не только те, кто фактически разрушал бесценные мировые сокровища, но и те, кто мысленно тому попустительствовал, все они сотрудничали в том же позорном деле. Когда кто-то шепчет, что несвоевременно думать о защите Культурных Ценностей, тогда тот или слеп или злонамерен. Где же Симонов монастырь, где же собор в Овьедо, где же Шанхайская библиотека, где же старый Реймс, где же то множество незаменимых наслоений священной древности, которое было сметено на наших глазах среди так называемого культурного века? Почему же в Лувре на «Анжелюсе» Милле навсегда остались позорные дикие порезы? Ведь не полчищами Атиллы они нанесены? Ведь не вандалы и геростраты выразили в них свою звериную свирепость! Почему-то эта невежественная свирепость должна проявляться на всем лучшем? А многие современники том будут лицемерно уверять, что вообще неуместно и тщетно даже мыслить о сохранении истинных сокровищ человечества. Конечно, такие злошептатели, они и не творили сами, и не собирали, и никак не охраняли духовные ценности. Мало того, что они не собирали, они, конечно, и не изучали даже историю искусства и культуры. В самодовольном невежестве они пытаются вовлечь и общественное мнение в свою темную бездну. Они корчатся в злобных судорогах, когда слышат, что где-то и что-то сохраняется и изучается. Вместо того, чтобы радоваться и сочувствовать осуществлению Пакта по охранению мировых сокровищ Культуры, дикие невежды пытаются хоть чем-нибудь затруднить и это, казалось бы, всем понятное и простое в приложении стремление. Но как бы ни пытались невежды затруднять пути Культуры, все же лучшие элементы человечества останутся на страже всего Священного, Прекрасного и Познавательного. Они перенесут через все потемки Светильник Добра непотушенным. Силою духа своего они воспротивятся всем кощунственным и невежественным разрушителям. Если кто-то из друзей Добра призовет и укажет, что где-либо Величественная Святыня находится в опасности, то во всех просвещенных местах мира отзовутся лучшие голоса и все благородное содрогнется от возможности нового злодеяния над святынями человечества. Знамя - охранитель культурных ценностей будет путевым знаком в охранении священных человечеству памятников. Если, к прискорбию, с одной стороны, злоба и невежество создаст опасности разрушений, то не забудем, что именно теперь спешно происходит и ратификация Пакта по охранению священных и неповторимых памятников. Не забудем, что признание Красного Креста потребовало более 17 лет; будем уверены, что недалеко то время, когда Знамя и закон - охранитель культурных ценностей будет всемирным.

16 декабря 1934 г., Пекин.

 

 

ДРУЗЬЯ СОКРОВИЩ КУЛЬТУРЫ

 

Сейчас выходит следующий том материалов Пакта о сохранении сокровищ культуры, посвященный трудам Третьей международной конференции Пакта, бывшей в Вашингтоне 17 ноября 1933 года. И постановления, и речи, произнесенные в связи с этой конференцией, представляют из себя ценную страницу истории культуры. Каждый наблюдатель, естественно, обращает внимание на то, что 34, а с примкнувшими 36 стран действовали вполне согласно. Единогласное постановление делегатов вызвало несколько воодушевленных замечаний, ибо люди уже отвыкают от возможности единогласных постановлений. Речь покровителя конференции Генри Уоллеса очертила основы и значение Пакта. Так же точно речи и приветствия многих других делегатов обогатили понимание значения культуры и ее сокровищ.

За 14 месяцев со времени конференции многое пришло и ушло в области Пакта. Уже нет высоких доброжелателей — королей Альберта и Александра. Нет митрополита Платона, кардинала Бурна, архиепископа Иоанна и о. Г.Спасского. Уже не с нами доктор Лукин, нет Пуанкаре и Ф.Бертело. Ушел маршал Лиоте и атаман Богаевский, совсем недавно не стало проф[ессора] Кашьяпа, а теперь получена весть, что в Амстердаме скончался Адачи, председатель Гаагского верховного Суда и покровитель нашего союза в Бельгии.

Адачи так же, как и члены Гаагского Трибунала — Лодер, Альтамира, Бустаменте, был деятельным другом Пакта. Как и подобает юристу, Адачи, прежде чем принять избрание от лица членов Пакта, основательно ознакомился со всеми обстоятельствами. Помню, как в письме своем ко мне он извиняется за запоздание ответа по причине списывания со многими странами о положении Пакта. Тем ценнее было его так обоснованное доброжелательство.

Если прошлый год унес столько высоких друзей, то он же дал и многих сочувствующих Пакту. Не забудем, что за этот промежуток состоялась Пан-Американская конференция в Монтевидео, на которой наш Пакт получил опять единогласное постановление признания. Сейчас в эволюции Пакта происходит самое интересное накопление. Уже состоялось несколько ратификаций Пакта, которые будут официально оформлены в ближайшем апреле в день Пан-Американского праздника.

Помню, как во время нашего прошлого приезда в Вашингтон друг Пакта Гиль Боргес указал на одно пустое место среди ряда знамен американских республик и сказал: «Вот где должно быть Знамя Пакта». Можно лишь пожелать, чтобы все друзья сокровищ культуры выражались так убежденно, как неоднократно говорил и писал Гиль Боргес. В то же время во Фландрии в старом городе Брюгге происходило назначение особого дома как музея, связанного с Пактом. Кардинал — примас Бельгии и все губернаторы бельгийских провинций, а также несколько лидеров Бельгийского правительства вошли в Комитет Пакта. Г.Леймари в целом ряде прекрасных лекций на севере Франции вдохновил многочисленные аудитории. В последней почте я был рад узнать, как восхищенно сказал речь о Пакте наш испытанный друг поэт Марк Шено в Париже. Интерес к Пакту со стороны президента Рузвельта, образование нескольких новых Комитетов Пакта — все это показывает, насколько друзья сокровищ культуры, физически разделенные морями и горами, мыслят объединенно и понимают неотложность преуспеяния Знамени — охранителя истинных сокровищ.

Если возьмем списки друзей во всех странах мира, то, несомненно, бросится в глаза одно знаменательное обстоятельство. Поистине, язык культуры един. И душевные качества друзей культуры также очень близки в возможном единении. Представим себе собрание всех деятельных друзей сокровищ культуры. Они могут обогащать друг друга. Они могут жертвенно приносить свои познания. Они могут дружелюбно беседовать и в конце концов согласиться единогласно.

По нынешним временам такая возможность единогласия является чем-то незабываемым. Во времена уродливых смущений, мертвящих отрицаний, около чего-то возможно единение, при этом вне рас, классов и возрастов.

Друзья мои, ведь над этим обстоятельством можно помыслить в чрезвычайной радости. Ведь это не отвлеченное предположение, но уже человечески осязаемое решение. Если возможно такое объединительное мировое соглашение, то ведь также возможно и проведение и других общечеловеческих принципов любви и строения. Никакой дом в раздоре не строится, и никакая песня в больных судорогах не складывается. Но если мы будем знать, что лучшие люди героически и жертвенно согласились защитить священное, мудрое и прекрасное, то через такие врата согласия войдут и многие другие знаменательные шествия.

Каждое накопление в сокровищах культуры будет истинно благим знаком нашего века. Это будет не блуждание, готовое к предательству. Это не будут случайные часы или дни культуры, это будет вообще время, эра культуры. В стремлении к этой эре соберем наши лучшие мысли, лучшие слова, лучшие жертвы и лучшее дружелюбие.

7 января 1935 г., Пекин.

Н.К.Реpих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.1.

 

 

ПЬЯНЫЕ  ВАНДАЛЫ

 

Вот так известие! Такого и не запомним. Одно заглавие чего стоит:

«Пьяные вандалы в городе Будапеште разрушили старинную церковь».

«Будапешт. Январь, 10. Возмутительное преступление, окончившееся сожжением древней церкви и убийством священника, имело место прошлой ночью после крестьянской попойки близ Будапешта. Перепившись, пьяницы начали биться об заклад, какое самое сенсационное преступление они могли бы совершить вблизи города. Кто- то предложил сжечь церковь, после чего все бросились к месту и начали поджигать. Священник старался увещевать их не делать этого, но отчаянные отбросили его в сторону с такой силой, что он упал и разбил череп. Среди истерических воплей озверелые безобразники затем подожгли церковь и убежали. Все усилия местоной пожарной бригады потушить огонь были безуспешны, и через час реликвия большого исторического интереса была превращена в пепел». После такого ужаса в нашей современности попробуйте сказать, что время геростратов прошло и человеческое сознание вышло из звериного состояния. При этом обратите внимание, что безумное зверство обращается именно против церкви. Именно так же, как из всех картин Лувра варвар обрекает на изуродование именно картину высокого духовного настроения «Анжелюс» Милле. Конечно, могут быть объяснения, что всякое озверение, темное одержание, всякая преступность прежде всего действуют против истинно духовных устремлений. Но ведь такое объяснение нисколько не оправдывает всего ужаса подобных преступлений против всего самого высокого. Когда вы в повторности читаете такие ужасные известия, и пусть попробует кто-нибудь уверять вас, что Пакт для охраны Культурных сокровищ человечества не нужен или не своевременен. При этом не забудем, что лишь некоторые подобные вандализмы обнаруживаются, а сколько их остается неоповещенными и тонут в бездне невежественной тьмы. Только что нам пришлось слышать, как в Шанхае были найдены изуродованными старинные иконы. Опять-таки кто-то темный не только отвергал их, но и затрачивал энергию свою на кощунственное изуродование. Если бы эти иконы были ему просто не нужны, то темный двуногий просто постарался бы продать их или отдать, но конечно, он и не пытался от них избавиться; его извращенность, его одержимость требовала деятельного кощунства. Он скорее бы потратил последние свои средства на приобретение инструмента для варварского изуродования, нежели просто отдал бы предметы за их, для него, ненадобностью. Тут нет вопроса о ненадобности, мы видим здесь воинствующую одичалость. Разве не нужно в большой поспешности напомнить об устоях Культуры? Разве не нужно торопиться широко утвердить импульс для уважения духовных ценностей человечества, для уважения к тому, чем люди могут совершенствоваться? Если с одной стороны мы видим такую поспешность в разрушениях и обезображиваниях, то можно ли спокойно откладывать решения, которые помогут охранить все самое высокое. Ведь нет же таких самонадеянных безумцев, которые дерзнули бы сказать, что все благополучно около памятника Культуры.

Темные силы, которые во многих случаях, даже при своей малочисленности оказываются очень организованными, открыто говорят о разрушении всех храмов, о ненужности музеев, об искоренении всех Рафаэлей. Когда сочиняются гимны о сладости ненависти, то разве замолкнут слова о любви, о бережности, о творчестве? Ведь тот, кто превозносит в песне ненависть, он не может принадлежать к Культуре. Именно нужно поспешать в строительстве и в бережности. Из древности мы имеем много примеров трагических опозданий. Пока будем думать о ратификации Пакта сохранения культурных ценностей, вандалы, да еще пьяные, будут действовать со всею стремительностью. Пусть не повторяются трагические сказания о смерти великого поэта Фирдоуси. Незадолго до кончины поэта султан Махмуд поразился прекрасным стихом из Шах-наме и узнал, что стих взят из посвященной ему же книги знаменитого Фирдоуси, который находится в бедности. Султан распорядился послать Фирдоуси караван богатейших даров, но когда султанские сокровища входили в одни ворота, то из других городских ворот выносили тело Фирдоуси. Старая легенда напоминает нам о потрясающем опоздании. Если дело нашего Пакта будет так долго задерживаться и толкаться по разным канцеляриям, то как бы за это время не произошло и еще несколько обидных непоправимых опозданий. Петр Великий говорил: «Промедление смерти подобно», и все, понимающие значение культурных сокровищ, не могут отговариваться тем, что это дело не спешное. Дикие вандалы, да к тому же и пьяные, не дремлют.

13 января 1935 г.

Н.К.Реpих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.1.

 

 

ЦЕННОСТЬ ПРЕКРАСНОГО

 

«Искусство - не разрушение. В искусстве таятся семена созидания, а не разрушение. Это чувствовалось всегда, даже и в те времена, когда все было невежественно. Под звуки Орфеевой лиры строились города. Несмотря на неочищенное еще до сих пор понятие общества об искусстве, все, однако же, говорят: «Искусство есть примирение с жизнью». Это правда. Истинное создание искусства имеет в себе что-то успокаивающее и примирительное». «Искусство есть примирение с жизнью». «Искусство есть водворение в душу стройности и порядка, а не смущения и расстройства». Так почти сто лет тому назад переговариваются великие люди русской литературы Гоголь и Жуковский. Оба корреспондента отличались необыкновенно широкою оценкой искусства, и потому приведенные слова имеют неувядающее значение. Стоит только вспомнить, как оба эти великие писатели прекрасно высказывались в оценках разных областей искусства. Именно из ширины мысли, именно испытанный кругозор может давать заключения добрые, убедительные. В сочинениях и в письмах этих писателей можно находить самые трогательные описания прекрасных творений, как древних, так и современных им. Всегда можно радоваться, когда в любой стране, в любом народе древность и современность испытываются с одинаковой бережностью. Тот, кто отнесся бы спесиво к прошлому, выказал бы себя лишь невеждой. Так же точно показал бы себя и тот, кто невнимательно отнесся бы к исканиям своего времени. Действительно, невозможно наглухо запереться лишь в дедовском кабинете. Но с каким сожалением вы посмотрели бы на профана, который бы оскорбительно отозвался о любовных и внимательных собраниях, принесенных из прекрасных веков прошедших. Именно в беспредельном искусстве можно производить лучшие наблюдения над состоянием человеческих сознаний. Изысканность сознания, прежде всего, отзвучит на той или иной области искусства. Даже и в других, казалось бы, удаленных от творчества предметах, широкое сознание уловит элемент подлинного творчества. Ведь, в конце концов, искусство беспредельно, и творчество, опознанное или тайное, законченное или незаконченное, проникает всюду. Именно творчество обеспечивает и высокое качество каждой продукции. Сегодня в газетах смеются над тем обстоятельством, что в Пизе рухнул новый мост, а старый, построенный шесть веков тому назад, еще стоит невредимо. О такой же крепости старо-турецких мостов, противостоявших даже новейшим снарядам, мне рассказывали недавно. В прошлом землетрясении в Индии и Непале новейшие постройки пострадали очень сильно, тогда как древние храмы удержались. Можно приводить множество примеров торжества старого высокого качества в разнообразном старом творчестве. Мы вспоминаем, с какою легкостью сходят позднейшие краски со старинных, вновь записанных картин. И не только в разновременности дело, но сущность в исчезновении качества многих производств. Не будем заглядывать, что сохранит будущее от современных произведений. Сейчас хочется лишь еще раз отметить, что из древности мы получили много подтверждений тому, насколько прекрасно бывает сочетание качества и творчества. Что же худого в том, что качество позволило великому творчеству прожить долгие века. Мы благодарим старых мастеров за то, что их способы работы устояли так долго и принесли так многим людям радость и новое вдохновение. Когда же вы мыслите о путях охранения культурных ценностей, то вы встречаетесь особенно часто и близко с соображениями о качестве. Изучая старинные качества, нам легче думать и о современных строениях, которые устояли бы от многих превратностей. 14 января «Пекинская Хроника» сообщила о восстановлении старинных художественных построек. «Комиссия по охранению художественных сокровищ в Пекине, которая была образована на прошлой неделе, сейчас планирует поправление всех художественных памятников в старинной столице. Понимаем, что комиссия предполагает настоящие реставрационные работы через два месяца, когда получатся средства. Средства обещаны министерством финансов и министерством железных дорог и должны поступать регулярно, начиная с текущего месяца». Такому сведению надо от души порадоваться. Когда мы слышали недавно о готовности Китайского правительства ратифицировать наш Пакт по охранению культурных ценностей, мы также порадовались, ибо Китай, обладающий таким не-сметным множеством художественных сокровищ, конечно, будет одним из первых в действительном признании Пакта и в проведении его в жизнь у себя. Культура Китая сложила такие необыкновенно изысканные формы и пластические и философские, что, конечно, наследники таких сокровищ одни из первых должны примкнуть к государствам, уже ратифицировавшим наш Пакт. Совершенно правильно, что реставрационные средства пойдут из министерств финансов и путей сообщения. Ведь памятники древности во всем их очаровании будут лучшими устоями государств. Ради красоты их усилится движение на путях, ради них министр финансов найдет особо убедительные определения в своих заключениях. Ведь без преувеличения, сокровища Культуры являются оплотом народа. Все строительство, все движение, все духовное вдохновление, вся радость и спасение нарождаются на основах Культурных ценностей. Сперва познаем и сбережем Культуру, а затем и сами банкноты страны станут привлекательными. По бесчисленным путям сообщений устремится творчество во всем его благородном разнообразии. Не будет преувеличением, если скажем, что язык искусства уже много раз в истории человечества являлся наиболее убедительным, привлекательным и объединяющим. Не только имена Аполлония, Рубенса и многих других запечатлены в государственных построениях, сказанных языком искусства. Сами предметы искусства много раз являлись лучшими посланниками, внося с собою мир и дружелюбие. Нам уже приходилось отмечать, как обмен художественными ценностями иногда избавлял от недоразумений и опережал словесные договоры. Если мир, по словам Платона, управляется идеями, то благородные зерна искусства всегда будут тем благостным посевом, который даст лучшую, добром поминаемую жатву. Потому-то не будет чем-то условно преднамеренным, когда будет утверждаться широкое значение искусства и подлинная ценность прекрасного. Итак, будем ценить, будем хранить все прекрасное с сердечною заботливостью. Для упрочения нашего Пакта сохранения культурных сокровищ прежде всего пришлось ознакомиться и с историей возникновения Красного Креста. Основоположник этой благородной идеи знаменитый швейцарский филантроп Дюнан и его самоотверженные друзья в течение 17 лет неустанно стучались в сердце человеческое, чтобы рассказать о неотложности такого санитарного учреждения. Многим следовало бы запомнить многострадальную историю Красного Креста. Так же точно и в вопросах сохранения сокровищ Культуры будем всегда помнить, что разрушаются эти великие ценности не только во время войн, но и во время всевозможных проявлений человеческого невежества. Одно охранение ценностей Культуры пробудит многие заснувшие пути творчества, и целые государства опять вспомнят, в чем их непоколебимость и непобедимое достоинство и ценность.

16 января 1935 г., Пекин.

Н.К.Реpих. Врата в Будущее. Рига: Угунс, 1936 г.

 

 

ОХРАНЕНИЕ

 

Сегодня почта из разных стран принесла немало знаков о движении нашего Пакта по охранению Культурных ценностей. Прислана копия с древней иконы Святого Николая Чудотворца «...», утвержденная к печатанию митрополитом Антонием. Из других мест прислан снимок с издания типографии Киево-Печерской Лавры шестидесятого года - служба Преподобному Сергию, игумену Радонежскому Чудотворцу. Из Испании присылается снимок с изображения Святого Доминго из «Силоса» (археологический музей Мадрида). Также из Испании посылается изображение Святого Михаила, работы Бартоломео Вермехо (1440). На всех этих изображениях можно видеть знак Знамени Пакта, что для многих будет полезно запомнить. Генеральный секретарь сообщает из Парижа: «По поводу Пакта, сложный дипломатический механизм, о котором я писал в предыдущем письме, продолжает двигаться. Спешу сообщить Вам о результатах. Я уже сообщал Вам, что Финляндская Миссия, согласно нашей просьбе, пере-дала Пакт на рассмотрение Гельсингфорсского правительства. Точно так же Датская Миссия передала Пакт Копенгагенскому Кабинету. Болгарская Миссия обещает сообщить решение своего правительства. Венгерская Миссия послала соответственное представление в Будапешт. Сиамская Миссия по получении некоторых дополнительных данных, которые я им тотчас же доставил, передает Пакт на рассмотрение Бангкокского правительства. Каждое «представление» сопровождается моим подробным Меморандумом, приноровленным, поскольку возможно, к особым условиям и духу каждого отдельного государства, что и вызывает большую сложность переговоров и огромность переписки. Коммюнике о Пакте напечатано еще в журнале «Бо-Артс» и в немецкой газете, издающейся в Па-риже, «Паризер Тагеблат». Один французский военный, майор, граф д’Арно, пишет книгу об охране памятников во время войны. Я снабдил его всеми данными о Пакте и библиографией. Сию минуту неожиданно пришло еще предложение о поездке: проф. де Ла Прадель передает по телефону приглашение от ректора Университета в Саламанке прочесть лекцию о «Рерих Пакт ет ле Дройт Интернэшональ». В следующем письме оттуда же сообщается: «Несколько дней тому назад вернулся из краткой поездки в Саламанку, где в течение трех дней прочел пять лекций о Пакте и международном праве. Многочисленная аудитория, состоявшая из профессоров и студентов Саламанкского Университета Испании, с энтузиазмом приветствовала Ваше Имя и Знамя Мира. Я раздал много брошюр о Пакте и вообще постарался, чтобы древнейший и славнейший Университет Испании сделался очагом распространений великой идеи охраны Культурных сокровищ. Испанцы принимали очень радушно...» Затем телеграмма из Нью-Йорка сообщает о знаменательных продвижениях Пакта, предположенных в течение февраля и апреля. В той же почте из Сан-Франциско Объединенный Комитет Русских Национальных Организаций в Калифорнии за подписью председателя Комитета Изергина обращается со следующим письмом, которое приведем полностью: «С большим удовлетворением прочли мы о заключении знаменитого Пакта Рериха. Этим Пактом вводится официально защита художественных произведений и от неожиданного вандализма, и от вандализма, имеющего место во время военных действий. Честь и слава Вам, Николай Константинович, как инициатору такого великого акта. Под влиянием того впечатления, которое породило заключение Пакта Н.К.Рериха, мы, Объединенный Комитет Русских Национальных Организаций в Калифорнии, через особую, состоящую при нем комиссию, обращаемся к Вам с горячей просьбой общерусского и даже общекультурного значения. Вам, конечно, известно, что большевики декларировали о том, что к 1937 году не должно остаться на Русской земле ни одного Божьего Храма, даже самое понятие «Бог» должно быть изгнано. Выполнение этого, поистине, адского распоряжения Сталина уже имеет место. Сколько храмов, между которыми были прекрасные, исключительные памятники старины, уже уничтожено. Нет Чудова монастыря в Москве с его исключительно богатой художественными предметами ризницей. Нет Храма Христа Спасителя. Почти все памятники старинного религиозного творчества погибли. Всего, что уничтожено за это время, невозможно перечислить. Мы, русские люди, не можем оставаться равнодушными к такому вандализму ни с религиозной, ни с художественной точки зрения... Специально образованная по этому поводу Комиссия протеста просит Вас, дорогой Николай Константинович, выступить на защиту разрушаемых бесценных сокровищ религиозного и художественного значения. Быть может, Ваш Пакт может распространить свою деятельность и на Россию. Быть может, Вы сумеете обратить внимание правительства Северо-Американских Соединенных Штатов на творимое злое дело разрушения и насилия в пределах нашей общей Родины и защитить то, что еще уцелело. Поднимите Ваш голос протеста, пока не поздно. Спасите культурные ценности, народные святыни, высшие школы христианства - Храмы Божии. Позвольте надеяться, что наше обращение к Вам не останется без отклика. Вы - один из выдающихся художников и людей Культуры, Вы - русский человек, и горе России не может не тронуть Вас, помогите и спасите». Вполне понимаю, насколько просвещенные люди в разных странах горят о сохранении священных художественных и научных ценностей. Те, кто следит за моими дневниками и статьями, могут видеть, что каждое некультурное, свирепое уничтожение отмечается, чтобы тем громче воззвать о всемирном соглашении беречь и сохранять все неповторимые великие ценности. Сегодняшняя телеграмма дает надежду, что ближайший февраль и апрель окажутся очень действенными в деле признания и введения в жизнь нашего Пакта. Когда Пакт будет введен во всеобщие действия, тогда, конечно, и многие меры из стадии моральных воззваний сделаются действенными и в смысле других неотложных применений. Это будет зависеть как от государственных постановлений и мероприятий, так и от общественного мнения. Именно общественное мнение, высказываясь широко и твердо, упрочает многие возможности. Вспомним, сколько было обстоятельств выяснено, улажено и упрощено именно голосами народов. Без общественного начала не вошел бы в действенное приложение и Красный Крест. Без неутомимых напоминаний, прошений, утверждений введение Красного Креста взяло бы не 17 лет, как это потребовалось, а может быть, и гораздо больший срок потребовался бы, казалось, для такого нужнейшего гуманитарного учреждения. Мы знаем, что для одного из последних утверждений Красного Креста потребовалось самоотверженное настояние одной мужественной женщины, заявившей, что она не уйдет из кабинета главы правительства, пока не получит его подпись. Действительно, такие общественные героические подвиги нужны там, где человечество устанавливает большие страницы Культуры. Нужна большая безбоязненность, большая преданность всеобщей пользе, чтобы настаивать и не отступить ни перед какими трудностями. Чем больше будет открыта, утверждена и разъяснена необходимость неотложных воздействий для охраны Культурных сокровищ, тем больше народных взаимопониманий и достижений возможно. Будем же из разных стран, в разных условиях, в разных взаимоотношениях устремляться к той неопровержимой истине, что сердце человеческое есть хранитель Культуры, а Культура есть радость восхождения сознаний народов. В разных странах будем пристально следить за упрочением Пакта для охраны Культурных сокровищ, и подобно бессменному дозору будем перекликаться:

«Всегда готов!»

22 января 1935 г., Пекин.

Н.К.Реpих. Берегите старину.  М.: МЦР, 1993 г.

 

 

ПРАВДА НЕРУШИМА

 

Как бы ни изощрялись темные разрушительные силы, но правда и созидание все-таки одержат верх. «Свет рассеивает тьму». Эта старая истина применима во всем и всегда. И чтобы подтверждать ее, свет действия должен быть таким же объединенным, как и насыщенность тьмы. Каждый, трудящийся на созидание, каждый работник Культуры, конечно, всегда и прежде всего должен помнить, что он не одинок. Было бы великим и пагубным заблуждением, хотя бы минутно, ослабить себя мыслью о том, что тьма сильнее Света. Также должны все работники Культуры, стремящиеся охранить священное, прекрасное, научное, должны они осознать, что сотрудники и союзники их обнаруживаются часто весьма нежданно. Главное, чтобы среди этих просветленных, преданных делу соратников не проникало малодушие, холодность и безразличие. Великие слова поэта - «к добру и злу постыдно равнодушны» - не должны находить себе места ни в каких делах, касающихся великих дел Культуры. Кроме вандалов-разрушителей, существуют не меньшие вандалы-злошептатели; существуют слабоумцы сомнения, существуют невежды злобы, малодушия и клеветы. Нужно отдать себе полный отчет в том, что выступление за охранение высших начал вызывает лай всяких волков и шакалов. Если смысл созидания всемирен, то и борьба против всего светлого тоже происходит вне границ и наций. Потому-то так светло и доверенно должны сходиться между собою те, для которых маяк истинного света есть основа пути. Кроме того, как я уже давно предлагал друзьям нашим, должны существовать как списки истинных сердечных сотрудников, так и списки разрушителей и явных, и маскированных. Когда вы знаете врага, вы уже победили его. Когда узнаете и почувствуете гнезда противников Культуры, вы тем самым уже приобретаете и новые силы, и новых союзников. Но еще раз не забудем, насколько многообразны служители тьмы. Насколько различны их маски, и какими ложными соображениями они прикрываются, чтобы тем более способствовать смущению, разрушению, разложению. Когда же вы попробуете занести на один лист этих разноликих носителей тьмы, вы будете поистине изумлены, увидев, что по существу они очень однородны. Изучите их многообразную деятельность, поймите систему, ими проводимую, усмотрите, что находится в конечном итоге их словопрения - и вы узрите те же разрушительные облики. Потому-то так полезно выяснять как друзей, так и врагов Культуры. В письме Комиссии Протеста против разрушения храмов говорится: «Жизнь учит нас, что никогда не следует опускать рук и поддаваться отчаянию.

И Комиссия вновь предприняла все возможные от нее средства не только обратить внимание всех на готовящийся акт нового разрушения величайшей русской святыни, но и предприняла ряд активных действий практического характера, чтобы добиться внимания лиц и учреждений, имеющих возможность быть полезными в этом отношении. К счастью, в настоящее <время> Комиссия уже не одинока: Всероссийский Крестьянский Союз и Пакт Рериха внушают ей бодрую мысль о возможности благоприятных результатов ее деятельности, лишь бы сами русские люди не поддавались вредному для дела малодушию или неверию в свой успех. Совместные настойчивые усилия все победят». Именно лишь бодрость и неутомимость дают убедительность творению, а в убедительности заключены удивительные, привлекательные качества. Если люди во что-то верят, они и мыслят об этом, и говорят об этом, и действуют к тому же. Помню, один из очень темных людей однажды сказал мне: «Да Вы обуяны этой идеей охранения культурных ценностей». Пусть так и будет. Во имя Культуры, во имя священного, прекрасного, научного нужно быть не только обуянным, но и неотвратимо прилежным. Ведь в этом понятии будет заключаться и оздоровление духа народов. Опять-таки вспоминаю многозначительные речи, произнесенные на последней Вашингтонской конвенции нашего Пакта. Рад, что второй том материалов уже вышел и для многих станут доступными прекрасные утверждения, высказанные и Генри Уоллесом, и синьором Альфаро, и таким авторитетом, как Броун Скотт, и Гиль Боргесом, и пламенным Дабо, и всеми другими, так ярко выразившимися во время этой знаменательной конвенции, где среди представителей тридцати шести государств-народов не было разногласия. Такое созвучное единогласие, конечно, дало и положительные результаты.

К сему предмету у меня лежит отличное письмо покойного митрополита Платона, который тоже пламенно умел сказать истинное защитное слово. С тех пор много добрых знаков накопилось. Бывали и выпады сил темных, но эти бесплодные попытки были немедленно оценены всеми разумными элементами и заслуженно осуждены, являясь только своеобразным резонатором. Теперь получаются прекрасные сведения из трех прибалтийских государств. К уже ратифицировавшим Пакт присоединился Сан- Сальвадор. В Болгарии образовался прекрасный комитет Пакта, в который вошли лучшие представители Культуры. В журналах продолжаются благожелательные статьи и призывы. В декабрьском номере «Нью Дайджест» опять комментируется поручение президента Америки Рузвельта секретарю Уоллесу подписать ратификацию Пакта. Во Франции и в Бельгии продолжаются работы комитетов, о чем сообщает Генеральный секретарь доктор Шклявер. Хотелось бы привести еще некоторые места из переписки, но своевременно они будут изданы. Во всяком случае, каждый сад нуждается в обработке, а живое дело требует и жизни. Потому-то всем друзьям Культуры нужно действенно сообщаться, не нужно надеяться на то, что где-то что-то само собою сделается. Нужно прилагать все усилия к тому, чтобы это делалось неотложно, а для этого друзья истинной Культуры должны знакомиться друг с другом. Должны объединяться в кружки и малые, и большие, но одинаково светло горящие. Итак, взаимно порадуем друг друга добрыми вестями и усилим друг друга и делом, и помыслом.

5 февраля 1935 г., Пекин.

Н.К.Реpих. Берегите старину. М.: МЦР, 1993 г.

 

 

ПОСТОЯННАЯ ЗАБОТА

 

Наши комитеты уже спрашивают, каково будет их положение после ратификации Пакта? Некоторым друзьям, может быть, кажется, что официальная ратификация Пакта уже исключает всякую общественную инициативу и сотрудничество. Между тем на деле должно быть как раз обратное. Чем дальше, тем больше должно требоваться в деле охраны культурных сокровищ общественное и частное начало.

Дело культуры никогда не может быть лишь делом только правительства страны. Культура есть выражение всего народа, вернее, всех народов. Потому-то народное общественное сотрудничество в деле культуры всегда необходимо для настоящего преуспеяния. Просветительные и учебные заведения, хотя и будут под непосредственным управлением правительства, но они никогда не обойдутся и без общественного участия. Чем ближе будут всякие общества друзей музеев, чем активнее будут родительские комитеты при школах, тем большее живое сотрудничество возникнет.

Так же точно и в деле применения Пакта Охраны Культурных Сокровищ. Как бы ни были деятельны правительственные комитеты и учреждения, они не обойдутся без помощи частной доброжелательной инициативы. Тем более те комитеты, которые участвовали и свидетельствовали все перипетии дела Пакта, должны остаться ближайшими содеятелями и на все будущее время. Если уже и теперь наши комитеты Пакта разнообразно развивают свою деятельность, то в будущем они могут тем более споспешествовать государственному делу.

Вспомним, сколько за протекшие четыре года было предпринято полезных начинаний! Вспомним, что, помимо трех международных конференций, сколько лекций было устроено в разных странах! Сколько выступлений состоялось в школах, сколько статей появилось в разнообразной прессе, сколько процессий и всяких манифестаций Знамени было неутомимо устроено, чтобы вносить в жизнь понятие охраны культурных ценностей. Наконец, кроме местных комитетов, Вашингтонская конвенция установила Комитет Пакта. Этим наименованием уже было предопределено несменное, постоянное существование такого комитета. Этот комитет является хранителем традиций, выявленных и утвержденных Вашингтонской конвенцией. Комитет был поставлен, в силу единогласного постановления конвенции, как верный страж, как священный дозор по охране культурных ценностей.

Можно предполагать, что комитет будет постоянно расти и обновляться, приобщая новых сотрудников, выдающихся деятелей искусства и науки. Комитеты и учреждения, в разных странах, являются верными сотрудниками Постоянного Комитета. Сколько бы новых общественных ячеек ни открылось, сколько бы новых сильных волонтеров ни пришло, деятельность настолько необъятно широка, что каждый сотрудник будет принят с радостью и дружелюбием. Если области работы по охране так разнообразны и широки, то, конечно, потребуется участие и самых разнообразных общественных элементов.

Глубоко должно проникать сознание охранения культурных ценностей в народную толщу. Оно должно делаться неотъемлемым предметом во всех школах, и школьные преподаватели должны быть истинными друзьями такой просветительной всенародной заботы.

За годы подготовительных действий наши разнообразные комитеты могли убедиться, что осознание культурных ценностей совсем не так легко проникает в разные общественные секторы. Каждый может вспомнить, сколько раз ему пришлось сражаться за, казалось бы, самые простые соображения. Каждый с сожалением вспоминает, что даже среди интеллектуальных слоев было встречено немало враждебности и непонимания. Таким путем и впредь нельзя обольщаться мыслью, что понимание о всенародном охранении культурных ценностей так легко и повсеместно снизойдет. И были трудности и будут трудности. И будут они сообразно размерам дела. Крестный путь культуры вовсе не перестанет быть трудным. Кроме того, многие будут истерически вопить о культуре и в то же время не приложат никаких своих стараний в тех случаях, когда они могли бы что-то спасти. Будут продолжаться дни культуры, на которых будет внешне повторяться это слово, но никаких действенных последствий не будет происходить. Не будем перечислять всякие препоны, воздвигаемые человеконенавистничеством. Пребудем только готовыми всегда всеми способами утверждать в жизни высокое священное понятие культурных ценностей.

Работа комитетов, обществ, содружеств, ячеек и была многообразна, и будет еще многообразнее. В зависимости от всех земных условий будет углубляться и расширяться эта работа. Правительственные органы должны сказать сердечное спасибо всем тем добровольцам, которые пожелают вложить вольные и сознательные труды свои в такое большое государственное дело. Будет возникать понятная возможность доброжелательства и дружелюбия. Как рассадник дружелюбного сотрудничества будет работать Комитет, установленный на последней конференции.

Комитет был не ограничен в числе своем. Комитет может иметь отделы, секции, комиссии. Словом, в добром деле ничто не запрещено, что может помочь истинному просвещению.

Пусть то же постоянство выражается и желанием действия, сотрудничества, доброжелательства и дружелюбия. Где произнесено слово «КУЛЬТУРА», там должно расти и дружелюбие. Там должно крепнуть взаимное доверие и радость общему просветленному труду.

Каждый друг, приобщенный, есть путь культуры. Каждый враг культуры, поверженный, есть светлая победа. Каждое спасение священной красоты и знания есть высокая спасительная молитва.

16 февраля 1935 г., Пекин.

Н.К.Реpих. Врата в Будущее. Рига: Угунс, 1936 г.

 

 

ЗАЩИТА

 

Была надежда, что теперь в деле Пакта уже миновали какие-то недоумения и зловредности, и работа по защите Культурных ценностей может пойти нормальным ускоренным порядком. Но видно, эта надежда была преждевременна. Нашлась некая газета, которая с явно зловредно-клеветнической целью допустила грубый выпад. На этот раз выпад был особенно направлен против деятелей Пакта, обвиняя их в ничегонеделании. Газета, в состав редакции которой входит один из членов Комитета Пакта, не желает видеть действительность. В газете со специальной целью нужно клеветать в надежде, что хоть что-нибудь от ее клеветы останется во вред Культурному делу. Вместо того, чтобы помочь Культурному делу, газета представляется, что она будто бы ничего не знает ни о движении Пакта, ни о работе комитетов Пакта. В том же самом городе, где издается эта газета, были многократно опубликованы как мои статьи, так и многие другие сведения о работе комитетов Пакта. Всякий доброкачественный человек, казалось бы, должен радоваться, что и в наши мятежные дни, несмотря на многие трудности, все же может продвигаться Культурное дело. Чтобы еще раз подтвердить уже много раз написанное приведем следующую выдержку из моей статьи, напечатанной в том же самом городе, где пытается клеветать и некая газета.

В моей статье я говорю: «Вспоминаем горестные кощунственные разрушения Симонового монастыря, Спаса на Вору, Храма Христа Спасителя. Куда же дальше идти? Наш Комитет, в лице председателя Французского Комитета барона М.А.Таубе и генерального секретаря д-ра Шклявера, по предложению Центрального Комитета, горячо протестовали против такого варварского кощунства как в Париже, так и во время нашей международной конференции в Брюгге. Здесь же мне приходилось слышать вопросы, основанные на очевидном незнании, что почему наш Комитет не протестует при таких губительных вандализмах. И я отвечаю на это: наши-то Комитеты, конечно, неукоснительно протестуют, но печально то, что общественное мнение сравнительно мало отзывается на эти протесты и даже не стремится узнавать о них. Вместо того, чтобы спросить, где именно были протесты, люди просто восклицают: «Почему таких протестов не было?» В таком обороте речи можно чувствовать уже какое-то недоброжелательство к делу охранения памятников Культуры. Вместо того, чтобы сойтись в дружном стремлении и взаимном понимании, некоторые люди предпочитают бросить в пространство злобно разъединительные формулы. Мы протестовали и при разрушении Храма Христа Спасителя, протестовали против разрушения монастырей при революции в Испании, протестовали против изуродования знаменитой картины Милле и теперь мы также протестуем против разрушения знаменитого Собора Овиедо». Но, очевидно, написанное в Октябре годится и для Февраля. Казалось бы, каждый хотя бы цивилизованный человек, должен понять, что в деле заботы о Культурных ценностях нужно сотрудничество, а не клевета. В моих недавних записях - «Вандалы», «Охранение», «Правда нерушима», «Друзья сокровищ Культуры», «Возобновление», говорилось исключительно о разных обстоятельствах Пакта. Из этих записей две, а именно - «Охранение» и «Правда нерушима», были уже напечатаны в дальневосточных газетах. Каждый вандализм, по мере того, как он доходит до сведения Комитетов Пакта или моего, немедленно осуждается. Общественное мнение призывается широко сотрудничать в этих осуждениях, чтобы пробудить культурное сознание в широких массах. Ведь читающим людям известно, что Пакт находится в периоде ратификаций. Каждый здравомыслящий понимает, что до ратификации Пакта могут производиться лишь общественно моральные воздействия. В прессе еще недавно приводился знаменательный отзыв министра агрикультуры Соединенных Штатов - Генри Уоллеса. Также известны отзывы о Пакте покойного председателя Гаагского трибунала Адачи, и только что вышел второй том материалов по обсуждению Пакта, в котором приведены многие вдохновенные речи государственных и общественных деятелей 36 стран. Как же мы должны понимать выпады некоей газеты? Как исключительную невежественность или сознательное вредительство Культурному делу. Трудно предположить такую крайнюю степень невежества для редакции газеты, тем более, что много сведений о движении Пакта прошло в том же городе. Кроме то-го, если бы мы имели дело только с невежеством, то в городе, где существует Комитет Пакта, член которого входит в состав некоей газеты, можно бы предположить, что прежде клеветнической статьи редакция пожелает ознакомиться с действительностью. Трудно предположить такую исключительную степень невежественности, значит, остается прискорбный вывод о сознательном вреде Культурному делу. Неужели примитивный стыд настолько вытравился в некоторых двуногих сообществах, что ради клеветы и вредительства они готовы наносить ущерб общеполезному делу?

Неужели же где-то человеческое сознание пало настолько низко, что лишилось даже простого рассудка? В то время, когда страны поднимают Знамя Пакта, когда официальные делегаты правительства об этом сообщают на конвенции, некая газета, захлебываясь, пытается хоть чем-нибудь опорочить работу Комитетов, многих бескорыстно преданных Культурных деятелей, лишь бы сотворить зло. Если кто-нибудь добросовестный ознакомится с составом Комитетов Пакта в Америке, во Франции, В Бельгии и в других странах, то найдет ли он в этих Комитетах хотя бы одно лицо, которому можно бы было бросить клеветническое осуждение в ничегонеделании. Само продвижение ратификации Пакта достаточно доказывает, что в мировом масштабе многое полезное в деле Пакта творится неутомимо. Члены Комитетов Пакта, каждый в своей области, неутомимо производят воздействия, где только возникает опасность вандализмов. Они выступают и со своими личными и групповыми заявлениями и участвуют как наши делегаты во всевозможных конференциях охранения Культурных сокровищ. Каждый здравомыслящий человек понимает, что до окончания ратификации Пакта мы можем воздействовать лишь морально, опираясь на сотрудничество общественности. И вот вместо того, чтобы встретить повсюду благожелание общественности, мы встречаем клевету некой газеты. Кто бы мог подумать, что кроме защиты Культурных сокровищ, придется также защищать членов Комитетов Пакта от клеветнических наветов. Но, видно, темное вредительство крепко организовано. Оно пытается опорочить все, относящееся к делу созидания. Разрушители под разными масками ведут свое губительное злодейство. В записных листах - болезнь клеветы, мне уже приходись говорить об этой ужасной заразе клеветы. Если мы знаем об этой опасности, то тем более мы подадим друг другу руку дружбы, сотрудничества и удвоим наши усилия. Вспоминаю, как председатель нашем Комитета Пакта в Париже, барон М.А.Таубе во время Бельгийской конференции Пакта закончил свою речь именно этим горячим призывом. Удвоим наши усилия. И многие лучшие голоса разновременно и повсеместно ответят: «Всегда готов».

21 февраля, 1935 г., Пекин.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.1.

 

 

ЧУТКИМ СЕРДЦАМ

 

Сколько глав! Сколько золоченых и синих, и зеленых, и со звездами, и с прорисью! Сколько крестов! Сколько башен и стен воздвиглось вокруг сокровища русского! Для всего мира это сокровище благовестит и вызывает почитание. Уже сорок лет хождений по святыням русским. Напоминается, как это сложилось. В 1894-м - Троице-Сергиева Лавра, Волга, Нижний Новгород, Крым. В следующем году - Киево-Печерская Лавра. Тайны пещер, «Стена Нерушимая». Стоит ли? Не обезображено ли? В 96-м и 7-м, по пути из Варяг в Греки - Шелонская Пятина, Волхов, Великий Новгород, Св. София, Спас Нередецкий, все несчетные храмы, что, по головам летописца, «кус-том стоят». В 98-м - статьи по реставрации Святой Софии, переписки с Соловьевым, Стасовым, а в 99- м - Псков, Мирожский монастырь, погосты по Великой, Остров, Вышгород. В 901-2-м - опять Новгородская область, Валдай, Пирос, Суворовское поместье. Места со многими храмами древними от Ивана Грозного и до Петра Великого. В 1903-м - большое паломничество с Еленой Ивановной по сорока древним городам, от Казани и до границы литовской. Несказанная красота Ростова Великого, Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода, Владимира, Спаса на Нерли, Суздаля, всего Подмосковья с несчетными главами и башнями! Седой Изборск, Седно, Печеры и опять несчетные белые храмы, погосты, именья со старинными часовнями и церквями домовыми и богатыми книгохранилищами. Какое сокровище! Ужасно подумать, что, может быть, большей части его уже не существует. Тогда же впервые оформилась мысль о нужности особого охранения святынь народных. Доклад в обществе архитекторов-художников. Сочувствие. Но не могло человеческое воображение представить, что через двадцать лет придется оплакивать гибель Симонова монастыря, знавшего самого Преподобного Сергия. Придется ужаснуться разрушению Спаса на Бору и Храма Христа Спасителя и негодовать при угрозе самому величественному Успенскому собору. В статье «По старине» и во многих писаниях о храмах и стенах Кремлевских говорилось о том, чем незабываема Земля Русская. В 1904-м - Верхняя Волга, Углич, Калязин, Тверь, Высоты Валдайские и Деревская Пятина Новугородская. Одни названия чего стоят, и как незапамятно древне звучат они! Через многие невзгоды и превратности устояли эти святыни. Неужели найдется рука, которая на них поднимется?

В 1905-м Смоленск, с Годуновскими стенами, Вязьма, Приднепровье. В 907-м Карелия и Финляндия, славные карельские храмы. От 908-го до 13-го опять Смоленск, Рославль, Почаев. В 910- м раскопки Кремля Новгородского, оказавшегося неисследованным, а затем, до войны, и Днепровье, и Киевщина, и Подолье. В 1913-м - Кавказ с его древностями, а в 1914-м при стенописи в Святодуховской церкви в Талашкине получилась первая весть о Великой Войне. Нужно хранить! Война, со всеми ее ужасами, еще и еще напоминает охранение всего, чем жив дух человеческий. Война! И Государь и Великий Князь Николай Николаевич сочувственно внимают предложению всенародной охраны Культурных сокровищ. Вот-вот уже как будто и состоится! А вместо того - беда всенародная! Неужели нарушат?! В 1917-18-м Карелия, Сердоболь, Валаам, со всеми его островами. Святой остров! Владыко Антоний. Немало уже нарушено. В 1919-м после Швеции и Норвегии - Лондон. Доклады и статья в защиту сокровищ искусства. О нерушимости святынь. О сокровищах народных. Во всех далеких странствиях думается о том же. Бесчисленные развалины всюду напоминают о зловещих разрушениях. Исследуем.

Запоминаем. И только в 1929-м оформился Пакт по сохранению Культурных сокровищ. Спасибо Парижу и Америке, которые поняли, поддержали. Но ведь это еще только воззвание. Нужно, чтобы его услышали. А кругом столько гибели. С трудом вмещает сердце дикое разрушение. Но ведь взорван Симонов монастырь, запечатленный Преподобным Сергием! Ведь уничтожен Храм Христа Спасителя! Погублен Спас на Бору! Что-то с Киевской Лаврой?! А где мощи Преподобного Сергия? Всеми силами спешим с Пактом. Но не коротки пути к миру. И не везде благоволение. Нужно преобороть и превозмочь. На конференции в Бельгии - протест против разрушения Храма Христа Спасителя. Наши М.А.Таубе и Г.Шклявер подписывают протест. Печатаются статьи о Симоновом монастыре. Подчеркивается гибель Спаса на Бору. Статья «Охранение», в дальневосточной и русско-американской прессе, молит об Успенском соборе. «Пьяные вандалы», «Друзья сокровищ Культуры», «Возобновление», «Охрана», «Правда  нерушима», «Защита». Под всеми доходчивыми до сердца человеческими словами молим о сохранении Святынь Культуры. «Твердыня Пламенная» в статьях: «Конвенции Знамени Мира», «Знамя», «О Мире и Культуре моления» и во многих других статьях, обошедших прессу Европы, Америки, Индии, говорилось все о том же охранении. В моем обращении к городу Брюгге сказано: «Прилагаю мое воззвание, которое по постановлению нашего комитета в Нью-Йорке будет 27-го сего февраля прочтено во всех храмах. Не сомневаюсь, что собор Святой Крови и другие храмы Бельгии присоединятся к благому обращению нашего комитета». Две конференции в Бельгии под председательством Тюльпинка и под покровительством Адачи, с выставкою священных и исторических памятников, принесли много пользы. Наш Парижский комитет, под председательством барона Таубе и при деятельном генеральном секретаре Шклявере, много поработал над введением Пакта в сферу международного права. Наконец, в ноябре 33-го года Вашингтонская конференция под покровительством министра агрикультуры Генри Уаллеса и под председательством Л.Хорша привлекла уже представителей тридцати шести стран, которые подписали единогласное постановление, рекомендуя своим правительствам ратификацию Пакта. Сейчас именно протекает ратификация Пакта. Приходится слышать о согласии на ратификацию из разных концов мира. И то же время деятельно сочувствуют и общественные комитеты. И в Латвии и в Болгарии находятся новые действенные друзья. Понимаю, что кто-то в нетерпении: «Когда же? Когда же?» И мы сами в еще большем нетерпении. С еще большим трепетом оглядываемся на всякие развалины, искажения или небрежения. Если люди давно понимали ценность священных Культурных сокровищ, то сейчас, в мировом смятении, они должны еще ярче вспомнить всю красоту лучших творений духа, чтобы еще сознательнее и упорнее ополчиться оружием света на защиту сего священного, прекрасного, научного. Сведения о всяких разрушениях и искажениях поступают почти ежедневно. Если темные силы так действенны и организованы, то неужели же работники Культуры не найдут в себе объединительного сознания? Неужели сердце их не подскажет им, что взаимные умаления, оскорбления, разложения лишь останутся позорною страницею человечества? Конечно, силы тьмы не желают видеть и считаться с действительностью. Они ведь питаются тлением и разрушением. Но будут ли носителями оружия света те, которые своим же будут наносить раны и вредить во имя того же тлетворного разложения? Прежде всего, нужно знать и оценивать честно. Само сердце подскажет всю ценность сотрудничества, и все трудники во благо со всех концов мира убежденно воскликнут: «Тесно время! Удвоим усилие!» Итак, после долгих усилий Пакт Охранения Культурных Сокровищ вступил на новую ступень и приближается к осуществлению. В это время требуется сотрудничество всех, для кого слово КУЛЬТУРА не является только пустым звуком. Бережно, сочувственно, в благом сотрудничестве нужно помогать тем, которые во многих странах и часто в больших трудностях устремлены ко благу и созиданию.

23 февраля 1935 г., Пекин.

 

 

ОСНОВАНИЕ

 

Радоваться к нашему памятному дню 24 марта. Радоваться сотрудникам, идущим уже пятнадцать лет по светлому пути. Обернемся на весь этот немалый срок и посмотрим, не было ли в чем отступлений? Рассмотрим путь и внешне, и внутренне. Ведь могут быть внешние и внутренние отступления, и наоборот. Мысленно обследуем пройденный путь, чтобы не было самообольщения. Будем судить по всей правде. Смотрю назад год за годом, через все горы и океаны, через все удачи и затруднения. И говорю Вам отсюда, издалека, откуда, может быть, виднее, что отступления не было. И на этом шлю не только привет, но и поздравление.

Начинаю от протекшего года. Год был очень трудный. Мировой кризис отозвался на всех учреждениях. И тем не менее не только не было отступления, но даже этот, один из труднейших годов протек в преуспеянии. Ведь в этом году закончилось сложнейшее дело, порожденное условиями мирового кризиса. После трехлетней борьбы опять создалась новая ступень возможности. Это была большая победа. Луис Хорш, вынесший главную тяготу битвы, знает, сколько и душевных, и материальных сил было потрачено. И победа налицо.

В этот же трудный год не только не застыло, но и значительно продвинулось дело Пакта. Происходящие ратификации увенчивают труды многих наших друзей и сотрудников, приложивших и усилия, и знания к этому большому культурному делу. Это большая победа. Ни одно из наших учреждений не отмерло в течение этого года. Наоборот, все мы можем назвать новые сообщества, создавшиеся несмотря на труднейшие условия. Много новых друзей подошло. А сколько еще неучтенных, неожиданно познаваемых веточек разрослось за этот год! Есть среди них и молодые побеги, которые должны приучаться к несению культурного дела, к несению через тьму, через непогоду и невзгоды. Нести победно и радостно.

Некоторым нашим учреждениям и обществам в этом году угрожали большие опасности. Так, например, наше Латвийское общество потеряло своего светлого руководителя доктора Лукина. Но прочие сотрудники в Латвии, оплакав эту огромную потерю, сплотились для дальнейшей работы. И даже в этом труднейшем году они уже преуспевают. Такое прохождение опасностей следует отмечать как лучший признак жизнеспособности.

Несмотря на трудный год, продолжались и лекции, и концерты, и выставки. Открылись новые отделы Музея. Местными отделами опубликованы новые книги и брошюры, как, например, в нашем Аллахабадском центре. Производился ряд научных работ как в Гималайском Институте, так и в других отделах. Из совсем неожиданных мест поступали запросы и приношения, которые показывали, что далеко за пределами физического кругозора дело растет в различных образованиях.

В местностях, в которые, можно было думать, что следы работы не могли проникнуть, неожиданно оказывалось самое трогательное и внимательное знание наших культурных дел. Так, вспомните страницу тибетской газеты с трогательным и восхищенным описанием нашего Пакта и Знамени.

Сотрудники могут поздравить друг друга в том, что там, где в обиходе могли бы порождаться отрицания, там этот червь не допускался. Может быть, само разнообразие горизонтов культурного строительства являлось здоровым началом продвижения. Стремительное накопление дел тоже побуждало к сосредоточенности и доброжелательности. «Все за одного, один за всех». От первых дней этот девиз не только жил, но и был отмечаем многими посторонними зрителями. Так же отмечалась доброжелательная улыбка, которая даже в очень трудные часы не превращалась в гримасу уныния. Все, работавшие в разных организациях, подтвердят, что сказанное не есть преувеличение, но лишь действительность.

Благоволение и дружелюбие споспешествовали делам. Многие изумлялись, какими средствами достигается такое быстрое разрастание культурных учреждений. Конечно, первыми из этих средств остаются любовь к делу, преданность к труду и благоволение. Среди многого ненавистничества, среди многих клевет остается правда нерушима. В полном сознании мы можем учесть даже в течение последнего года многие наскоки сил темных.

Уже приходилось изумляться сплоченности разрушителей и сотрудников тьмы. Их изобретательность, грубость, изысканное разлагательство могут быть отражаемы лишь благоволением, неутомимостью, устремлением и твердостью. И все эти качества были явлены в достижениях наших сотрудников. Им есть что вспомнить. Жаль, что в многообразных продвижениях многие прекрасные подробности остаются неотмеченными. А ведь такие добрые отметки будут хорошими вехами для будущих привходящих молодых сотрудников.

Сколько раз нам приходилось слышать, как вновь подошедшие удивлялись неожиданным для них сочетаниям дел, ибо многое выросшее в разных странах, конечно, не сразу может быть учтено. Потому можно лишь твердо знать общее направление дел, но пределы разрастаний нужно предоставить жизни. Каждое растение может быть поддержано в своем росте, но не должно быть искривляемо. Так же и в наших организациях пусть прежде всего охраняется благое начало дружественной самостоятельности. В этом будет залог постоянного продвижения.

Обратимся к самому началу. Опять заглянем в ту одну комнату, из которой все начало расти. Вспомним неисчерпаемый энтузиазм, помогший продвижению. А затем мысленно, год за годом, посмотрим, был ли такой год или месяц, который можно бы и не вспомнить. А ведь такого не было. Всегда что-то говорилось не рутинное, но поступательное. Большое ободрение заключено там, где каждый час напоминает о вновь приложенных трудах.

Итак, даже труднейший год дал рост и преуспеяние. Продолжим с тем же благоволением, в тех же трудах нашу общую работу во благо Культуры.

Сердечный привет к памятному дню 24 марта.

6 марта 1935 г., Пекин.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.1.

 

 

ПОЧТА

 

Весь день было необычно холодно. Из-за бугров несся холодный сиверко.

А ночью заморозило. Дольше обычного мы остались около лампы в байшене. И вдруг из темноты радость: на ослике прибыл китаец-почтарь с разною почтою, с телеграммами и даже с несколькими чужими письмами, которые мы ему и вернули. В городах почта как таковая теряет свои чары. Она до того обычна, часто до того отяготительна, что бумажная корзина немедленно наполняется. Но когда вы знаете, что на конечную станцию почта приходит через два дня, а затем почтарь в течение десяти дней развозит ее за десятки и сотни верст, то приход почты оказывается необычайным, а тем самым и особенно значительным. Помним мы и других бегунцов-почтарей с копьем и рожком. Помним, как мысленно заботимся, чтобы никакие горные обвалы не затруднили их дальний путь и никакие другие неожиданности не заставили бы их заночевать в неуказанном месте. Дай Бог здоровья почтарю, чтобы налаженная, хотя и долгая нить доставки не прервалась. Как же не радоваться почте от дальних близких и от всех разнонародных друзей. В дальнюю почту пишутся и новости особо значительные. Даже рука не поднимется сообщать через горы и океаны о каком-то уже изжитом обиходе. Итак, около необычных условий накопляется и значительное. Телеграмма из Америки сообщает: «Пакт подписывается в Белом Доме при участии Президента». Эта весть чрезвычайного значения. Президент Рузвельт мог и не присутствовать при подписании Пакта, ибо он уполномочил Уоллеса для подписания. Но тем, что сам Президент Рузвельт также принимает участие в этом торжественном акте, тем самым Культурному событию придается особое значение. Еще недавно мы писали, что по степени личного участия глав государств в Культурных делах познается и будущий расцвет самой страны. Там, где подан личный пример, там произойдет и прямое действие. Если глава государства среди всяких неотложных дел признает существенным свое личное участие подписания Пакта о сохранении Культурных ценностей, значит, страна ведется по истинно Культурному курсу. А в будущем справедливо могут гордиться все страны, которые ранее прочих откликнулись на Культурно-охранительное начинание. В деле Красного Креста в свое время Соединенные Штаты оказались одним из последних государств, приобщившихся к этому гуманитарному благотворению. Но теперь именно Америка в своем полном составе оказалась первою в деле Красного Креста Культуры, как в общежитии называют наш Пакт. Среди военных затмений, среди вихрей бряцания вооружениями Америка устанавливает свое первое место заботе о Культурных ценностях. Честь и слава. В той же почте пекинская газета сообщает: «Папа говорит о современном кризисе, угрожающем человечеству». «Рим. Апрель, 2. Папа Пий ХI в своем обращении к собранию консистории продолжительно отметил ужасающий экономический, политический и, поверх всего, моральный кризис, ныне обуявший человечество, с теми глубоко фатальными последствиями, которых можно опасаться в будущем. Грозовые тучи, ныне омрачающие горизонт, могут далеко превысить ущерб, нанесенный последней войною. Папа сказал, что новая война была бы ужасающим преступлением. Он не может верить, чтобы те, которые сердечно хранят счастье и благосостояние народов, могли бы допустить человечество опять к кровопролитию, разрушению и нищете. Кто бы ни задумывал совершить такое страшное преступление, должен помнить молитву псалмопевца: «Боже, уничтожь народы, которые ищут войны». Все миротворцы, все берегущие мир должны радоваться, слыша мощный голос, осуждающий преступное кровопролитие и мировое разрушение. Именно голоса власть имущих должны громоподобно звучать в охранение мира. Особенно же сейчас, когда весь мир содрогается в смятении, нужны голоса звучные и решительные, чтобы остановить несущихся в бездну.

Потрясает, что приходится говорить в нашем веке, если не веке Культуры, то хотя бы в веке высокой цивилизации о умных, невежественных преступлениях. Власть имущие! Скажите твердо и решительно, что подобные разрушения недопустимы. Если мы хотим достигнуть настоящего, действенного мира, мы прежде всего должны думать о проведении в жизнь неотложных основ Культуры. Разрушитель, лжец, извратитель не может быть носителем мира. Твердящие о мире должны запечатлеть этот принцип и во всей своей жизни. Ведь мир есть справедливость, достоинство, благородство, сознательность, терпимость, созидательность и все то, что не входит в понятие невежества. Как справедливо сказано: «От неведения все пороки». Но если ехидна невежества и вонючка злобы поселились в доме, то этих мерзких пришельцев терпеть невозможно. Если та или иная форма невежества и ограниченности вошла в жизнь, то нужно всеми мерами вводить благодатное ведение, которое знает пути мира и созидания. Миротворец не тот, кто твердит слово «мир» и носит вражду и ненависть в сердце. Власть имущие! Скажите еще и еще громче о том, что разрушение Культурных сокровищ недопустимо и навсегда оставит на позорном листе разрушителя. Сейчас наш стан среди пустыни. Кто-то когда-то по неведению уничтожил обширные леса, остатки которых мы видели. За лесами ушли и травы. И воды скрылись под землю. Пустыня! Так же точно по невежеству и по злобе можно все разрушить. И кому же нужна будет эта пустыня вещественная и духовная. Сама очевидность говорит о вреде взаимных разрушений. Мы все пережили - и кризисы войны, и кризисы материальные и духовные. Мы воочию убеждались, как быстро, как сухой лес в пожаре, поглощаются человеческой яростью всякие достижения. На наших глазах близорукие люди думали, что Великая война на три месяца, что экономический кризис на шесть недель... как-то все устроится. Но для строения нужна добрая воля. Можно построить дом, если действительно его построить хотят. И вот именно добрая воля должна быть проявлена во всей деятельности нынешнего века. Власть имущие, скажите решительно! Повторите и твердите о мире и созидании.

* * *

За юртою кричит почтарев ослик. Может быть, он торопит почтаря в дальнейший путь за новыми известиями. Среди розовых утренних песков уходит вдаль почтарь-китаец. Он не знает, что он принес, что уносит и зачем вновь пересечет он пустынные пространства. Пусть он принесет добрую весть.

11 апреля 1935 г, Цаган Куре.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.1.

 

 

ЗНАМЯ

 

В Белом доме сегодня с участием президента Рузвельта подписывается Пакт. Над нашим байшином уже водрузилось Знамя. Во многих странах оно будет развеваться сегодня. Во многих концах мира соберутся друзья и сотрудники в торжественном общении и наметят следующие пути охранения культурных ценностей.

Не устанем твердить, что, кроме государственного признания, нужно деятельное участие общественности. Культурные ценности украшают и возвышают всю жизнь от мала до велика. И потому деятельная забота о них должна быть проявлена всеми.

Сколько бы стран ни подписало Пакт сегодня, все равно этот день сохранится в истории, как памятное культурное достижение. Начало государственное уже приложило свою мощную руку, и тем самым открылись многие новые пути для всех подвижников Культуры. Может быть, сегодня же обнаружатся и какие-либо темные попытки. Такой отбор Света и тьмы неминуемо должен происходить. Это не есть разделение мнений, но именно отбор созидательного и разрушительного, положительного и отрицательного.

Как успех подписания Пакта, так и какие-либо противодействия, и то и другое должно одинаково поощрять всех сотрудников к дальнейшему преуспеянию. Будем хранить в памяти этот день, как знак светлого будущего, как еще один импульс к полезным строительным достижениям. Подчеркиваю, что выражение «разделение мнений» было бы сейчас совершенно неприменимым. Свет и тьма никогда и не соединяются, а потому и разделяться не могут. Но если тьма чувствует себя в опасности, она рычит, и визжит, и противоборствует. Она не могла отделиться от Света во мнении, ибо ее сущность всегда была противоположна Свету. И также всегда она будет тем темным фоном, на котором еще блистательнее сияющие искры.

Да не подумает кто-либо, что именно сегодня, в день достижения и праздника, будто бы неуместно говорить о тьме. Но если понимаем ее как противоположение Свету, как нечто Светом рассеиваемое, то именно в День Праздника Света можно вспомнить о том, что некая часть тьмы сегодня же была рассеяна. Мы никогда не скрывали, что тьма, в своей мрачности, сильна. Мы не скрывали, что каждая победа над тьмою будет следствием большой и трудной борьбы. Потому-то и велика победа Света над тьмою. Лишь в полном осознании условий этой борьбы мы можем воистину радоваться каждой победе Света.

Все знают, что Свет и тьма, о которых говорится, вовсе не отвлеченность. Это не только действительность, но даже очевидность, доступная каждому глазу. Здесь, на земле, в труде и борении, мы видим служителей Света. Здесь же мы усматриваем и злобных, исполненных ненавистью ко всему сущему слуг тьмы. Здесь, в жизни, мы научаемся приемам шествия Света, а также убеждаемся и в мрачной согласованности темных легионов. Последнее не может огорчать, ибо было бы неуместно огорчаться и тем обессиливаться тогда, когда призваны все полки Светлые. Наоборот, можно всегда радоваться каждому блистанию Света, как молнии, очищающей сгущенные тучи.

Истинно, будет и должен быть памятным сегодняшний день 15 апреля. Выявился еще один маяк, который будет сближать друзей дальностранных, заокеанских, загорных, раскинутых по многим весям земли. Попросим их еще раз высказаться обо всем полезном и неотложном. Во многих странах хотя бы один сегодняшний день уже научит многому. Если соберем все эти испытанные нахождения, то уже получится целое хранилище полезных и неотложных советов. Итак, посоветуем друг другу, сообщим все наши накопления и наблюдения. Ведь даже в обычные дни, когда, казалось бы, ничего особенного не происходило, и то появлялись самые неотложные соображения. Но теперь, когда действительно произошло важное и знаменательное, сколько же новых устремлений должно возникнуть! Если в обычные дни постоянно возникали знаки бедствия и требовалась неотложная помощь, то срок знаменательный должен сообщить всем сотрудникам Пакта еще большую зоркость и прозорливость. Именно прозорливость необходима в деле хранения Культуры. Ведь нужно предусмотреть многие следствия. Причины могут быть очень сокрытыми и раскрашенными в защитные цвета, но они могут вести к потрясающим последствиям. И вот рассмотреть, где притаился коготь — тоже будет отличной задачей для всех хранителей культурных ценностей.

Мы столько раз уже говорили о множестве опасностей для культурных ценностей в наши дни. Теперь правительства подают нам мощную руку помощи. Мы понимаем эту поддержку как великую возможность новых достижений. Пакт не должен остаться на полке законохранилищ. Каждый памятный день Пакта должен быть лишь жизненным поводом для поднятия и укрепления Знамени-Охранителя.

_______

 

Вот и в пустыне, над пустынным байшином, развевается Знамя. Но ведь пустыни могут быть очень различны. Если где-то соберется толпа невежд темных, то ведь это тоже будет пустыня, безводная, бездушная, бессердечная.

Пусть Знамя развевается и над очагами Света, над святилищами и твердынями прекрасного. Пусть оно развевается над всеми пустынями, над одинокими тайниками Красоты, чтобы от этого зерна священного процвели пустыни.

Знамя поднято. В духе и в сердце оно не будет опущено. Светлым огнем сердца процветет Знамя Культуры. Да будет!

Свет побеждает тьму.

15 апреля 1935 г., Цаган Куре.

Н.К.Рерих. Нерушимое. Рига: Угунс, 1936 г.

 

 

ПРОДВИЖЕНИЕ

 

15-го апреля в Белом Доме при личном участии Президента Рузвельта все государства Америки подписали наш Пакт. Этот торжественный акт не только является большим продвижением Пакта, но и делает незабываемой заботу американских государств об охранении Культурных ценностей. В истории Культуры день 15 апреля останется как вещественное доказательство действенной заботы об истинных ценностях человечества.

Около этого незабываемого действа нельзя не вспомнить несколько мнений о Пакте, как бы предуказывающих его дальнейшее продвижение.

Покровитель третьей конвенции Пакта и почетный председатель Постоянного Комитета министр Уоллес неоднократно исчерпывающим, убедительным словом выражал свою уверенность в том, что Пакт будет принят и послужит знаменательною ступенью в развитии мировой Культуры.

Прозрения министра Уоллеса уже исполняются. Конгрессмен Блюм закончил свою речь на последней конвенции Пакта словами: «В каждой цивилизованной стране пламя Культурных устремлений освещает путь прогресса. Мужи и жены, занимающие влиятельные положения, объединятся в установлении Знамени Мира как вечного знака о том, что не умерла надежда мира. Божественная искра, посеянная Богом милосердия и надежды в сердцах людей, не перестанет вдохновлять нас к тем божественным идеалам, которые ведут нас к Нему». Продолжаю в последовательности тома второго материалов о Пакте. Министр Персии Джафар Хан Джалал утверждает: «Знамя Мира будет служить прибежищем во времена войн и смятения. Спешу прибавить мое приношение к великому проекту, который Вы выдвигаете. Но вызывает глубокое одобрение и сердечную поддержку человечества, ибо сокровища искусства и науки являются огромным двигателем человеческой жизни. Не только они просвещают нашу современную цивилизацию Культурою наших предков, но они служат как проводник и вдохновляют нас следовать в том качестве искусства и блага, которое делает жизнь утонченной и благостной». Представитель Китайской Республики Цун Лин Цзу высказывает поддержку своего правительства в следующих вдохновенных выражениях: «Проект объединить все нации под одним знаменем для охранения Культурных сокровищ против разрушения как во времена войны, так и мира, имеет благородную цель и заслуживает поддержки от каждого человека. Истинная Культура и на-стоящая наука в своих приношениях для цивилизации и благосостояния человечества не знает национальных границ. Их творения и святилища потому должны быть невредимы от всяких посягательств во времена  международных столкновений. Музей Рериха заслуживает добрые пожелания от всех народов в успехе этой конвенции». Маститый д-р Джемс Браун Скотт, директор Карнеги Института для международного мира и президент Американского Института международного права заключает свою замечательную речь: «Владетели Культуры прошлого, хранители Культуры настоящего для будущего, мы подписью этот мировом Пакта воздвигнем мировой штандарт Культуры и человечества, прошлого, настоящем, будущего и в то же время мировой штандарт для народов и их международных сношений». Профессор де ла Прадель, профессор международного права Парижского Университета, вспоминает, что знак Знамени был на щитах крестоносцев, и кончает свою речь следующим утверждением: «Охранить творчество - это значит спасти человеческий гений. Это цивилизующее действие заслуживает убедить правительства, общественное мнение, моралистов и техников, артистов и юристов сойтись под Знаменем Триединости». Док-тор Александр Альварец, член Академии моральных и политических наук, генеральный секретарь Американского международного права высказывает пожелание: «Принятие Пакта и Знамени для охранения памятников позволит выполнить новый прогресс международного права и будет победою Культуры человечества. Желаю полного успеха конференции в Вашинггоне». Профессор Луи Ле Фюр, профессор международного права Парижского Университета среди пожеланий полного успеха Пакту творит: «Это будет завершением конференции. И от всего сердца я желаю успеха, который послужит для охранения памятников и творений искусства, которые являются общим достоянием человечества». Барон Михаил Таубе, профессор международного права, член государственного совета, член Института международного права и член Академии международного права в Гааге кончает свое приветствие: «Пусть Знамя Мира, со всеми идеями, заключенными в нем, развевается во всем мире и хранит идеал мира и союза между народами, осмысленного на нерушимой базе истинной цивилизации, на синтезе искусства, науки, религии». Д-р Михаил Макуайт, министр Ирландии, заключает: «По счастью, каждая цивилизованная нация может гордиться памятниками славного творчества и Культурными достижениями. Чтобы сохранить эти творения, в которых выражена история, предлагается настоящий Пакт, и я верю, что интеллектуальные силы мира приведут его ко всеобщему принятию». Д-р Тошихико Такетоми, делегат Японского Императорского Правительства, так заканчивает свое приветствие: «Мир есть естественное условие существования, и война является лишь преходящим феноменом. Сегодня мы стремимся построить прочное строение международного мира. Больше того, серьезность положения экономического мира заставляет нас осознать, насколько взаимозависимы народы, и я верю, что дружественные Культурные сношения, существующие между Западом и Востоком, послужат наибольшим ручательством к разрешению мировых проблем. Итак, имеется действенное свидетельство нашей искренности и сотрудничества: именно сегодня, ноября 17-го, Знамя Мира Рериха может быть видимо развернутым над музеем департамента просвещения в Токио. Таким образом, этот символ во имя Красоты и Знания опять сводит вместе Восток и Запад». Д-р Веверка, министр Чехословакии, сказал: «Считаю большим преимуществом быть среди тех, которые выражают свое восхищение и уважение великой идее, которую мы почтим сегодня. Мое присутствие здесь уже есть знак, что Чехословакия от полного сердца поддерживает благородную задачу международной конвенции Знамени Мира». Генеральный секретарь общества «Маха Бодхи» Деваприя Валисинка заключает привет общества: «Всякий успех трудам конвенции. Мы не сомневаемся, что буддийские страны вполне симпатизируют этим движением и если представления будут сделаны их правительствам, они окажутся среди первых, кто подпишет Пакт».

Маститый маршал Франции Лиоте пишет: «Имею честь свидетельствовать мою глубокую симпатию к работам конференции в Вашингтоне для всеобщего принятия правительствами Пакта Рериха. Миссия, преследующая охранение памятников исторических и творений искусства во время войны, имеет глубокое значение для сохранения цивилизации и традиций». Генеральный товарищ секретаря Лиги Наций Пилетти приветствует конференцию: «Желаю Вашей третьей конференции полного успеха, я прошу Вас держать меня в курсе всех постановлений и трудов Вашей организации». Президент французского Красного Креста маркиз Лилльер свидетельствует: «Имею уверить Вас в полной симпатии французского Красного Креста в пользу успехов конференции в Вашинггоне, которой мы от полного сердца желаем великую успешность». Камилл Тюльпинк, президент нашего Международного Союза в Брюгге, пишет: «С глубоким почтением мы храним в архивах союза благосклонное пожелание Папы и Его Величества Короля Бельгии. Также мы всегда вспоминаем высокий интерес, проявленный Лигой Наций, Конференцией по разоружению, Французской Академией, учеными учреждениями и бесчисленными деятелями, которые выразили нам свое сочувствие». В приветствии Шибаева, секретаря Гималайского Научного Института, кроме прекрасных мнений председателя Гаагского суда Адачи и членов том же суда Антонио Бустаменте, Рафаэл Альтамира и д-ра Лодера, а также президента Императорского Университета в Куюши Мацуура и министра народного образования Нанкинского правительства Чанга, указываются приветственные слова графа Мориса Метерлинка: «Всем сердцем я присоединяюсь к подписывающим Пакт Рериха. Обьединимся вокруг этого благородного идеала всеми нашими моральными силами. Там же приведены и достопримечательные слова д-ра Рабиндраната Тагора, сэра Джагадиса Боше и сэра Рамана, а также профессора Анезаки и покойного первого министра Хамагучи. Не забудем, что министр народного просвещения Нанкинского правительства Чанг выразился именно в следующих словах: «Пакт представляет собою неисчислимую гуманитарную ценность, ибо сокровища искусства являются мировым достоянием и принадлежат не одной стране. Сожалею лишь о том, что об этом не было помыслено ранее». Из далекого Тибета лама Лобзанг Мингиюр Дордже желает: «Знамя Мира должно получить признание всех правительств. Все должны озаботиться, чтобы это Знамя было признано и законно установлено всеми странами». Большое ручательство заключено в этих пожеланиях, приветствиях и утверждениях делегатов правительств и глубокими авторитетами международного права. От этих свидетельств уже нельзя отступиться, ибо это было бы позорно для международного сознания, которое выражено было в таких ясных и непререкаемых выражениях. Я привел лишь немногие приветствия и утверждения, но вспомним, что их были тысячи, имевшие за собою миллионы людей. После сказанного кто же может сказать, что охранение Культурных ценностей для него несущественно. День 15-го апреля является незабвенною ступенью в преуспеянии Пакта. В том же благоделании и дружелюбии накопят и все остальные ратификации. Директор Американского Музея д-р Пауль Хессемер в своей недавней благожелательной статье справедливо замечает, что если для окончательного установления Красного Креста потребовалось такое продолжительное время, то из этого вовсе не должно следовать, чтобы и Пакт охраны Культурных ценностей нуждался бы в таких же необъяснимо долгих сроках. Это было бы позорно для человечества. Вполне естественно, что директор музея особенно принимает к сердцу Культурную задачу Пакта. Впрочем, все вышеприведенные мнения правительственных делегатов и авторитетов науки так ясно говорят, что введение Пакта в жизнь не должно быть отложено. На предыдущей конференции Пакта в Бельгии барон Таубе справедливо закончил свою горячую речь ярким призывом: «Удвоим наши усилия!»

8 мая 1935 г., Цаган Куре.

Н.К.Рерих. Врата в Будущее. Рига: Угунс, 1936 г.

 

 

ДОБРЫЕ  ВЕСТИ

 

По возвращении из очередной поездки нас ожидала большая почта со многими вырезками из газет и журналов о подписании Пакта в Белом Доме 15 апреля. Нельзя не отметить, что все речи, при этом акте произнесенные, необыкновенно глубоко отметили внутреннее Культурное значение Пакта. Таким путем еще раз доказалось, что основная объединяющая Пакт мысль жива и растет в сознании многих народов. Вечером, в день подписания Пакта в Пан-Американском Союзе, министр иностранных дел Холл, произнося свою речь как председатель этого учреждения, выразил надежду в том, что все нации соберутся для взаимного процветания под «Знаменем Мира». Приведу дословно текст речи Президента Рузвельта при подписании Пакта. Беру текст из газеты «Вашингтонская Почта», апреля 16. Привожу текст по-английски, дабы в переводе не лишить точности выражения.

«It is most appropriate that on this day, designated as Pan-American day by the chief executives of all the republics of the American continent, the governments, members of the Pan-American Union should sign a treaty which marks a step forward in the preservation of the cultural achivements of the nations of this hemisphere. In opening this Pact to the adherence of the nations of the world, where endeavoring to made of universal application one of the principles vital to the preservation of modern civilization. The treaty prossesses a spiritual significance far deeper than the text on the instrument itself. It is but one of the many expressions of this basic doctrine of continental responsibility and continental solidarity which means so much to the American republics. On the occasion of the celebration of Pan-American day let us again dedicate ourselves to the task translating into deeds the essential unity of interest of the nations of the continent. Let us also bring renewed allegiance to those high principles of international corporation and helpfulness which, I feel assured, will be a great contribution to civilization by the Americas».

(«Весьма замечательно, что в день, отмеченный главами правительств всех государств Американского континента, членов Пан-Американская Союза как Всеамериканский день, будет подписан договор, означающий шаг вперед в охране культурных достижений наций этого полушария. В строгом соблюдении народами мира этого Пакта мы видим возможность широкого осуществления одного из жизненных принципов - сохранения современной цивилизации. Этот договор заключает в себе духовное значение гораздо более глубокое, нежели отражено в самом тексте. Он является также выражением основной доктрины континентальной ответственности и континентальной солидарности, имеющих столь большое значение для республик Америки. По случаю празднования Всеамериканского дня призываю Вас перейти от слов к делам, представляющим существенный интерес для всех наций континента. Давайте также вновь покажем преданность тем высоким принципам интернационального сотрудничества и взаимопомощи, которые, я уверен, послужат процветанию цивилизации Америк». - Прим. ред.)

Не забудем слова Президента Рузвельта: «Этот договор заключает в себе духовное значение гораздо более глубокое, нежели выражено в самом тексте». Президент подчеркивает ответственность и солидарность, которые так много значат для настоящего и будущего. Заключает президент поминанием высоких основ кооперации и взаимной помощи, которые послужат для процветания цивилизации. Когда 19 стран объединяются под этими принципами, тогда действительно наш Пакт может называться Красным Крестом Культуры. Ведь не для одного холодно-формального охранения создается Пакт, но именно для углубления Культурного сознания, которое поведет к охранению живому и благодатному. Если мы всегда понимали музей как музейон - древнегреческий дом муз, то мы тем самым понимали всю жизненность Культурных начинаний. Именно подчеркиваем жизненность во всей ее плодотворности и благодатности. В то время, когда пресса Америк благожелательно подчеркивает значение Пакта, и в других концах мира раздаются такие же обоснованные и доброжелательные голоса. Большой лондонский журнал «Вокруг Света» помещает в качестве руководящей статьи прекрасный очерк британского полковника Мана, в котором также сильно подчеркнуто значение Пакта и Знамени для будущего. Аллахабадский журнал «Твенти Сенчури» и мадрасское «Едюкешонал Ревю», синтский «Дон», журнал «Махаботхи» и целый ряд высококультурных изданий Индии отводит первое место Пакту, Один из лучших латвийских поэтов Рудзитис вдохновенно определяет значение Пакта, и такие же сердечные строки проходят и по остальной прессе. Значит, совершается не только формальное признание надобности охранения Культурных ценностей, но свидетельствуем общественное мнение об этом Культурном деле. Именно насущность такого общественного выражения является необходимой для углубления Культурных идей. Мало того, что люди где-то внутри сердец своих будут соглашаться на Культурных основах, нужно, чтобы они не поскупились выразить это свое свидетельство с полным мужеством и справедливостью. Каждый хорошо думающий про себя все-таки уподобляется скупцу, лишь для себя собирающему сокровища. Как говорят на Востоке: «Потемнеет лицо зарывающего серебро в землю так же, как почернеет в земле серебро зарытое». Потому-то так бесконечно важно, чтобы общественное мнение не скупилось на выражение своих соображений о Культурных ценностях. Мы уже достаточно говорили о всяких днях Культуры, желая, чтобы эти дни сделались бы и повседневными часами и минутами, в течение которых будут жить и применяться основы Культуры.

И в школах, среди преподавания Живой Этики, основы Культуры будут подчеркнуты всячески. Если главы правительств так глубоко чувствуют и возвещают духовное значение Культуры, то насколько легче всем общественным организациям бодро и ясно примкнуть к той же радостной улыбке во имя Культуры. Американская пресса, помещая портрет президента Рузвельта, секретаря Уоллеса и посланника Аргентины, подписывающего Пакт, говорит: «Подписание договоров - иногда только очень серьезное дело, но вчера, когда подписывал Пакт Рериха представители 19 наций, это казалось и счастливым актом».

Действительно, если подписание Пакта Культуры вызывает не только наморщенный лоб, но и светлую радостную улыбку, это будет истинным показателем мирного строительного устремления. Из далекой пустыни пожелаем и президенту Рузвельту, всем представителям стран, подписавшим акт 15 апреля, чтобы их высокая строительная работа протекала в радостном сознании великого творчества на процветание народов.

28 мая 1935 г., Цаган Куре.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.1.

 

 

ВЕЗДЕ

 

Скала монастыря Шара Мурена вся усеяна синими знаками Знамени Мира. На черкесских клинках гурды тот же знак. От монастыря, от священных предметов и до боевого клинка везде тот же знак. На щитах крестоносцев можно его видеть и на тамге Тамерлана. На старинных английских монетах и на монгольских печатях - везде тот же знак. Не значит ли эта повсеместность, что всюду о нем нужно вспомнить? Не значит ли, что поверх отдельно народных обозначений всюду живут объединительные и напоминательные знаки, лишь бы разглядеть их и запомнить твердо. Оба условия: разглядеть и запомнить - одинаково нужны. Как же запомнить то, что не удалось вообще разглядеть. Да и к чему разглядеть, если не удастся осознать и запомнить. Сколько раз приходилось убеждаться в том, что люди могут глядеть, не видя. Одно дело просто поглядеть, но другое дело усмотреть. Говорится, что можно «дельно» увидеть и «красиво» увидеть. Это выражение определяет очень точно. Но чтобы увидеть, а не просто глядеть, как гусь на новые ворота, для того нужно изощрить глаз. Опытные учителя не раз испытывают учащихся на всевозможных примерах внимательности. Среди этих примеров очень полезно разложить в поле зрения учащегося какие-либо символы, а затем, убрав их, спросить, видел ли он такие-то обозначения. К сожалению, очень часто придет ответ, что таковые никогда не встречались. Когда же будет доказано, что именно они только что лежали перед глазами, то произойдет и удивление, а иногда даже и нелепое негодование: «Вот, мол, как подвели». Но далеко не все пожалеют о том, что они-то и бы виноваты в том, что не углядели бывшее на их глазах. Когда люди молятся об открытии глаза, в этом заключается великая правда. Именно об открытии глаза нужно заботиться. Глаз открытый и непредубежденный увидит то, что глаз скованный предрассудками, никогда не усмотрит.

Любопытно наблюдать, что чисто психические условия так отражаются на внешне физических восприятиях. «Особенно глух тот, кто не хочет слышать». Если же и удастся усмотреть, то это еще половина дела. Лишь усмотренное нужно вместить, осознать и запомнить. Неразумные пытаются оправдать себя тем, что «всего не упомнишь». Однако они отлично упоминают время каждого принятия пищи. Однако они никогда не забудут тот срок, который им особенно нужен. Значит, в конце концов, не запоминается то, что считается этими людьми для себя ненужным, а это будет большим знаком самости. Не всегда осознается, насколько следует упомнить не только свое, но и нужное человечеству. «С глаз долой, из сердца вон». Этой пословицей подчеркнуто то узко физическое состояние, когда сердечное осознание вообще не действует. Ведь не глазом, но именно сердцем знает человек о том, что человечество, ему близкое, везде. Сердце знает, что лишь в заботах и в любви этого везде живущего человечества деятель имеет право получить нечто и о себе. В человечестве будет и его место. Отдавая заботу о человечестве, деятель не останется немощным. Наоборот, он почувствует в заботе о человечестве и заботу человечества. Забота везде, и любовь народится везде. И не приторная, слащавая любовишка, но любовь суровая, вдохновенная, героическая. Среди прозорливой вдохновенности усмотрятся и всякие полезные знаки. Усмотрятся они везде. Там, где по темноте глаза не хватит, там подскажет сердце, ведь для сердца нужен Свет Незримый. Давно сказано - «глазами сердца смотри». Не думай, что по твоему произмышлению где-то найдутся знаки, а где-то их не должно быть. В том-то и дело, что действительность всегда шире личного произмышления. Было бы неразумно по личному желанию создавать какие-то насильственные пределы. Как широко нужно открыть глаз и физический и сердечный, чтобы увидеть так, как оно есть на самом деле. И упомнить нужно так же честно, как было увидено и услышано. Как часто слышимое приукрашивается своими выдумками. Даже и повторить человек не сумеет произнесенное им однажды. Так же, как всегда, впервые произнесенное будет ближе к основе, нежели все позднейшее, испещренное вымыслом.

Всякая подлинность лишь докажет, сколько знаков существеннейших рассыпано везде. Только увидеть, только запомнить, только донести. Трудно донести струи благодати. Иногда они впитаются в сердце и тогда вернее всего сохранятся. Также для того, чтобы увидеть и запомнить, необходимо и доброжелательство неискривленное, без всяких самодельных оков. Ужасны построенные темницы, но еще ужаснее темницы домодельные. А между тем везде так много чудесного, так много прекрасного. Лишь бы усмотреть и запомнить.

4 июля 1935 г., Наран Обо.

 

 

ИТОГИ

 

В конце прошлого года в Записном Листе «Друзья Культуры» мы вспоминали, что произошло по вопросу об охранении культурных ценностей за истекающий год. Помянули ушедших друзей Знамени Мира и порадовались вновь приближающимся. Также и теперь, когда год на исходе, следует вспомнить, что было за этот срок хорошего в том деле, которое должно бы быть близко каждому чуткому сердцу. 15-го Апреля в присутствии Президента Рузвельта представители двадцати одного государства Америк подписали Пакт. Помним закрепляющие слова и самого Президента, и вдохновленное слово представителя Панамы Альфаро, и других ораторов. Затем в течение лета бельгийский Король Леопольд удостоил учреждение в Брюгге - Р.Фаундешэн* (Рериховское общество. - прим. ред.) почетным и знаменательным титулом в память короля Альберта. Тогда же мы все порадовались этому обстоятельству, ибо храним глубокие чувства к покойному королю-рыцарю. Теперь слышим, что уже собираются новые предметы для Брюггского Музея. Ведь и само здание, данное городом, уже является само по себе Музеем, как и большинство домов славного города Брюгге. И стоит этот дом на знаменитой площади Ван Эйка; имя, которое одним своим произнесением уже напоминает о сокровищах человеческого гения. За год опять подошли многие дотоле неизвестные друзья и даже образовывали свои группы для утверждения знака сохранения истинных сокровищ. Интересно отметить, что возникали эти новые очаги не только самостоятельно, но даже неожиданно в таких местах, в которые текущие сведения не могли, казалось бы, доходить так легко. Семя брошено, а как и где оно будет расти - не нам судить. Литература о Пакте и Знамени Мира за год была очень обильна. Кроме ежедневных газет, широко отозвались и журналы. При этом ценно отметить, что выявились и новые, очень серьезные защитники культуры. От настоящего хочется заглянуть в далекое прошлое. Хочется вспомнить хоть некоторых из множества друзей и пособников при самом зарождении этой идеи. Было бы несправедливо не вспомнить знатока искусства Д.В.Григоровича, который в 1898 году, избрав меня своим помощником при Музее Императорского Общества Поощрения Художеств, говорил: «Так мысленно и напишите над Музеем:

«Храните священные предметы» - ведь должны люди помнить о самом ценном». Запомнилось слово о том, чтобы надписать над Музеем. О том же и в тех же годах и другой знаток искусства В.В.Стасов, поддерживая мои стремления, идеи, постоянно ободрял меня в том же почитании плодов творчества человеческого. Когда после первых продолжительных путешествий по России уже оформилось сознание о том, что чем-то нужно повелительно ясно запечатлеть охрану старины, тогда и Председатель Общества архитекторов-художников гр.Сюзор и очень чуткий архитектор Мариан Перетяткович сердечно сочувствовали и посильно способствовали.

Много хороших людей мыслило в тех же направлениях; были душевные беседы и с А.Блоком и с Леонидом Семеновым-Тяньшанским. Прошли годы, и вдруг приезжают ко мне Леонид Андреев и Голоушев (Сергей Глаголь), настойчиво просят с ними вместе вступить в газету. Одним из наиболее действительных доводов было: «Ведь вам же нужна трибуна для проведения охранительных и знаменных идей во славу искусства и старины; вот мы и зовем вас и предлагаем свободно и неограниченно проводить вашу заветную идею во всероссийском и всемирном масштабе». Затем возгорается великая война, докладываю покойному Императору о необходимости нового Красного Креста Культуры. Он сочувствует, но события нагромождаются. Печатается знаменный плакат мой и широко рассылается и по армиям, и по военным зонам. Таким порядком пикториальное* (Картинное изображение. - Прим. ред.) изображение впервые входит в жизнь и своим видом требует осмотрительности и бережливости к сокровищам Культуры. Тогда же обмениваемся письмами с нашим давним приятелем, главным инспектором Министерства искусств в Париже Арманом Дайо. И у него такие же идеи, он посвящает номера своего журнала оскверненным сокровищам искусства и мыслит в тех же наших линиях. Хочется не забыть всех добрых друзей, помогавших, а главное, мысливших в том же направлении. Кто-то в шутку сказал, что и Александр Великий, вероятно, уже думал о сохранении ценнейших храмов. Припоминается знаменательное предание о том, как один император остановился в каком-то замечательном строении, чтобы своим присутствием защитить его. Кто знает, может быть, и Орифламма* (Мадонна Орифламма. - Прим. ред.) стояла перед этим зданием? Вспоминаю участие мое в Комиссии по реставрации Василия Блаженного, по Музею старого Петербурга и по Музею Допетровского Искусства. Страницы «Старых Годов» хранят многие такие воспоминания. Вспоминаю многие встречи уже в течение послевоенных годов. В Швеции проф.Освальд Сирен, в Лондоне Гордон Боттомлей, в Америке Стокс, Сутро, Кунц, Мигель, Хьювитт, Дабо, Джемс Браун Скотт, члены Совета Музея и все многие друзья и сотрудники. Вспомним таких преданных друзей Пакта, как проф. Ла Прадель и Ле Фюр в Париже, покойный председатель Гаагского Трибунала Адами, в Индии Рабиндранат Тагор, сэр Д.Боше, сэр Раман, проф.Кашьяп, д-р Халдар, д-р Сен и многие, многие, давшие твердую опору Культурному делу. Все они мыслили по тем же линиям, как и председатель французского Креста маркиз де Лилльер сразу почувствовал, что и Красный Крест, и мы идем по тому же направлению. Не забудем же, как Камилл Тюльпинк в Брюгге возымел прекрасную идею первой международной Конференции Знамени Мира. Он же провел и вторую Конференцию, и выставку старинных городов, а затем эта же идея зазвучала и в третий раз в словах профессора Кембелля. Конвенция в Вашингтоне. Отозвались 36 государств. Вспоминаю вдохновенную речь поэта Марка Шено, а также сердечный призыв барона М.Таубе - «Удвоим наши усилия». Лемариес едет по Франции и Бельгии с целым рядом лекций о Пакте и Знамени. В нескольких высших учебных заведениях о том же берутся тезисы диссертаций. В официальных отчетах трех Конференций, посвященных лишь заседаниям, речам и приветствиям и постановлениям, не могли быть упомянуты такие искренние труды на пользу нового Красного Креста Культуры, как лекции Лемариеса или диссертации, или курс барона де Тюн в Военной Школе. Не могли быть упомянуты и лекции д-ра Г.Шклявера (юридически оформлявшего Пакт) в старейшем университете Испании в Саламанке. Много где звучало сочувственное слово. Еще не собраны все эти ценные памятники. Но ведь они так же точно ценны, как и речи на официальных Конференциях. Нужно собрать все материалы, чтобы все дружеские лики выявились и запечатлелись. В полной справедливости нужно отмечать каждое благородное устремление. Не забудем всю благородную поддержку Пакта со стороны Южно- Американских государств и их представителей. В истории утверждения Пакта всегда останется сердечное содействие со стороны г.Коэна, представителя Чили. Ведь он был докладчиком Пакта на Конференции в Монтевидео. Его труды способствовали единогласному постановлению Конференции в Монтевидео. И на третьей международной Конференции в Вашингтоне в 1933 году, в которой приняли участие представители 36 стран, мы должны помнить целый ряд блестящих имен, запечатленных во второй книге Пакта. Не забуду и встречи моей со всегда отзывчивыми д-ром Ровэ и Гиль Боргесом. Кончим приветом тем, кто так открыто и мужественно встал на защиту Культурных сокровищ. В знаменательный день 15-го Апреля я был в далекой Монголии и только духовно мог приобщиться к Культурному торжеству, когда представители двадцати одной Американских республик подписывали Пакт охранения Культурных Сокровищ. Не мог я тогда сказать всем этим воодушевленным поборникам Культурных ценностей мой сердечный привет. Только теперь, вернувшись из Азийских пустынь, я могу послать самое сердечное приветствие и пожелание всем тем, кто рукою своею скрепил Договор о Ценностях всего человечества. Духовные ценности человечества, выраженные в многообразном творчестве, не могут быть обсуждаемы холодно и формально. В таком огненном предмете выразится все сердечное накопление, все благородство, все понимание чести и достоинства человечества. Не хладною рукою подписывали этот Договор представители Великих Республик. Я был рад лично встретиться с некоторыми из них и почувствовал в сердце моем, насколько звучало в них понимание благородства, сердечности и красоты. Когда представители государств звучат на эти высокие понятия, тогда и дела их являются залогом истинного преуспеяния. Хочется мне опять встретиться и с д-ром Ровэ, и с Гиль Боргесом, и с Альфаро, и со всеми, с которыми я уже ощущаю духовную близость. Сердечный поклон всем потрудившимся на Общечеловеческое Благо.

8 декабря 1935 г., Наггар, «Урусвати».

Н.К.Рерих. Врата в Будущее. Рига: Угунс, 1936 г.

 

 

НА СТРАЖЕ МИРА

 

Главная задача — начать движение и дать направление мысли. Позднее мысль будет течь, принимая мировые размеры. Конечно, всегда неизбежны имитации, повторения, толкования, комментарии и утверждения... но все для блага. Опасен только один болезненный застой.

Друзья нашего Пакта снова могут почувствовать ободрение. Лига Наций предложила полезные меры для защиты сокровищ искусства. Лига настаивает на устройстве зданий достаточной крепости для сопротивления разрушительной силе бомб, а также на том, что музеи должны быть освобождены от утилизации под военные надобности.

«Здания с бомбоупорными прикрытиями для портретов, а также восстановление средневековых хранилищ для статуй были рекомендованы Лигой Наций в недавно выпущенном отчете Международных Музеев. Там также предлагается, чтобы во время соглашения для защиты искусства все компетентные лица авторитетных кругов поставили бы свое национальное искусство на военное положение согласно нижеприведенных строк:

Для движимых или удобоперевозимых предметов искусства должны быть сооружены здания с надежными прикрытиями внутри музеев, которые могли бы гарантировать безопасность так же, как и меры, например, предначертанные для защиты гражданского населения от воздушных бомбардировок.

Оборудование музеев на случай передвижения предметов искусства под эти прикрытия при случае неизбежной опасности.

Составление необходимых инструкций для штата музеев, а также практическое изучение их для подготовки для сих деликатных операций. Приобретение необходимого материала для быстрого применения при защите против разрушительных действий бомбардировок всех предметов искусства, которые не поддаются передвижению.

Применение таких же защитительных мер компетентными отделами для защиты всех архитектурных памятников на случай воздушной бомбардировки, а также страхование всех хрупких частей (цветные стекла, барельефы и пр. скульптурные отделки) как внутри, так и снаружи. Приобретение соответствующего оборудования для снятия этих частей.

Шаги с общественными авторитетами должны быть предприняты насчет очистки в мирное время известных памятников, выдающихся по своей артистической или исторической ценности, зданий, заводов, аэродромов, линий сообщений и т. д., употребляемых или могущих быть употребленными для военных целей.

И наконец, ввиду облегчения и заключения международного соглашения, приемлемого для всех военных властей всех стран, постройка вне городских центров и в местах, которые не представляют интереса со стороны военной или стратегической точки зрения, зданий и хранилищ, куда все предметы искусства, поддающиеся передвижению, могли бы быть перевезены, когда это нужно, или назначение города или центра в каждой стране, который мог быть объявлен нейтральным для защиты предметов искусства и который служил бы последним приютом для человеческих законов».

Таким образом, Лига Наций также настаивает на защите Прекрасного. Мы не будем вдаваться в детали этих предложений, некоторые из них исполнимы, другие менее. Но не в этом дело. Важно то, что мысль о сохранении культурных сокровищ распространяется все шире и шире по всему свету. Много еще голгоф и горящих костров наполняют мир страхом и смятением, но эти ужасные знаки непрестанно будут напоминать миру о неизбежности вопросов о защите всех цветов на полях Культуры.

Некоторое время тому назад мы предложили Комитету нашего Пакта собрать и суммировать все предложения относительно мира, исходящие из всевозможных организаций.

Много индексов и каталогов должно быть сделано, чтобы отыскать истинную мировую мысль о мире, о защите мировых сокровищ, о соглашениях, возможных в этом направлении. Впереди бесконечная работа для выполнения, и мировые события лишь подтверждают насущную необходимость этой работы.

Подобно многим ветвям Красного Креста, возникнут всевозможные проблемы для разрешения вокруг Знамени Мира.

Без зависти и вражды каждая страна будет обязана внести свою лепту в сокровищницу истинных достижений.

В школах с раннего детства будет заложено основание для сохранения всего Прекрасного. Этот год отметит 34-ю годовщину движения нашего Пакта Мира. В течение этих трех десятилетий много народа приблизилось, много мнений было выражено, но одна только задача остается без изменения — неизбежность действия. Мировые события только подтверждают это.

Газеты сообщают, что испанскому правительству с трудом удалось спасти собор в Барселоне от своей собственной толпы. Было необходимо наклеить большие плакаты на стенах собора, взывающие о его защите, а также вызвать военные части с пулеметами. Не показывает ли этот потрясающий пример, насколько необходимо образовать людское сознание. Перед самыми глазами происходят прискорбные невознаградимые разрушения, и только властный моральный импульс может спасти человечество от повторения фатального истребления.

Пакт для защиты культурных сокровищ нужен не только как официальный орган, но как образовательный закон, который с первых школьных дней будет воспитывать молодое поколение с благородными идеями о сохранении истинных ценностей всего человечества. Пакт уже подписан 22 странами. Вне всякого сомнения, это большое число будет постепенно увеличено другими странами.

Наш Пакт справедливо назван Красным Крестом Культуры. Действительно, он находится в самой тесной связи с Красным Крестом, который при возникновении был принят довольно скептически, но который в настоящее время занял неоспоримое место гуманистического основания жизни.

Чтобы показать повелительную необходимость всех движений мира, нужно прослушать постановления военных кругов:

«Если недавно мир хотел подчинить войну своим собственным законам и регулировать ее легальными ограничениями и пробовал заставить войну уважать свою мораль и ценности, теперь все наоборот: мир должен подчиниться требованиям войны, которая стала правителем века и снизвергла мир к простому понятию перемирия. Эта эмансипация войны, которая составляет главную черту нашей эры, требует для своего выявления последнего решительного шага, уничтожения настоящего социального порядка, который базируется на применении мира, и замены этого порядка военным. Установление подобного военного положения — главная задача и цель сегодняшнего дня».

Не будем затруднять читателя многочисленными подавляющими выдержками. Существуют целые тома, как, например, «Общая Война», «Война для уничтожения». Они описывают войну, в которой население нации должно взять объектом полное уничтожение врага всеми доступными средствами без каких-либо ограничений, без сожаления. Таким образом, «Общая Война» направлена не против армии врага, но против всей нации как таковой. «Война есть высшее проявление живой воли народа, и поэтому политика должна служить исключительно военной верховной власти» — так утверждают военные.

Легко понять, что подразумевается под «полным уничтожением врага». Это также покрывает все накопления Культуры. Перед лицом жестоких целей «Общей Войны» безжалостные методы победителей прошлого покажутся детской игрой. Если человечество достигло таких неслыханных чудовищностей, то тем скорее должен человек направить все свои усилия на защиту культурных ценностей как в артистических, научных сокровищах, так и в лице представителей Культуры.

В 1920 году на банкете, данном Комитетом по случаю моей выставки в Лондоне, г-н Г.Дж.Уэллс, который был также членом этого совета, выразил следующую идею, поднимая свой стакан: «Этот простой предмет, который никем из нас не рассматривается как нечто редкое, может, в известных обстоятельствах, стать редким сокровищем. Всегда возможно, что, благодаря саморазрушительной ненависти, цивилизация может быть стерта, и тогда человечеству заново придется начинать его культурные накопления в самых трудных условиях варварства».

Спустя 17 лет разве не видим предвидения Уэллса в настоящих угрозах войны?

Плачевно сознавать, что спустя миллионы лет существования нашей планеты человеку приходится повторять подобные аксиомы. Отсюда вывод — если на наших предыдущих конференциях Пакта Мира мы призывали удвоение усилий, то в настоящих условиях мира необходимо утроить наши усилия. На страже мира!

15 июля 1937 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.2.

 

 

ВАНДАЛЫ

 

Не прочно стало на земле. И всегда-то земля была не очень тверда. Но сейчас особенно сгустились всякие сведения о разрушениях. Из Парижа пишут: «Сегодня был просмотр фильма, снятого в Испании. Показаны, между прочим, разрушения, произведенные бомбардировками в Барселоне. Эти снимки производят гнетущее впечатление. Огромные дома, срезанные, как ножом, на две половины: одна превращена в щепы, а другая еще стоит, видны комнаты, уют и всюду трупы, трупы... Или школа: десятки убитых детей и на полуразрушенной кафедре труп учителя. Испанское правительство устроило здесь выставку, показывающую разрушения художественных и исторических сокровищ, а также меры, принимаемые к их спасению. Меры эти, впрочем, сводятся к вывозу, насколько позволяют обстоятельства, портативных вещей за границу и в покрытии зданий мешками с песком. Вероятно, вы читали о проекте «женевских убежищ» для детей, стариков и т.д., но в общем это все паллиативы. На днях состоялся банкет в Институте высших международных исследований; все считают, что наш Пакт по своему моральному и культурному уровню во много раз превосходит все обсуждающиеся сейчас предложения, но в то же время все говорят, что эвентуальные противники, которых мы теперь знаем по их деяниям в Испании, и в Китае, и в Эфиопии, заведомо будут нарушать и Пакт о защите памятников и Женевскую конвенцию Красного Креста. В краснокрестных кругах, в частности, в этом уверены». Итак, человечество настолько отступило от основ культуры и цивилизации, что уже и знак Красного Креста теряет свое значение.

А вот еще одно письмо: «Действительно, все эти странные довольно рассуждения не имеют ничего общего с нашим Пактом. Мы говорим именно о международном культурном соглашении о введении гуманитарного международного принципа, а они говорят о мешках с песком. Идея обложения высоких соборов мешками с песком так же нелепа, как если бы кто-то предложил уничтожить Красный Крест и вместо того каждого солдата обвязать мешками с песком. Так же странно звучит и идея подземного захоронения кладов, которая в древние времена имела место. Еще недавно Иден сказал, что, по-видимому, в недалеком будущем терроризованным гражданам придется разбежаться по пещерам, подобно троглодитам. Итак, пусть «житейские мудрецы» думают о песочных мешках и о захоронении кладов — чего доброго, может быть, вернутся и к древнейшим заклятиям кладов. Все это настолько далеко от принципа нашего Пакта, что Вам тем легче не только подчеркнуть наш приоритет, но и доказать всю несравнимость этих подходов к мыслям о всечеловеческих творческих сокровищах. Для карикатуристов неиссякаема тема изобразить высочайшие соборы, обложенные мешками с песком доверху, сверх шпица. «Не стройте на песке». Действительно, плохо положение человечества, если оно должно надеяться на пески и должно отставить всякие помыслы о гуманитарных основах. Все происходящее дает Вам и нашим друзьям право очень громко заговорить об истинной охране всенародных сокровищ. Говорят, что страус, чувствуя опасность, засовывает голову под крыло или в песок. Поистине, естественная история дает множество примеров. Конечно, людям следовало бы многому поучиться и у муравьев и у пчел, которые обладают прекрасной организацией».

В каждом из получаемых журналов имеются потрясающие снимки со всевозможных варварских разрушений. Только подумать, что все эти документы останутся на срам и позор всего современного человечества. На это могут сказать, что ведь не все человечество занимается разрушениями. Правда, но делаются эти вандализмы у всех на глазах. Когда же мы подсчитаем процент возмущающихся против происходящего варварства, то, увы, этот процент во всем мире не будет уже таким подавляющим. При каждом уличном происшествии можно наблюдать любопытнейшее деление психологии. Одни чистосердечно спешат на помощь, другие приближаются из пустого любопытства, третьи отступают в постыдном небрежении и страхе, а четвертые еще и злорадствуют! При каждом вандализме можно наблюдать именно такое же деление. Но ведь не все ли равно, будут ли вандалы активными или пассивными, в существе своем они остаются теми же некультурными разрушителями. Попустительство мало чем отличается от самого преступления.

Вот об этих пассивных вандалах человечеству тоже пора подумать. На их глазах совершаются всевозможные непоправимые разрушения. В одном случае они произойдут от бомб и так называемой тоталитарной войны, а в других — они совершаются и без бомб, на глазах у всех посредством яда человеческого. Еще большой вопрос, который яд опустошительнее, — будет ли это газовая атака или будет преднамеренное злостное разрушение культуры. В так называемых мирных действиях сейчас происходят немалые антикультурные деяния, а «народ безмолвствует», и толпы так же, как в каждом уличном происшествии, разделяются на четыре разряда. При этом — увы! — число стремящихся к обороне культуры весьма мало, но зато толпа любопытствующих и злорадствующих весьма велика.

Каждый из любопытствующих и злорадствующих находит или, вернее, старается найти причины своего бесстыдного поведения, но они не желают подумать, что в таком образе действия они причисляют себя к вандалам и участвуют в непоправимых разрушениях. Каждый уклоняющийся от содействия обороне культуры уже навсегда сопричтется к пассивным вандалам. Ведь в каждой пассивности имеется своего рода активность, и такая «активность» может быть еще страшнее и отвратительнее. Последствия ее отзовутся на разложении всей нации. Пусть пассивный вандал не думает, что его промолчание не отзовется где-то актуально. Наоборот, история отыщет не только вандалов активных, но и всех тех, которые попустительствовали и бесстыдно глазели, как при них совершались мучительства и опустошения. Как бессердечны, как жестоки эти молчащие, притворяющиеся глухими, когда человек возопить должен!

Мы говорили об обороне всего ценного для прогресса человечества. Одно — оборона, но совершенно иное — агрессия. Мы звали не обложиться мешками с песком, но противопоставить мощь мысли о культуре, которая должна предотвратить непозволительные разрушения. Истребляют, разбивают и рассеивают памятники культуры, а человечество не только попустительствует, но оно складывает страницу истории: и какая это будет мрачная страница! В ней будут запечатлены озверелые мучители и разрушители, а наряду с ними будет сказано, как огромнейшая часть человечества своим бессердечием потворствовала и способствовала вандализму.

Разнообразны способы способствования преступлению. Можно не сбросить самолично бомбу с аэроплана, но зато изготовить ее и изобрести, и продавать самые человекоубийственные орудия и вещества. Можно противодействовать культурным начинаниям, можно разрушать или искажать созидательные мысли и тем способствовать одичанию. Из преднамеренных преступных замыслов может возникать рассеяние, расчленение и уничтожение целых объединенных накоплений. Каждый, кто делом или мыслью будет способствовать таким опустошениям, навсегда сопричислится к вандалам, опустошавшим дух человеческий.

Страшные дела творятся в мире. Самые истребительные войны уже не называются войнами; непоправимые разрушения называются «переменою политики», и вандалы спесиво изобретают себе новые мундиры и одеяния, считая себя вершителями судеб. Не все ли равно, каким именно шагом человечество будет спешить к самоистреблению и к братоубийству? Может быть, будет изобретен и особый бег, чтобы поспешить к преступному вандализму. Но неужели же огромное большинство любопытствующих и злорадствующих, этот гнусный «терциус гауденс», не может понять, что они-то и способствуют всевозможным вандализмам. Попустительство есть соучастие в преступлении. Возопить должен человек против вандализма.

24 июня 1938 г., Гималаи.

«Рассвет». Чикаго, 13 ноября 1938 г.

 

 

ЗНАМЯ МИРА

 

Просят собрать, где имеются знаки нашего Знамени Мира. Знак триединости оказался раскинутым по всему миру. Теперь объясняют его разно - одни говорят, что это прошлое, настоящее и будущее, объединенные кольцом вечности. Для других ближе пояснение, что это  религия, знание и искусство в кольце культуры. Вероятно, и среди многочисленных подобных изображений в древности также имелись всевозможные объяснения, но при всем этом разнообразии толкований знак как таковой утвердился по всему миру.

Чинтамани - древнейшее представление Индии о счастье мира содержит в себе этот знак. В Храме Неба в Китае вы найдете то же изображение. Тибетские "Три Сокровища" говорят о том же. На знаменитой картине Мемлинга на груди Христа ясно виден этот знак. Он же имеется на изображении Страсбургской Мадонны. Тот же знак - на щитах крестоносцев и на гербах тамплиеров. Гурда, знаменитые клинки кавказские, несут на себе тот же знак. Разве не различаем его же на символах философских. Он же на изображениях Гессэр-хана и Ригден Джапо. Он же и на Тамге Тамерлана. Он же был и на гербе Папском. Его же можно найти и на старинных картинах испанских и на картине Тициана. Он же на старинной иконе Св. Николая в Баре. Тот же знак на старинном изображении Преподобного Сергия. Он же на изображениях Св. Троицы. Он же на гербе Самарканда. Знак и в Эфиопии, и на Коптских древностях. Он же - на скалах Монголии. Он же на Тибетских перстнях. Конь счастья на Гималайских горных перевалах несет тот же знак, сияющий в пламени. Он же на нагрудных фибулах Лахула, Ладака и всех Гималайских нагорий. Он же и на Буддийских знаменах. Следуя в глубины неолита, мы находим в гончарных орнаментах тот же знак.

Вот почему для знамени всеобъединяющего был избран знак, прошедший через многие века - вернее, через тысячелетия. При этом повсюду знак употреблялся не просто в виде орнаментального украшения, но с особым значением. Если собрать вместе все отпечатки того же самого знака, то, быть может, он окажется самым распространенным и древнейшим среди символов человеческих.

Никто не может утверждать, что этот знак принадлежит лишь одному верованию или основан на одном фольклоре. Бывает особенно ценно заглянуть в эволюцию человеческого сознания в самых разных его проявлениях.

Там, где должны быть охраняемы все человеческие сокровища, там должно быть такое изображение, которое откроет тайники всех сердец людских. Распространенность знака Знамени Мира настолько велика и неожиданна, что люди чистосердечно спрашивают, был ли этот знак достоверным или он вымышлен в позднейшие времена. Нам приходилось видеть искреннейшее изумление, когда мы доказывали распространенность этого знака с древнейших времен. Теперь человечество в ужасе обращается к троглодитному мышлению и предполагает спасать в подземных хранилищах, в пещерах свое достояние. Но Знамя Мира именно говорит о принципе. Оно утверждает, что человечество должно согласиться о всемирности и всенародности достижений человеческого гения. Знамя говорит "noli me tangere" - не прикасайся - не оскорби разрушительным прикосновением сокровища мира.

24 мая 1939 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.2.

 

 

ОХРАНИТЕЛЯМ КУЛЬТУРНЫХ СОКРОВИЩ

 

Громы Европейской войны требуют, чтобы опять было обращено живейшее внимание на охрану культурных ценностей. Пакт о таком охранении находится на обсуждении в целом ряде европейских государств и уже подписан двадцатью одной республикой Америки. Конечно, при начавшихся военных действиях уже невозможно ожидать, чтобы какие-то соглашения во время самой войны могли произойти. Тем не менее, деятельность наших комитетов во всякое время должна быть плодотворной. Вспоминая положение охраны культурных ценностей во время войны 1914 года, мы должны сказать, что в настоящее время этому важному вопросу уделено несравненно большее внимание со стороны правительств и общественных учреждений. Без сомнения, работа наших комитетов, благотворно возбудившая общественное мнение в этом преуспеянии, оказала свое влияние. Кроме правительственных распоряжений, именно общественное мнение является первым охранителем национальных сокровищ, имеющих всемирное значение. В течение прошлой великой войны мы прилагали посильные меры, чтобы обратить внимание на недопустимость разрушений исторических, художественных и научных памятников. Затем в течение недавних столкновений, как, например, в Испании и Китае, нам приходилось слышать об упоминании и приложении нашего Пакта. Также и теперь все наши комитеты и группы друзей, которым близка охрана народных сокровищ, должны, не покладая рук, не упуская ни дня, ни часа, обратить общественное внимание на важность и неотложность охраны творений гения человеческого. Каждый из нас имеет большие или меньшие возможности для распространения этой всечеловеческой идеи. Каждый имеет связи в печати или состоит членом каких-либо культурных организаций, и да будет его долгом сказать повсюду, где он может, доброе и веское слово об охране всего, на чем зиждется эволюция человечества... 24 марта наш Комитет предпринял ряд шагов перед Европейскими правительствами, обращая внимание их на неотложность охраны культурных ценностей. Такой призыв был, как видно, чрезвычайно своевременным. Пусть же теперь каждый сотрудник в культурном деле припомнит все свои связи и возможности, чтобы посильно укрепить общественное мнение, ибо оно, прежде всего, является охранителем мировых сокровищ. Друзья, действуйте спешно!

3 сентября 1939 г., Гималаи.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.2.

 

 

ЗАБОТА

 

Разрушена Варшава. Погибли тысячи мирных жителей. В старинном городе было немало зданий, хранивших в себе исторические воспоминания. Немало было художественных собраний. В домах хранились семейные реликвии музейного значения. Радио передает, что весь город в развалинах. Вина лежит и в защищавших, и в нападавших. Положим, что защитники города оправдываются тем, что они ожидали помощь от союзников, которая не пришла. Подумали ли нападавшие о неповторимых исторических, художественных сокровищах — не знаем. Вспоминается, что во время Египетской кампании Наполеона при войске находилось несколько ученых, которые помогли охранить некоторые памятники. Все знаем об открытии Шампольона1, которое оказалось ключом к дальнейшей Египтологии. Этот пример невольно вызывает вопрос: имеются ли и теперь при армиях ученые-эксперты, которые тут же на месте могут подать совет об охранении культурных сокровищ. Если Наполеон мог подумать о сотрудничестве ученых, то ведь сейчас тем более можно бы установить такой ученый совет при войсках. В Данциге волею судеб уцелела Артусова зала, а в Варшаве исчезли многие народные сокровища. Вспоминаем не только о музеях и исторических зданиях. В каждой семье имеются родовые художественные предметы. Приходилось наблюдать, как такие предметы оказывались семейным средоточием. Иногда одна такая реликвия уже объединяла людей, которые иначе недружелюбно разбежались бы. Говорить об охране народных сокровищ как будто уже должно стать трюизмом. Но вот мрачная действительность еще раз доказала, что эти заботы насущны. Невозможно подвергать исторические города современным разрушительным осадам. Пусть геройские подвиги проявляются вокруг крепостей, которые и созданы для военного применения. В прошлую великую войну русские войска, оказавшие чудеса храбрости в крепостях польских областей, добровольно отошли от Варшавы, дабы не подвергать город опасностям разрушения. К сожалению, этот пример не оказался достаточным для современного положения дела. И защитники и нападающие одинаково должны понимать, что исторические города не должны быть местом битвы. Если бы при армиях находились ученые комитеты экспертов, то многое могло быть спасено. А спасать народное достояние необходимо.

1939 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.2.

 

 

ДОГОВОР

 

Мировые события не раз напоминают об охране культурных ценностей. В жестокой форме происходят эти напоминания. В грозе и молчании, в разрушениях и бедствиях. Сколько непоправимого совершается.

Договор об охране ценностей человечества выявил три группы людей. Одни, в бессердечии, просто отмахнулись! Другие пустились в нелепые рассуждения, может ли знамя охранять ценности и не нужно ли накрасить знак и на крышах. Точно бы эти люди и не знали, что и знак Красного Креста сам по себе не может защитить, но является напоминанием и взывает к совести человеческой. Третьи вполне поняли смысл договора и осознали, что знамя есть знак, есть символ общечеловеческих сокровищ. Знак объединяет и ведет к следующим мерам. Соглашения эти так же возможны, как международный почтовый союз, пути сообщения. Красный Крест и прочие человеческие договоры, многолетне уже испытанные.

Мы давно указывали на идею городов-музеев, которые, лишенные всяких военных условий, признаются неприкосновенными. Некоторые русские города уже объявлены такими музеями. Во время наших двух международных конференций в Бельгии идея неприкосновенности исторических городов живо и благожелательно обсуждалась. Путеводный знак вел к дальнейшим естественным мерам.

Случилось почему-то, что Берлин и Лондон холодно отнеслись ко всем этим суждениям. Сейчас с удивлением можно видеть, что именно эти два центра перебрасываются разрушительными снарядами. Не знаем, что именно повреждено в Берлине, но, вероятно, разрушения не малы. Среди скудных газетных сообщений о Лондоне мелькают повреждения дворцов Кенсингтонского и Букингемского, Холланд Хауза, некоторых музеев и до сотни церквей, среди которых есть и старинные. Размеры опустошений могут возрастать.

Будто бы Италия предложила Греции, что Афины не будут бомбардированы, если в свою очередь и Рим не подвергнется налетам. Если это так, то ведь недалеко и до соглашения о неприкосновенности некоторых городов. Может быть, сами события двинут естественные меры охраны мировых сокровищ.

1940 г.

Н.К.Рерих. Из литературного наследия. М.: Изобразительное искусство, 1974 г.

 

 

ОПАСНОСТЬ

 

Порушены собор св. Павла в Лондоне и государственная библиотека в Берлине. Синодик взаимных уничтожений растет. Печатные листы сохранят для потомства совершенно невероятные угрозы Афинам и Риму. Пишут, что в случае налета на Рим итальянцы сбросят имеющиеся у них британские бомбы на Ватикан. Италия отрицает, но Англия настаивает. Целая половина первой страницы газеты занята этим, против Ватикана, сообщением. Не верится, но сейчас в мире все возможно.

Умирающий Тагор вопиет о кризисе цивилизации. Жалуется на ненависть, всюду обуявшую человечество. Теперь возмущаются рушением городов. Гибель грозит Рафаэлю, Микеланджело и всем титанам живописи, скульптуры и архитектуры, собранным в Риме.

Но молчали сердца человеческие, когда во время наших международных конференций в Бельгии предлагалось объявить некоторые исторические города неприкосновенными Музеями. Предлагалось вынести из таких городов-музеев всю военную индустрию и вывести войска. Казалось, на таком предложении можно договориться. Теперь оно принесло бы полезные плоды. Но даже и не пытались обсудить государственно это вполне применимое соглашение. Многие учреждения и группы выдающихся деятелей сочувствовали и прекрасно высказались, но государственные аппараты промолчали.

Онемели! Точно бы это до Европы и не касалось. А ведь конференции в Бельгии были десять лет тому назад. Было достаточно времени, чтобы попытаться договориться. Именно Европа почему-то промолчала. Впрочем, Масарик еще в 1930 году говорил нам о неинтеллектуальной некооперации1. Он, очевидно, имел основание к такому определению. С тех пор и Лига Наций скончалась, и многое случилось.

Новгород и некоторые русские города были объявлены городами-музеями, но Европа не сочла нужным озаботиться о своем достоянии. А ведь на нашей третьей конференции 1933 года в Вашингтоне было представлено тридцать шесть стран. Но опять-таки Европа не озаботилась, точно бы мешки с песком могут помочь. Вот уже и Рим, и Лондон, и Берлин, и Афины, и Каир под опасностью... Не проще ли было попытаться договориться о городах-музеях?

26 апреля 1941 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.2.

 

 

ОХРАНИТЕ !

 

В журнале Королевского Азиатского общества, в обозрении трудов Исторического конгресса в Аллахабаде отмечена единогласная резолюция, принявшая наш Пакт. Казалось бы, грохот пушек, взрывы и разрушения уже похоронили идею охраны культурных ценностей. Но сама жизнь то здесь, то там опять напомнит о культуре и о трудах всех, кому наш Пакт был близок.

Бывают такие живые мысли, которые рано или поздно выплывают и требуют разрешения. Как бы ни пытались разрушители затоптать все, чем жив дух человеческий, сама жизнь вернет мысль на путь созидания. Международны созидатели и разрушители. Их психология не уложится ни в какие международные права.

Для одних гуманитарные науки, вся человечность вообще не нужны. Механика и узкий материализм их одолел и унизил.

Но другие понимают, что сокровища творчества — суть истинные ценности, подлежащие всенародной охране. Созидатели по природе своей стремятся возвысить все творения гения человеческого. Для одних гений вообще несуществующее понятие, но другие уважают все, вышедшее за пределы рутины, любят помыслить о строительстве, которое возведет народ к лучшему, светлому будущему.

И под грохот губительных взрывов, утесненные, рассеянные, все же живы друзья строительства прекрасного. Если нет средств спасать человеческие творения, то все же осталась мысль о спасительных путях. А где крепка и чиста мысль, там зарождаются и возможности!

Молодежь! Вы самые юные, самые устремленные в светлое будущее, перечтите, что писалось о сохранении культурных сокровищ, и продолжите нашу работу. Мы-то уйдем, но вы останетесь в жизненной борьбе и превозможете многие препоны.

Для вас, для молодых, культурные сокровища будут истинными ценностями. Вы поймете, что эти сокровища составляют всенародное достояние. Так же, как и Родина, культура должна быть охранена, оборонена. Вы знаете, что Армагеддон порушил многое неповторимое. Охраните!

6 декабря 1941 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.2.

 

 

СБЕРЕГИТЕ

 

Британское радио передает из Москвы сведения о разрушении немцами «Ясной Поляны» и об осквернении могилы Толстого. Также разрушен памятник Чехову. Экая дикость! Вот так правнуки Шиллера и Гёте, оскверняющие могилу Толстого! Сколько же миллионов лет должна еще крутиться бедная Земля, чтобы изжилась двуногая дикость!

Всякая дикость недопустима. Помним горестные строки М.Шагинян, писавшей в «Известиях» о разгроме усадьбы Лермонтова и об осквернении его могилы. Кем же? Да своими же! Помним, как башкирский полк пытался защитить наследие Пушкина, от кого же? Да от своих же, от русских! Экая беда! Пржевальский писал: «Я искал дикого человека в Средней Азии, а нашел его у себя в Смоленской губернии». Такое должно кончиться.

Когда немцы разрушили Реймсский Собор и сожгли Лувенскую библиотеку, эти вандализмы вызвали всеобщее негодование. Наш друг Арманд Дайо издал потрясающий синодик варварских разрушений. Что дурно — то дурно, и не может быть оправдано. Дурно — разрушение Ипра. Дурно — разрушение Симоновского Монастыря, где бывал Наставник русского народа Сергий Радонежский. Дурно — разрушение Храма Христа Спасителя, памятника Отечественной войны 1812 года. Дурно — разрушение православного Собора в Варшаве. Мало ли что случилось дурного на лице земли! Не должно оно повторяться.

Русский народ как наследник славного будущего должен стать особым защитником Культуры. Наполеоновская конница держала коней в Московских храмах, экий стыд! В Каире в мечети показывают с негодованием наполеоновское ядро, глубоко вонзившееся в стену. До сих пор помнят и возмущаются. Громит ли Музей Академии Художеств русский вандал Маслов или же немецкий фон Шмуц — оно будет одинаково дико.

На Руси сейчас проявляются народные герои. Они будут всегда помнить, что истинный герой есть и защитник Культуры. Ни Суворов, ни Кутузов не допускали варварских разрушений. Велико светлое будущее народа Русского, всепобедного!

17 декабря 1941 г.      

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т.2.

 

 

ЗНАМЯ МИРА

 

«Идеи не умирают, они порою дремлют, но они просыпаются еще более сильными, чем были до своего сна». Не умерло Знамя Мира. Оно свернулось, пока зверствует война. Но придет час, когда вновь сознательно обратятся к заботе об охране культурных ценностей, к этой истинной основе мира. И не об одних только культурных ценностях Знамя Мира трепещет. Оно трепещет о сердце человеческом, о том великом сокровище, где созидается обновленное будущее. Сердце человеческое жаждет мира, и, может быть, этот мир уже близится.

Удивительно было узнать, что сейчас Р.Ренц в серии библиотеки «Нового мира» издает в Дели брошюру, посвященную нашему Знамени Мира. Еще гремит война, а культурные деятели уже выдвигают то, к чему неизбежно вернется человечество. Никогда не знаете, какими путями продвигается идея.

Вот она обнаруживается среди издания библиотеки «Нового мира». Мы об этом не говорили. Культурная необходимость выросла сама собою нежданно, по логике несказуемой, непререкаемой. По несказуемому маршруту движется идея. Иногда книга, оставленная на перекрестке, попадает в наиболее достойные руки. Неведомы пути крылатой мысли. Мысль и победа изображались крылатыми. Иначе их и не представить.

Друзья, нам иногда казалось, что осознание истинных культурных ценностей еще не осенило смятенное человечество. Не нам судить. Наверное, добрые посевы где-то дают всходы. Мы временно не знаем их. Но полезная поросль уже крепнет.

Племя молодое на своем языке произносит священные клятвы, те самые, которыми горели и мы. Те же самые знакомые ручьи и потоки широко разнесли обрывки листов и сохранили весть для могущих принять ее.

Помню книжку о Знамени Мира, неожиданно появившуюся в Шанхае перед войною. Вот «Фламма» из Либерти-Индиана тоже несла ту же весть о Знамени Мира. Вот брошюра из Буэнос-Айреса. Вот брошюра из «Ревью» Международного права. Вот и «Махабодхи» в Калькутте. А сколько писем, запросов... И все это нежданное! В такой неожиданности — особая прелесть. Именно идеи не умирают.

Много «Знаменных» славных деятелей, так сказать, первого набора, к прискорбию, уже ушло, но приходят другие. Каждого из вновь приходящих хочется спросить, где и как услышал он впервые? Обычно узнаете о каких-то неожиданных путях, подчас красивых и героических. Молодые сердца пылают. Часто они стесняются обнаружить свои мечты, но отоприте приветливо, и радость войдет. Вернее, влетит, ведь она тоже крылатая.

Перелистайте литературу о Знамени Мира, о договоре охраны культурных сокровищ. Не мала эта литература — более трехсот книг, брошюр, статей на разных языках. А сколько упоминаний в других книгах, в очерках, в речах. Какие благородные, незабываемые мысли выражены в этих зовах и утверждениях. Смотрю на фото наших конференций в Брюгге и Вашингтоне. Такие собрания не проходят бесследно. «Орифламма» широко пронесена по миру. В книгохранилищах сбережены зерна оповещений. Эта весть понадобится скоро. Народы вспомнят о трудах бывших и восполнят их прочными достижениями. Идеи живут! Развернется Знамя Мира!

1944 г.

 

 

КУЛЬТУРА

 

Долетели Ваши письма от 7 и 27 августа. Столько в них интересного — и подробности о Муромцевых, и об АРКА, и о переезде! Также поучительно, что наши письма доходят к Вам в изрезанном виде, и американский цензор отмечает, что не он резал письма. Этим он говорит, что резьба происходит в Индии, на пятом году войны и на двадцатом нашего приезда в Индию. Любопытно, ибо в письмах положительно ничего не было, что могло бы интересовать цензуру. За четыре года войны мы послали Вам более ста двадцати писем и никогда урезываний не происходило. У нас имеются копии всех писем, и мы с изумлением перечитали их.

Спрашивается, что же именно, по мнению цензора, не должно быть прочитано Вами?! Мы пишем только о Культуре и о Ваших образовательных учреждениях, вполне законно действующих. Но если и о Культуре вредно писать, то о чем же можно? Радостно, что Амер[икано]-Рус[ская] Культурная Ассоциация встречает такое сочувствие. Полезнейшее культурное дело! Дошел также Ваш интересный пакет с газетами от 16 июля (об Уоллесе) и с адресом, читанным Уидом. Хорошо, что Вы можете его информировать. Ведь он многое может и не знать. Та же почта принесла письма от Жина (24 июня) и от Муромцева (26 июня) — почта так медленна, что актуальность пропадает. Привет Жину — жаль, что и он болел, — теперь всюду болезни. Привет Муромцевым. Какая странная и сложная была болезнь Саны! В той же почте было письмо от м-с Сади Став (Бруклин) — просьба о статье для вегетарианского журнала. Вы ее, должно быть, знаете — она жила у нас.

В Вашем пакете еще было письмо из Метрополитен Музея от какого-то самочинного комитета об охране культурных ценностей. Экое кривое зеркало! Я им ответил, что мог бы дать сведения о России, Франции, Италии. В то же время я подивился: ведь этот комитет — кривой сколок с нашего комитета. Подумайте, что сейчас творится! Помпея повреждена, Неаполь изуродован... Пока пишешь, где-то уже совершается нечто непоправимое.

Ровно десять лет тому назад был дан Пакт охраны культурных ценностей. За декаду разве осмыслили, разве приготовились? Не мне напоминать об этом, но кто-то напомнит, и грозно напомнит. Разрушитель Хорш нарушил великую культурную работу — она бы производилась именно теперь. Но грабительство и вредительство разбивают именно Культуру, и людишки малодушно помогают вредителям!

Читали мы статью Уида в «Сердце» (в их журнале). Скажите ему наш привет. Пусть навсегда хранит лучшие сердечные основы. Добрые посевы дадут добрые зерна.

Прилагаю мое старое обращение о Лиге Культуры. Вам оно интересно как памятка о нужном начинании, разрушенном вредителями.

Музей Современного Искусства еще прислал свои забавные уродства. Положительно такие вехи и неистовства джаза напоминают, сколь глубоко должно совершиться переустройство мира. Кривое зеркало отражает смятение человечества. Неслыханное кривое зеркало! Ох уж эти всякие абстракции! Хотелось бы посмотреть, каковы абстрактные дома, абстрактная пища, абстрактная одежда. И не платят ли наследники Рокфеллера абстрактными чеками? От реализма могут быть пути, но абстракция — тупик. Получили «Дейли Миррор». В нескольких номерах много уродливых вех. Жалобы на венерические болезни. Архиепископ возмущается приготовлением домов терпимости. Какие-то девушки — военные работники — дочиста обокрали какого-то викария. «О времена! О нравы!»

Но не будем толковать о всяких кривых зеркалах. Бодро посмотрим в будущее, помыслим о культурных делах, так нужных, так неотложных. Жаль, что книга «М.О.»1 задержалась в печати. Ведь столько о ней запросов. Дошел ли к Вам мой манускрипт «Слава»? Пожалуйста, перешлите его и сообщите нам обо всем последующем. Чуем, много у Вас хлопот с переездом, но все это ко благу.

Нога Елены Ивановны очень медленно поправляется. Теперь в пределах комнаты передвигается с двумя палками. Длительная и болезненная история! Повсюду болезни! Будьте очень осторожны. Радуемся победам. Шлем всем друзьям наши душевные думы.

14 октября 1943 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

РУССКОМУ СЕРДЦУ

 

Сколько башен и стен воздвигалось вокруг сокровища русского! Для всего мира это сокровище благовестит и вызывает почитание. Уже сорок лет хождений по твердыням русским. Напоминается, как это сложилось.

В 1894-м — Троице-Сергиева Лавра, Волга, Нижний Новгород, Крым. В следующем году — Киево-Печерская Лавра. Тайны пещер, «Стена нерушимая».

В 1896-м и [18]97-м — по пути из «варяг в греки», Шелонская Пятина, Волхов, Великий Новгород, Св[ятая] София, Спас Нередецкий, все несчетные храмы, что, по словам летописца, «кустом стоят». В [18]98-м — статьи по реставрации Святой Софии, переписка с Соловьевым, Стасовым, а в [18]99-м — Псков, Мирожский монастырь, погосты по Великой, Остров, Вышгород. В 1901—1902-м — опять Новгородская область, Валдай, Пирос, Суворовское поместье, Мста со многими храмами древними от Ивана Грозного и до Петра Великого.

1903-й — большое паломничество с Еленой Ивановной по сорока древним городам, от Казани и до границы литовской. Несказанная красота Ростова Великого, Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода, Владимира, Спаса на Нерли, Суздаля, всего Подмосковья с несчетными главами и башнями! Седой Изборск, Седно, Печора и опять несчетные белые храмы, погосты, именья со старинными часовнями и церквами домовыми и богатыми книгохранилищами. Какое сокровище!

Тогда же впервые оформилась мысль о нужности особого охранения сокровищ народных. Доклад в обществе архитекторов-художников. Сочувствие.

В статье «По старине» и во многих писаниях о храмах и стенах кремлевских говорилось о том, чем незабываема Земля Русская. В 1904-м — Верхняя Волга, Углич, Калязин, Тверь, высоты Валдайские и Деревская Пятина Новугородская. Одни названия чего стоят, и как незапамятно древне звучат они!

В 1905-м — Смоленск с годуновскими стенами, Вязьма, Приднепровье. В 1907-м — Карелия и Финляндия, славные карельские храмы. От 1908 до 1913-го — опять Смоленск, Рославль, Почаев. В 1910-м — раскопки Кремля Новгородского, оказавшегося неисследованным, а затем, до войны — и Днепровье, и Киевщина, и Подолье. В 1913-м — Кавказ с его древностями, а в 1914-м при стенописи в Талашкине получилась первая весть о Великой Войне.

Война со всеми ее ужасами еще и еще напоминает охранение всего, чем жив дух человеческий. Война! Все сочувствуют предложению всенародной охраны культурных сокровищ. Вот-вот уже как будто и состоится! «Враг рода человеческого» издан Сытиным в сотнях тысяч.

Бесчисленные развалины всюду напоминают о зловещих разрушениях. Исследуем. Запоминаем. И только в 1929-м оформился Пакт по сохранению культурных сокровищ. Спасибо Парижу и Америке, которые поняли, поддержали. Но ведь это еще только воззвание. Нужно, чтобы его услышали. А кругом столько гибели!

Всеми силами спешим с Пактом. Но не коротки пути по миру. И не везде благоволение. Нужно преобороть и превозмочь.

Всеми доходчивыми до сердца человеческого словами молим о сохранении Культуры. «Твердыня Пламенная» в статьях: «Конвенции Знамени Мира», «Знамя», «О Мире и Культуре моления» и во многих других, обошедших прессу Европы, Америки, Индии, говорилось все о той же охране народного достояния.

Две международных конференции в Бельгии с выставкою исторических памятников принесли много пользы. Наш Парижский Комитет много поработал над введением Пакта в сферу международного права.

Наконец, в ноябре [19]33 года Вашингтонская конференция привлекла уже представителей тридцати шести стран, которые подписали единогласное постановление, рекомендуя своим правительствам ратификацию Пакта.

Кто-то в нетерпении: «Когда же? Когда же?» И мы сами в еще большем нетерпении. С еще большим трепетом оглядываемся на всякие развалины, искажения или небрежения.

Если люди давно понимали ценность культурных сокровищ, то сейчас, в мировом смятении, они должны еще ярче вспомнить всю красоту лучших творений человеческих, чтобы тем сознательнее и упорнее ополчиться на защиту всего прекрасного, научного.

Сведения о всяких разрушениях и искажениях поступают почти ежедневно. Если вандалы так действенны и организованны, то неужели же работники Культуры не найдут в себе объединительного сознания? Неужели сердце их не подскажет им, что взаимные разрушения лишь останутся позорною страницею человечества! Сердце подскажет всю ценность сотрудничества, и все трудники во благо со всех концов мира убежденно воскликнут: «Тесно время! Удвоим усилие!»

Каково же русскому сердцу слышать о вандализмах немецких над русскими сокровищами! Больно слышать о разрушениях в Новгороде, в Киеве, в Петергофе, в Пушкине, в Вязьме, в Калуге, в Калинине и во многих русских старинных городах. Порушены музеи Толстого, Чайковского, Чехова, Гоголя, Пушкина... Нескончаемый синодик непоправимых разрушений!

Опять взойдет красно солнышко над Землею Русскою. Опять обстроится, украсится наша Великая Родина. Но старинное сокровище уже порушено. Уже нет Спаса Нередицкого! Позор варварам! Позор разрушителям народного достояния!

Оборонил Русский Народ свою Родину. На диво всему миру народ нашел силы противостать врагу. Отбросил народ вражеские полчища. Уже к Пскову подступает Русское Воинство. Сердце Русское превозмогло беду. Уже идет великая новая стройка.

Победное Знамя, Знамя Культуры, Знамя труда, творчества блистательно развернется над Землею Русскою.

Исполать Народу Русскому.

Исполать всем народам семьи русской.

15 февраля 1944 г.

Н.К.Рерих. Из литературного наследия. М.: Изобразительное искусство, 1974 г.

 

 

БОРЬБА ЗА КУЛЬТУРУ

 

Пришел Ваш пакет с любопытной газетой «Ограбленное искусство», с хорошей программой АРКА и двумя журналами. Вы знаете, что к писаниям «тибетца»1 нужно относиться осторожно. Сейчас долетело Ваше многозначительное письмо от 25–26 января. Глубоко понимаем Ваше справедливое негодование, когда Вам приходится выслушивать грубые суждения против борьбы за Культуру, и это еще в стенах Культурной Ассоциации. Хорошо также и тухлое староселье! Все это весьма прискорбно.

Вероятно, в будущем выяснится, с кем возможно сотрудничество. Только невежды могут говорить, что служение Культуре есть пропаганда. Хотелось бы знать, какая книга не есть пропаганда мысли, в ней выраженной. За Культуру приходится выносить многое. Вы совершенно правы, оставаясь на зорком дозоре. Сами обстоятельства покажут, как воспринять происходящее. Что-то очень темное сквозит за невежественными выпадами против Культуры. Спрашивается, в чем же деятельность АРКА, как не в обоюдном оповещении о Культурной жизни? И в прошлую войну опубликовывались акты вандализма, и это было предупреждением заблудшему человечеству. Но Вам-то, Вам как тяжко одиноко стоять на бессменном дозоре! Впрочем, это одиночество лишь кажущееся. Вы не одиноки. А всякие невежды и клеветники неизбежны. И чем идеал выше, тем больше псов его облаивают. Вот Вы поминали о какой-то теософке-клеветнице. Конечно, клеветников всегда было много, а в теперешнее смятенное время они умножились. Давно Крылов сказал: «Коль слушать все людские речи, придется и осла взвалить себе на плечи». Старая истина! Но в Вашем случае клеветала теософка, и это показательно. Не раз слышалась клевета из Адьяра1 и из Женевы, и можно лишь удивляться, что, так сказать, философы не умеют уберечься от гнуснейшей человеческой привычки. Клеветник — лгун — невежда! Конечно, от клопов следует оберегаться. Что делать — и на такую оборону приходится тратить энергию, а то заползут вонючки.

Скоро выходит брошюра Ренца о Пакте. Все время приходится слышать нежданные упоминания — то из Лондона, то из Испании, то из Ватикана. «Благословение» бомбами заставляет людей вспомнить о добрых желаниях облегчить участь человеческую. Я послал письмом статьи для мисс Лерер через Вас — авось дойдут. Поблагодарите Дутко за ее переводы. Трогательно, как она тянется ко благу. Ободрите, отеплите ее. Дойдут ли эскизы для Мясина? Когда? Как? А хотелось бы! Также хочется знать судьбу «Славы»2 — это так важно. Если в студиях есть место для материалов ВОКСа3, то сделайте там постоянную выставку и назначьте определенные два-три часа в день. Пусть к Вам приходят. Об этом сделайте объявление и в консульстве, и в посольстве, наверное, там есть доска для объявлений. Бывало, у нас в Общество Поощрения от трех до шести постоянно приходили многие полезные люди. Был как бы живой клуб, и многое хорошее там зарождалось. Конечно, нужно время, чтобы образовалась такая добрая привычка. О такой постоянной выставке и в ВОКС должно сообщить. Ведь это будет живой нерв Культуры.

Когда выставка где-то далеко на стороне, никогда не знаете, как она показана и что при этом сказано. А тут, дома, могут быть лучшие объяснения. Да и расположить материалы можно привлекательно. Размещение выставки есть уже ключ к успеху. Самые лучшие вещи можно убить их нелепым расположением. А тут, когда всякие тухлые староселья еще прозябают, каждое сведение о Культуре должно быть заботливо обережено.

Человечество сейчас мечется в неслыханном водовороте, и тем более нужно настойчиво напоминать о Культуре. Увы, значение ее совсем изуродовано. Опять вылезли смешения Культуры с цивилизацией, а то и с «древним ужасом», не раз потрясавшим человечество. Гибнут, гибнут памятники гения человеческого. Близится жестокий «шапочный разбор». Но сердце человека рвется к героизму, к подвигу. Воинство русское являет неслыханные победы во имя Родины и Светлого будущего. Культура есть молот будущего. Особенно ценны труды во имя Культуры, когда они рождаются не в роскоши, в избытке, но среди нелегкой каждодневной работы, в напряжении творящей психической энергии.

Вероятно, у Вас спрашивают, какую русскую историю прочитать. Укажите: «История России» проф[ессора] Вернадского. Все-таки мало знают нашу великую Родину. Хорошо еще, что умножаются уроки русского языка. Пишут, что в России теперь кличка «антикультурный» является оскорбительным ругательством. Русские воины идут в бой с кличем: «За Толстого1! За Пушкина!». Знаменательно! Хочется закончить одним из любимых стихотворений А.Толстого:

 

Пусть тот, чья честь не без укора,

Страшится мнения людей;

Пусть ищет шаткой он опоры

В рукоплесканиях друзей.

Но кто в самом себе уверен,

Того хулы не потрясут;

Его глагол не лицемерен,

Ему чужой не нужен суд.

Ни пред какой земною властью

Своей он мысли не таит,

Не льстит неправому пристрастью,

Вражде неправой не кадит.

Ни пред венчанными царями,

Ни пред судилищем молвы

Он не торгуется словами,

Не клонит рабски головы.

Друзьям в угодность, боязливо

Он никому не шлет укор;

Когда ж толпа несправедливо

Свой постановит приговор,

Один, не следуя за нею,

Пред тем, что чисто и светло,

Дерзает он, благоговея,

Склонить свободное чело.

 

Сердечный привет всем друзьям и добрым сотрудникам. Вперед, вперед и вперед!

24 марта 1944 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника.            М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

ЗНАМЯ МИРА

 

В день второй мировой войны мы писали:

«ОХРАНИТЕЛЯМ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ.

Громы Европейской войны требуют, чтобы опять было обращено живейшее внимание на охрану культурных ценностей. Пакт о таком охранении находится на обсуждении в целом ряде европейских государств и уже подписан двадцатью одной республикой Америки. Конечно, при начавшихся военных действиях уже невозможно ожидать, чтобы какие-то соглашения во время самой войны могли произойти. Тем не менее деятельность наших комитетов во всякое время должна быть плодотворной. Вспоминая положение охраны культурных ценностей во время войны 1914 года, мы должны сказать, что в настоящее время этому важному вопросу уделено несравненно большее внимание со стороны правительств и общественных учреждений. Без сомнения, работа наших комитетов, благотворно возбудившая общественное мнение в этом преуспеянии, оказала свое влияние. Кроме правительственных распоряжений, именно общественное мнение является первым охранителем национальных сокровищ, имеющих всемирное значение. В течение прошлой великой войны мы прилагали посильные меры, чтобы обратить внимание на недопустимость разрушений исторических, художественных и научных памятников. Затем в течение недавних столкновений, как, например, в Испании и Китае, нам приходилось слышать об упоминании и приложении нашего Пакта.

Так же и теперь все наши комитеты и группы друзей, которым близка охрана всенародных сокровищ, должны не покладая рук, не упуская ни дня, ни часа обращать общественное внимание на важность и неотложность охраны творений гения человеческого. Каждый из нас имеет большие или меньшие возможности для распространения этой всечеловеческой идеи. Каждый имеет связи в печати или состоит членом каких-либо культурных организаций, и да будет его долгом сказать повсюду, где он может, доброе и веское слово об охране всего, на чем зиждется эволюция человечества. Двадцать четвертого марта наш Комитет предпринял ряд шагов перед европейскими правительствами, обращая внимание их на неотложность охраны культурных ценностей. Такой призыв, как видно, был чрезвычайно своевременным. Пусть же теперь каждый сотрудник в культурном деле припомнит все свои связи и возможности, чтобы посильно укрепить общественное мнение, ибо оно прежде всего является хранителем мировых сокровищ. Друзья, действуйте спешно!  3 сентября 1939 г., Гималаи».

Опасения наши оправдались. Эта война была неслыханно разрушительной и жестокой. Как апофеоз разрушения, возник свирепый призрак атомических бомб. Вполне естественно, что теперь наши Комитеты Пакта и Знамени Мира опять начинают свою мирную, культурную работу, притихшую в дни войны.

Поистине — Армагеддон войны прошел, но Армагеддон Культуры начался. Сейчас каждое мирное строительство должно быть сердечно приветствовано. Труженики на пашне Культуры должны быть ободрены как герои светлого будущего.

Без шумихи, без ссор, без вредных упреков мы должны опять приняться за наш плуг и приступить к новой, целительной пашне. Столько разрушено. Множества людей обездолены, поникли многие добрые труды.

С чего же начать? Прежде всего с молодежи. Каждый может найти доступ к какой-либо школе и сказать там доброе слово о значении культурных ценностей, об охранении их. Молодежь часто не представляет себе, что культурные ценности являются величайшим народным достоянием. Весь народ должен уметь оберечь их для будущих поколений. Молодые сотрудники принесут в семьи этот зов, многие сердца, подавленные каждодневным бытом, загорятся благостным светом о прекрасной жизни.

Молодые сотрудники напишут школьные сочинения о мирном труде во имя народного достояния. Они соберут данные о памятниках всех веков и народов, находящихся в их округе. Свет сотрудничества озарит молодые умы. Наверно, найдутся и учителя, примыкающие к культурному строительству. В добрый путь!

Также подойдите к женским организациям, помня, как рьяно они поддерживали наш Пакт, наше Знамя Мира. В изданиях, посвященных Пакту и Знамени Мира, запечатлено много ценнейших решений. В книгах «Твердыня Пламенная» и «Держава Света» имеются целые главы — зовы и отклики о хранении культурных ценностей — великого всенародного достояния.

В добрый путь!

24 октября 1945 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника.            М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

ДЕЛА !

 

Прилетело Ваше многозначительное письмо от 31-10-45. Очень хорошо, если Магдалине удастся поместить Декларацию 1929 года. Пришлите нам десяток вырезок и себе возьмите. Может быть, и еще где-нибудь удастся поместить. Мысль Уида хороша, но надо к ней очень подготовиться. Жин может постепенно разузнать, кто такой стоит во главе культурных дел, чтобы не попасть в лапы банде. Может с ним познакомиться. Мало ли какие махинации может натворить Хорш под прикрытием своего «покровителя».

Конечно, Хорш мог манипулировать с письмом, а вернее всего, мог намекнуть, где следует, что ответа вообще не требуется. От такого преступника можно ожидать всего. Итак, пусть Жин узнает, какие там люди заведуют. Конечно, расхищение народного достояния — тема крепкая, в крепких руках.

Все, что Вы пишете о ВОКСе, показательно. Правильно, что их твердо запросили. Правильны Ваши действия о Знамени Мира — пусть накопляется полезный материал. Пусть Фогель и Уид постепенно ознакомляются со всею огромною работою проделанною. Чуется, что работа по Знамени Мира откроет для Дедлея новые широкие применения. Один брат — по Красному Кресту, другой — по Красному Кресту Культуры. Надеемся, нога Дедлея зажила.

Тревожны Ваши сведения о возрастании цен на помещения. Вообще, что будет, если заработная плата не увеличится, а все цены возрастут? Прямо — бедствие! Конечно, теперь многое разрешается каким-то особым порядком, но все же время небывало сложное. Сейчас пришли Ваши пакеты с десятью отчетами АРКА — спасибо. Не успеет дойти этот отчет, а уже приходится думать о следующем.

Наверно, Валентина и в Праге разовьет свою полезную деятельность, но для этого потребуется время — осмотреться, приложиться к новым условиям. Вполне естественно, что и Магдалина на новом месте вся поглощена новою работою. И не сразу она найдет новый ритм. Тампи пишет, что Эптон Синклер похвалил его книгу «Гурудев [Рерих]»1. Кажется, и раньше Синклер к нам был дружественен. В «Известиях» пишут, что в Троице-Сергиевой Лавре и посейчас безобразия и какие-то хулиганы там поселились. А где же Грабарь и все охранители? В Москве на археологическом съезде академик Волгин сказал, что теперь удалось изжить «вульгарно-материалистические построения». Показательно! В южно-индийском издании «Кришна Пушкарам» воспроизведены: «Орифламма», «Охранительница» и «Зарево» — так знак Знамени Мира трижды повторен. Отличайте для Комитета. Каждая подробность жизни лишь доказывает, насколько неотложна оборона Культуры. Вот в своей речи Молотов помянул о многом, даже о свиньях, но ни слова не сказал о культурных ценностях. Сие весьма показательно. Где уж тут говорить об отсрочке мыслей о Культуре. Между прочим, Вы не поминали, были ли отклики на годовой отчет АРКА. Если не было, то и сие показательно. Неужели по-прежнему «писатель пописывает, а читатель почитывает» — и ничего! Все это примечайте, ведь надо все знать.

Убедительно будет слово Ваше, основанное на знании действительности. А если действительность покажет свою многоцветность, то ведь и вся жизнь разноцветна. В том и богатство сущего, а народ уже давно сказал: «Не бывать бы счастью, да несчастье помогло».

Мы радовались Вашему сообщению, что Ваши списки русских произведений в американских музеях так удачно пополняются. Так при всяком случае и продолжайте эту полезную летопись — она очень пригодится. Помните, была большая русская коллекция в Филадельфии у Девиса (Америка-Ла Франс). Странно, но мы никогда не могли найти местонахождение тридцати моих этюдов, исчезнувших вместе с 800 русскими произведениями после пресловутого разгрома Русского отдела на выставке в С[ен]-Луи (1906). Метерлинк умер — значит, еще один друг ушел. Близок он был нам. Да, наверное, и еще многие друзья ушли за эти годы, только мы еще не слышали.

Непонятнее всего молчание Парижа, Праги, Риги. Ведь Лукин был в добрых отношениях с Кирхенштейном — главою Латвии. Нельзя поверить, чтобы Лукин не имел ничего спешного сообщить нам. Много странностей: неужели Югославская Академия не существует, неужели Португальская Академия (Коимбра) тоже онемела, так же, как Академия (Реймс), Морэ и все французские ученые и художественные общества? Каковы там условия быта? Когда-нибудь узнаем, а теперь — лишь бы теплились Ваши лампады.

Как нужны правдивые летописи. Если на нашем веку видим множество заведомых извращений, то ведь то же самое происходило и в прошлом. Кто знает, когда больше злоумышляли двуногие: в старинных караванных легендах или теперь, при услугах радио и телеграфа? Конечно, как в мегафоне, теперь все увеличивается. Значит, несменно дозорные должны особенно бдительно держать стражу на вышках во имя Истины. Каждая черта правды, спасенная от извращения, будет прекрасным достижением. Кто-то когда-то скажет спасибо за охрану Истины.

При беседах о Знамени Мира помните, что наш Французский Комитет через полпредство в Париже писал о Пакте Верховному Совету СССР. Я сопроводил это представление письмом Председателю Верховного Совета Калинину. Отказа не было. Все такие подробности забываются особенно же в силу военного времени. На Вашингтонской Конференции СССР не участвовал только потому, что СССР был признан Америкой лишь в последний день Конференции. Все это забывается, а потом люди могут клеветать о неучастии СССР в Пакте. Получил ли Молотов в свое время мое письмо, посланное через Парижское полпредство? Шклявер передавал его. У Вас могут спрашивать, и потому не мешает освежать память.

Секретарь Королевского Азиатского Общества в Бенгале, проф[ессор] Калидас Наг просит к их юбилею пожертвовать картину. Дам «Славу Гималаев». Пусть и там звучат Гималаи — уж так и придется быть Гималайским, как один друг предлагал прибавить к фамилии. А Козенс писал: «Гималайский в душе». Жаль, что у нас произносят «Гималаи», а в сущности следовало бы сказать «Хималаи» — ближе к местным выговорам. Мягче.

Когда образуются ячейки Знамени Мира в малых городах и селениях, мы будем советовать, чтобы они держались тройками, — так гораздо подвижнее и им самим удобнее. А затем их достижения могут сливаться в комитеты больших городов. Именно, пусть доброе дело идет народным путем. Сейчас во всем нужны народные сотрудники. Нужно зарождение культурных дел там, где их прежде не было. Новые места, новые люди, новые мысли, новые применения в жизни. Всегда верили мы в молодежь. Думается, и теперь молодые примутся за широкую пашню. Молодые духом, ибо не нужны молодые старики. Колесница Культуры задвигается молодыми силами, молодым мышлением.

Вы знаете, как нужно дерзание, даже вопреки очевидности. Ведь и для очевидности требуются телескопы. Много огорчительного бывает в бытовой очевидности, но и на мельнице много пены и пыли, а как же без мельницы?! Радио сообщает, что Уоллес сказал: «Америка будет верховенствовать над торговлей всего мира и должна вести агрессивную торговую политику». Вот в этом злосчастном слове «агрессия» и заключена могила. Можно ли навязывать Америке агрессивность, когда весь мир ищет мирную кооперацию. Эттли сказал лучше: «Мы слишком много говорим о войне, а должны бы говорить о мире». Правильно! Культурная работа для мира теперь единственная всеобщая задача. Бомбами мир не создается. А положение вещей в мире показывает, как далеко человечество от культурного взаимопонимания.

В газетах помянуто имя Жданова1 — он прекрасный культурный деятель. Он — герой Ленинграда. У меня был лист «Верден» о ждановском Вердене-Ленинграде. И теперь в Финляндии Жданов нашел твердые, убедительные слова. Василевский, Рокоссовский — все это гордость русского народа — всех народов Союза. Как прошла у Вас лекция о Толстом? Может быть, и ее пришлете нам для здешних журналов. Возник еще журнал «Наша Индия», лишь бы был долговечным. А то уже десятки журналов на наших глазах захирели и скончались. Жаль!

При повороте к зиме все мы проделали простуду — не сильную, но странную своим упорством. Теперь все какое-то особенное. Сейчас пришло письмо Тюльпинка из Брюгге — посылаю Вам копию и для архива Пакта, и для прочтения сотрудникам. Вот еще доказательство, насколько люди спешат с реализацией идеи Знамени Мира. В наш Брюжский Музей будут сдаваться отчеты о памятниках культуры. Спрашивают, как будет действовать наш Комитет, и никто не согласится отложить неотложное на два года. Даже скромный во всех отношениях Тюльпинк в маленькой Бельгии уже действует. Полагаем, что Уиду письмо Тюльпинка будет весьма интересно. Пошлите Тюльпинку все сведения о разрушениях в СССР. Это будет мостом с Брюгге, а кстати, хорошим сведением для отчета АРКА. Также получено письмо от С.Дев — он пишет статью о Знамени Мира и будет проводить идею среди молодежи. Сохраните в архиве и это сведение. Следите за хищниками, за врагами и радуйтесь, что именно эти исчадья — наши враги. Помню, Куинджи говорил мне: «Это-то хорошо, что вы имеете врагов. Только бездарность врагов не имеет».

Кончим, чем начали. Пусть Жин разузнает, кто стоит во главе Культуры. Мысль Уида хороша, но такой снаряд должен попасть в цель — не промахнуться. Эта весть дойдет к Вам к праздникам, к Новому Году — пусть будет Вам всем хорошо.

1 декабря 1945 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника.            М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

НАШЕ ЗНАМЯ

 

Спасибо за доброе письмо от 27 января. Пытались послать Вам телеграмму, но ее не приняли. «Пусть Фогель работает во благо». Конечно, текст Пакта можно включить, а если хотите, и библиографию — но сзади, в виде приложения. Сейчас много смуты в мире. Земля расстроилась — в Индии засуха, даже реки высохли. В Ново-Зеландии уже четыре месяца без дождя, Южная Африка засохла, а в Англии и в Европе наводнения. Давно ли мы радовались ясному дню, а теперь с опасением смотрим на синее небо. На снег уже не надеемся — хоть бы дождик, а его-то и нет. Посевы сгорают. Расстреляли Землю! Народ толкует: «Это от бомб». Вообще, много смятения.

Пришел Ваш пакет с археологическим журналом, с «Золотым Лотосом» (кто они такие? — пишут симпатично), и с письмом Уида членам АРКА. Конечно, Вы включите мое письмо к членам АРКА в конец брошюры «Знамя Мира» и в годовой отчет АРКА. Наверно, в беседах с Гусевым Вы предложите сотрудничество АРКА с их учреждением. Тот, кто будет обрабатывать брошюру о Пакте, пусть пересмотрит «Фламму» и «Вестник» — там в каждом выпуске были полезные сведения о Знамени Мира. Советую для всех материалов Знамени Мира дать особую полочку. Кроме трех выпусков о конференциях было много сведений в Бюллетене Музея, во «Фламме», и было много отдельных брошюр и оттисков статей, свидетельствующих, какая огромная культурная работа была произведена. Если Вы мне скажете, что именно у Вас о Пакте имеется, мы сравним с нашим материалом и, может быть, что-нибудь отсюда добавим. Пусть памятка о милом Спенсере выйдет ладно, и красиво, и скоро.

Как только выйдет брошюра о Пакте, можно будет озаботиться почетными советниками.

Америка — Роквел Кент, Эптон Синклер, Кусевицкий.

СССР — Потемкин, Грабарь, Щусев, Шолохов, Симонов, Прокофьев, Шостакович.

Швейцария — Шауб-Кох.

Югославия — Местрович.

Англия — Гордон Боттомлей, Конлан.

Бельгия — Тюльпинк.

Чехословакия — Ян Масарик.

Болгария — Георгиев.

Норвегия — Мунк.

Китай — Лю-тце, Жун.

Индия — Абаниндра Тагор, Ганголи, Сен, Халдар.

Испания — Зулоага.

Португалия — Мадахил.

Швеция — Мансон, Арне.

Франция — Лапрадель, Лефюр.

Польша, Египет, Румыния — еще не обнаружились.

Южная Америка — Вам ближе.

Не понимаю, почему мои посылки к Альбуэрно возвращались обратно. В Аргентине был цезарь Диаз Циснерос, профессор международного права, друг Пакта. Конечно, многие еще добавятся — пашня Культуры беспредельна.

Вы знаете, что картины принадлежат Е.И., о чем у Вас было мое заявление, заверенное здешним магистратом. Кроме того, деньги от Хисса переводились Е.И., и она распоряжалась ими. Все это надо иметь в виду, ибо Хорш такой жулик, что от него всего ожидать можно. Да, всем нужно быть на дозоре.

Из Вюрцбурга через АНРА пришло отчаянное письмо Ведринской, оказавшейся почему-то в сов[етском] лагере. Не понимаем, отчего она не стремится на Родину, ибо, насколько помню, у нее был сов[етский] паспорт. Так или иначе, ее положение ужасное. И как можно помочь в таком сложном положении?! Известная артистка, и вдруг оказалась в полной безвестности, ибо у нее в Риге все сгорело. И сколько сейчас таких горемык! Должно быть, немало друзей, впавших в подобные бедствия. Просили Катрин послать Ведринской 20 долларов — адрес дали. Просили Валентину [сообщить], нет ли в Праге русской труппы?

Кто такая Аста Флеминг Уайтсайд? Написала длинное письмо. Поминает Брэгдона, Мунди, Рейнгарта, Кейзерлинга. Не слыхали ли о ней? Думается, что на этот год придется сохранить членство в Модерн Музее. Теперь можно ждать хоршевских мерзостей, и потому даже чудаков не будем трогать. Особый дозор! Вообще, в году много движения вод ожидается.

Постепенно многое уточнится. Вот читаем в газетах: «Пейзажисты Шишкин и Куинджи». Но оба они несравнимы. Шишкин — натуралист, против чего сейчас реалисты восстают, а Куинджи — импрессионист, первый русский импрессионист и учитель широкого мировоззрения. Весь путь его может служить темой увлекательного романа. И в других сопоставлениях потребуется много уточнения, основанного на вернейших фактах. Историки должны быть беспристрастными летописцами. Красиво сказал старинный арабский поэт Маарри: «История — поэма, слова меняются, но ритм остается». Пусть будет история поэмой истины.

Альбуэрно прислал прекрасно изданный каталог выставки старинных мастеров, бывшей у них в Буэнос-Айресе. Поблагодарите его от меня. Радио сообщило, что Пандемониуму предложено быть в Станфорде. На содержание потребуется двадцать пять миллионов долларов в год!! Вот так роскошь, а покойная Лига Наций стоила всего восемь миллионов в год. Ну что ж, верно, теперь все так разбогатели, что могут тратить такие суммы. Пока дворцы построятся (а сколько потребуется на стройку?), Пандемониум будет в Нью-Йорке, — значит, с кем-нибудь Вы встретитесь. Чудеса! Откуда такие деньги возьмутся? Англия совсем задолжала, долг Америки чуть ли не в полтриллиона. Радио вопит о «мировом голоде», о семнадцати миллионах тонн хлеба насущного, необходимых для утоления бедствия! Для Индии нужно три миллиона тонн, и уже в сотнях селений требуется присылка хлеба. Англия должна была урезать паек и вернулась к военному рациону. Таких «астрономических» цифр не бывало. Откуда Пандемониум возьмет миллионы тонн пищи? Печатание бумажных денег не поможет, а тут помимо затрат на стройку дворцов, еще 25 миллионов ежегодных. А спросите-ка на что-нибудь просветительное — замучают, не дадут. Мы все можем быть живыми свидетелями, как трудна поддержка в культурном деле. Вот уже и Луну достигли и будто до Солнца достигли — все это величественно и грандиозно, а на бедной маленькой Земле голод и обнищание.

В «Лондон Ньюс» портрет Нижинского — во что бедняга превратился! Помню, когда он сошел с ума, кто-то суровый сказал: «Допрыгался!» Кто знает, не был ли прав осудитель — не повлияли ли прыжки? Ужасно подумать, что четверть века талант живет в безумии. В Индии появилась какая-то художница Магда Нахман — выдает себя за ученицу Дягилева и Бакста, насколько знаю — у них учеников не было. Прилагаю швейцарский адрес проф[ессора] Эмилия Шауб-Коха и советую теперь же избрать его в почетные советники Комитета Знамени Мира — брошюру ему можно дослать впоследствии. Он много где пишет и имеет хорошие связи (писать ему можно по-английски). Так будем отмечать каждое положительное явление. И Вы думайте, кто мог бы оказаться в рядах друзей Знамени Мира. Но не гонитесь за «большими колпаками» — гранд бонне, как говорят французы. Культурные труженики и молодежь — вот наша нива. За ними — будущее. Кто неизвестен сегодня, может стать известным завтра, но кое-кто известный сегодня может перестать быть известным завтра. А завтра стучится во все двери и окна.

Имеются ли у Вас связи с «Новым Русским Словом» и с «Русским Голосом»? Послали ли им отчеты АРКА для отзыва? Эти связи сохраните. Жив ли Дымов? Где Андога и другие друзья? Особый дозор! Время очень напряженное. Армагеддон Культуры свирепее, нежели Армагеддон войны.

Из Калькутты опять очень трогательно зовут на Конференцию культурного единения. Но где уж тут ехать! По-видимому, прекратился отличный журнал «Твенти Сенчури» — очень жаль. Мы были свидетелями кончины целого ряда прекрасных изданий — «Сколар», «Ионг билдер», «Сааки», «Ист-Вест», «Арт енд Келчур», «Рупам», «Комрад», «Мис-Индия». Начать припоминать — длинный список получится. И все культурное первое страдает. Так и везде, а какая-нибудь пошлость отлично существует объявлениями. Португалец Фонтес извещает, что его книга выйдет в конце февраля и что он предложил «Фламме» издать его английский перевод. Не будем обижать и скажем — будем иметь в виду на будущее.

Радио сообщило, что в Международный Суд в Гааге назначены пятнадцать судей. От Франции — проф[ессор] Бадеван — он хорошо относился к нашему Пакту. От СССР — профессор международного права Крылов. Когда брошюра о Пакте будет готова, пошлите 16 экземпляров Вашим новым голландским сотрудникам для поднесения судьям и в библиотеку. Это тем более уместно, ибо предыдущий состав Гаагского Суда был всецело за Пакт. В препроводительном письме Вы упомянете это обстоятельство и выразите уверенность, что Гаагскому Суду всегда будет близок вопрос о сохранении культурных ценностей. Пирогов говорил: «Единственная возможность борьбы со злом есть наука и художество». Казалось бы, люди давно уже должны знать эту простую истину, но ее не хотят знать, от нее отмахиваются. Ну что ж, будем твердить неустанно. Молодежь откликнется. Вкладываю любопытные вырезки. Они Вам могут пригодиться при беседах с Гусевым и с членами Знамени Мира. Итак, со Знаменем Мира — вперед! Друзьям — наши сердечные приветы.

15 февраля 1946 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника.            М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

В ШАНХАЙ

 

Дорогие друзья, порадовало нас Ваше доброе письмо. Да, и Дом культуры, и движение Знамени Мира — все живет в пространстве. Чуткие сердца могут наблюдать, как всходят культурные семена. Кому-то постороннему эти знаки покажутся случайными совпадениями, но тот, кто знал зарождение движения, усмотрит всходы великих посевов. Так и наблюдайте пристально и широко-дальнозорко, и Вы будете убеждаться в мощи надземных посылок.

Если сможете заложить идею Знамени Мира среди молодых китайцев, не теряйте время. Ведь Вы сами уже являетесь кружком или семьею Знамени Мира. Не правительственными указами и приказами растет истинная Культура, она зреет в сознании людей. Людской коллектив создает течение потока и шлет ценные грузы к пристани. А Пристань сейчас у человечества одна. И Вы, друзья, ее чуете и знаете.

В страданиях рождался Красный Крест, так же и Красный Крест Культуры растет болезненно. И крылья человечества сотворились в страдании. Но такое победоносное страдание есть радость. Тончайшие изваяния творились мощными ударами, и такие удары рождают искры Света. В застое омута не бьет светлый Родник.

Добро, что Вы сходитесь и зажигаете друг друга созидательными мыслями. Была у меня картина «Сергий Строитель». Подвижник и медведь несут бревно к новому храму. И к Вам могут прийти такие нежданные помощники, и Вы их ласково приголубите. Не знаете, где и как проявится мощная энергия. Берите на стройку все материалы. Всему найдет зодчий место.

Когда будете менять места — не теряйте друг друга. И нам адреса сообщайте. Где суждено собраться? Где придется свидеться? Не ломайте голову над этим, не насилуйте пространство, а творите добро во всей Вашей жизни, всеми Вашими делами и помыслами. Ни единая мысль не пропадет. Пишите нам о Ваших передвижениях, о переживаниях, о новых встречах. «Еще ночь, но близок рассвет». Держите под рукою Знамя Мира.

О Мире всего Мира давно молились, но не осознали, что Мир может прийти лишь через Культуру. Эту панацею несите в самом прекрасном Ковчеге. А страх, и сомнение, и уныние изгоните навсегда. Такие скверные болезни не к лицу носителям Знамени Мира.

Порадуйтесь! Целительна радость, и всегда ее можно отыскать в сердце. Радуйтесь и тому, как трудится и преуспевает Великий Народ Русский. «Радоваться» — так в древности здоровались. Радоваться Вам!

В Духе с Вами.

7 мая 1946 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника.            М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

ДВИЖЕНИЕ

 

Прилетело письмо Зины от 12—17 апреля. В нем много напряжения — иначе и быть не может в нынешних обстоятельствах. Хорошо, что Вы повидали Гус[ева] и он теперь знает, что письмо о картинах мной не получено, и он об этом уже написал. Иначе люди, не зная, каковы у нас почтовые сношения, могут вообразить, что я не хотел ответить. Писать мне самому туда невозможно, ибо не знаю содержания их письма. Скорей бы, скорей бы! Лучше бы — через Америку — через Вас. В ВОКС продолжайте писать. Шкл[явера] и Конлана пока не трогайте. Они знают наш адрес и, очевидно, имеют причины не писать. На письмо Юрия Шкл[явер] не ответил. Во Франции, видимо, вообще очень сложно. Об Индии, о событиях здесь не пишу — Вы знаете из газет. Хорошо говорил Громыко на обеде в память Рузвельта. Когда будет готов отчет АРКА, пошлите его Новикову и Громыко. Радио сообщает, что Эренбург в Нью-Йорке.

Посылаю Вам выписки из письма от нашего Шанхайского кружка. Доброе письмо, и должно оно сохраниться в папке Знамени Мира. Пишу им, что мы все порадуемся, если им удастся заложить семена Знамени Мира среди молодых китайцев. Пусть и там слово о Культуре глубоко западет и даст ростки. Рауль де Сепулведа Фонтес (полное имя нашего делегата) прислал из Нова Гоа журнал, где он состоит редактором, с отзывом о его книге. По-видимому, книга называется: «Николас Роерих — Анализ дум Генио»1. Самой книги я еще не видал. Кажется, у него установлена кооперация с Антонио Гомес де Роша Мадахил в Коимбре. Пусть работают для Знамени Мира. Вот и Вы чувствуете, насколько сейчас нужна эта работа. Из того, что все попугаи Тизи-Визи выкрикнут слово «культура», еще не поможет для обороны этого понятия. Лучше кривляться в Джиттербаге, нежели приложить силы на оборону Культуры.

И еще доброе сведение. Посылаю Вам резолюцию Конференции Ассоциации Индийской Культуры, бывшей в Калькутте 18 апреля. Вполне оценили наши труды по сохранению культурных ценностей и единогласно присоединились к нашему Пакту. При этом не забудем, что предложение исходило от Председателя Конференции Пандита Амарнат Джа — вице-канцлера Аллахабадского университета — он сейчас самый выдающийся ученый, так же как и Радхакришнан в Бенаресе. Фогель может включить все их постановление. Таким образом, и Исторический конгресс в Аллахабаде, и «Нагари Прачарини Сабха»1 в Бенаресе, и «Маха Бодхи» в Калькутте, и лучшие умы Индии присоединились к Пакту. В «Заре Индии» (Вы должны получать ее) начались ежемесячные статьи Санжива Дев, посвященные Культуре. Вероятно, «Заря Индии» будет одним из Ашрамов нашего Пакта. Ценно видеть, как сплачиваются культурные силы. Конечно, и вредители не дремлют. Ну да вечна эта битва Света и тьмы. Поборемся.

Шауб-Кох известил меня, что Комитет Культуры в Буэнос-Айресе и Аполлонианское Общество в Гётеборге (Швеция) избрали меня почетным членом. Прилагаю адреса — Вы пошлете им книгу «Знамя Мира». Шауб-Кох будет рад Вашему избранию. Пусть Фогель помянет его в книге, там же, где и Тюльпинк помянут. Вот к Бельгии, Португалии, Голландии, Польше, Австрии прибавится еще Швейцария. Разновидны и бурливы повсюду условия жизни. Илья писал, как сложно сейчас в США. При всем спокойном воззрении он полон беспокойства.

В книге Фогеля я бы так сказал о предвоенном и военном периоде Знамени Мира:

«Уже с 1936 года, в годы предвоенных треволнений, деятельность друзей Пакта невольно оказалась сокращенной, а со времени войны во многих странах культурные возможности были пресечены. Но это не значит, что деятели Знамени Мира умолкли. Воззвание Н.Р[ериха] на второй день войны обошло многие газеты и журналы, побуждая к заботам о культурных сокровищах. Отголоски зазвучали в прессе, и друзья лишь ждали день, когда опять можно приняться за широкую деятельность. К сожалению, многие друзья за время войны ушли от нас — смерть унесла Метерлинка, Зулоагу, кн[ягиню] Святополк-Четвертинскую и многих, о кончине которых мы с печалью постепенно узнаем из разных стран. Деятельный К.Тюльпинк не только сохранил учреждение в Брюгге, но и развил новую полезную работу. Выросли новые связи в Португалии, Голландии, Польше, Австрии, Швейцарии. В АРКА появилось воззвание Н.Р[ериха], призывающее к усиленной охране культурных ценностей. Комитет Пакта в Нью-Йорке работает под председательством Д.Фосдика, избраны новые почет[ные] советники: проф[ессор] Мадахил в Португалии и проф[ессор] Шауб-Кох в Швейцарии. Р.Фонтес избран делегатом для Португальских колоний. К.П.П.Тампи в своей книге “Гурудев [Рерих]” отвел Пакту и Знамени Мира весьма значительную главу. Санжива Дев посвящает Пакту пламенные статьи. В Дели Р.Ренц издал брошюру “Пакт Р[ериха]”, вызвавшую благожелательные отзывы в печати. Зина Фосдик печатает свою звучную статью “Мир через Культуру”. В печати находятся две книги Н.Р[ериха] “Химават” и “Героика”, в которых главы посвящены Знамени Мира. Р.Фонтес в своей новой книге на португальском языке отмечает значение Пакта. Таким образом, в деле развития Пакта наступил новый период. Жаль, что затрудненность и медленность почтовых сношений мешают узнавать многие показательные данные о Знамени Мира и пополнять библиографию». Наверно, найдутся и еще полезные сведения, пока книга будет печататься. Так общими усилиями сложится очень нужная памятка. Р.Ренц (из Дели) выслал Вам пакеты брошюр. О получении известите меня, ибо он меняет адрес.

Газеты полны самыми странными сведениями. Сообщают, что Трумэн пригласил Сталина читать лекции в Университете Миссури. Сообщают, что из тысячи американских солдат в Европе 427 больны венерическими болезнями. Сообщают, что при попойках в Голливуде происходят безобразные драки, кончающиеся госпиталем. Множество страннейших сведений. Римляне говорили: «ниль адмирари» — ничему не удивляйся. «Таймс» сообщает, что некий тип купил очень дорогие сигары, застраховал их в большую сумму, выкурил и потребовал страховку, ибо сигары были уничтожены огнем. В суде дело было выиграно, и страховое общество уплатило страховку, но арестовало этого типа за поджог. Чем люди занимаются! А суды-то каковы! Леди Астор при отъезде из Америки, теснимая репортерами и фотографами, наконец закричала: «Гудбай! Ю хоррорс!»1 Вот Вам и мирное время.

Умеет ли человечество обращаться с высоким понятием мира? Тем более нужно искать сотрудников на культурном поприще. Не вся же молодежь только мечтает о «гуд тайм»2. Было бы чудовищно помыслить, что молодежь уже не хочет преуспевать геройски. Недавно московское радио передавало предсмертное письмо Павлова к молодежи. Какие простые и чудесные заветы. Сказали, что это письмо вручается вновь поступающим студентам в некоторых университетах Америки. Прекрасный обычай! Кто ввел его? Первомайский парад в Москве принимал маршал Рокоссовский. Как звучно принимали войска и народ любимого героя. Хорошо, что 1 мая радиопередача была довольно ясная.

Еще один наш доброжелатель скончался — Кейзерлинг. Последнее время Е.И. беспокоилась за Мишу нашей Валентины. Оказалось — не без причины. Миша где-то прыгнул неудачно, образовалась грыжа и потребовалась операция, сошедшая удачно. Как верны во всем ощущения Е.И.! Валентина прислала два письма Булгакова к ней. По-прежнему он — друг, но сложно живется у них. Писать сюда, видимо, затрудняется, и я ему не пишу. Должно быть, так же, как во Франции, какие-то местные условия препятствуют. Пусть изживается накипь войны. Англ[ийские] газеты сообщают, что секретарь УНО1 Ли не был пять лет в кинема2, а я не был пятнадцать лет, а Е.И. не была с 1923 года. Подумаешь, чем заполняются газетные листы — и это в дни величайшего мирового напряжения, когда происходят четыре важнейших конференции!

Я послал Морису в Санта-Фе вырезку из «Вичиты». Напишите ему, может быть, ему удастся поместить нечто подобное в местной газете или в Альбукерке. «Китаб Махал» предложил для книги «Герои» новое название — «Музыка сфер», но по-английски этот титул звучит безобразно длинно, в пять слов. Таких длиннющих названий у меня никогда не было. Взамен я предложил «Героика» — оно напоминает о нашей любимой симфонии, и у меня была сюита того же имени. Посмотрим, на чем решим.

Попросите Инге послать нам еще три книги «Звериный стиль». Здесь есть спрос на нее, а на ферме книги без применения. В журнале «Хиндустан» — моя статья «Гуру», в ней много говорится о Куинджи и его учительстве. Молодым художникам и студентам не мешает знать его суровые суждения. Всюду нелегко, и молодежь должна быть готова к преодолению невзгод. К.Хелин прислала десять экземпляров своего журнала, так что Вы можете более не посылать его. Если Вы теперь с ними в переписке — скажите, что я их благодарю за эту присылку. У нас опять засуха — просто беда! Урожай очень слаб. Фрукты и овощи погибают. А тут уже вредители-обезьяны пришли, а за ними дикобразы пожалуют — уже не говоря о воронах и сороках и прочих налетчиках! Как здоровье Фогеля? Непонятно, почему он, будучи врачом, так запустил болезнь. Бедная Марина — тяжела ее судьба. Вот и у Жина осложнения. Печально, если и в Красный Крест проникают интриги и политиканство. Вообще, вся атмосфера — больная, зараженная. Вы правы, являя осторожность с двумя «психологами», — под овечьей шкурой многое может скрываться — понаблюдайте. Жаль, что жена Уида не разделяет его взглядов. Грустно видеть такие разделенные семьи. Опять приходится поминать «трюизмы», не примененные людьми в жизни. Истина забытая, непримененная не есть трюизм, но неосознанная необходимость! Много в мире СОС! Сердечный привет друзьям.

15 мая 1946 г.  

Н.К.Рерих Листы дневника. М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

ЖДАТЬ И НАДЕЯТЬСЯ

 

Сейчас дошло Ваше воздушное письмо от 11 июля. Оно не очень веселое, но это так понятно в наши смутные дни. Одновременно прилетело письмо Брэгдона. В первый раз за все годы он кончает его: «Нью-Йорк стал невозможным, и, очевидно, мы на грани инфляции, давно ужасающей и давно ожидавшейся». Уже и философ не может молчать о современном положении — раньше всегда его темы были иные. Впрочем, газеты сообщают астрономические цифры. Так, в Венгрии денежная ценность, прежде равнявшаяся 500 миллионам рупий, теперь стоит один шиллинг. В Китае стоимость предметов обихода возросла в 6900 раз. Разве это не падение иерихонских стен? В то же время, если верить газетам, амконсульша в Москве обучает нелепейшей пляске «буги-вуги». Пожалуй, доедем до «шеккеров», до «хлыстов». Хорошо, что Вы нашли в «Либерти» целый архив, ведь это исторические материалы. Если имеется инвентарь архива, хорошо бы и нам его иметь. При разборе исторических документов невозможно бывает решить, что нужно, а что не имеет значения. Сегодня одно привлекает внимание, а завтра — совсем другое обрисовывает быт. По-видимому, в Америке нет таких учреждений, где бы хранились архивы общественные и частные. Булгаков пишет, что в Прагу приезжала комиссия нашей Академии Наук и взяла его архив, чтобы хранить в Академии под названием: «Архив Булгакова». Радостно слышать о таком внимании — оно сохранит вехи культурной жизни. Вспоминая о Праге, жалеем Валентину — ей трудно. Но зато какая школа жизни! При ее даровании все нынешние впечатления ей очень пригодятся. Дни небывалые. Вот Тригва Ли вопиет к державам — не разрушайте мир. Не бывало, чтобы генеральный секретарь трепетал за целость мира. А ведь конференция еще вначале. Во всех странах всплыли неурядицы. И здесь не лучше. Хорошо, что нашлось много медалей. Ведь они работы Дропси, известного профессора Академии, — их можно дарить Музеям. Значки могут пригодиться для членов Комитета Пакта. Пришлите сюда несколько маленьких. Клише где-нибудь найдутся. В Риге была только часть по нашему здешнему списку. Среди архива были вещи Юрия — два сундука, кантина1, чемодан и ящик книг.

Я называл почет[ными] членами-корреспондентами — ибо таких может быть много, а секретарей не может быть чрезмерно — впрочем, как хотите. К.П.П.Тампи можно уже теперь внести на бумагу, я ему писал, и он очень доволен. А бумага Ваша об избрании обернется не так скоро. Теперь все так медленно!

Что же Вам делать с Магдалиной? Только время покажет, насколько она горит культурными делами. Хорошо, что Жин материально может жить делом в «Либерти». Если Красный Крест неустойчив и не ценит прекрасных работников, то ведь культурная деятельность всегда открыта такому способному человеку, как Жин. Хорошо, что Альбуэрно понимает, что отсюда почта плоха. Привет ему за его труды по издательству. Не понимаю, почему Тюльпинк замолк — все ли у него ладно? Так шатко все теперь. Вполне понимаем, что Вы не перегружаете Гус[ева] — там какие-то особые отношения. Спасибо, что переслали письмо Грабарю. Боюсь, что «воздух» не ускоряет оборот письма. Эх жаль, что Бориса больше нет. От него могли быть достоверные сведения и толкования. Не слыхали ли, кто такой Сысоев? Художник, писатель или другой деятель? В газетах нам не встречалось его имя, а для сношений все такие сведения нужны.

На подоконнике стоит открытый компас. Стрелка неизменно тянет к Северу. Пишу ли, читаю ли, глаз вскидывается за путеводной стрелою — к Северу. И невозможно убрать эту стрелку — она зовет, она напоминает. Кажется, и без нее помним, но она как символ зова. Молодые деодары позади Гуго Чохана разрослись и угрожают закрыть снега Гепанга, а маленькая липка, посаженная Еленой Ивановной, превратилась в кудрявое дерево. Да и то сказать — восемнадцать лет! Хотели было мы послать Сысоеву напоминательную телеграмму, но неудобно настаивать — так и пребываем в неизвестности. Не знаем, как действует воздушная почта, быстро ли идут телеграммы, хотя телеграмма о смерти Бориса дошла в один день. Значит, бывает, доходит, да и последнее письмо Грабаря дошло сюда. Поминаешь все об одном и том же, но что же делать, если оно полно значения. Вы удивились моим словам о приеме Коненкова в Москве. Удивительно, что сов[етский] гражданин, покинувший СССР около двадцати лет назад, принят торжественно и завален заказами. Это делает честь правительству, если оно, забывая прошлое, почтило деятеля искусства. Не без причины Грабарь так подробно остановился на этом эпизоде. По возвращении в город Вам придется протелефонировать Гус[еву] (ничем его не утруждая) о содержании нашей телеграммы — мы последовали его совету.

Очень рады, что Вы внесли в «Знамя Мира» существенные поправки и дополнения. Конечно, надо считаться с жертвователями, но из этого не следует, чтобы книга вышла бледной. Она пойдет по новым каналам, к новым людям и должна зажечь новые сердца. Так да будет! Яна Масарика пока не трогайте, у них сейчас и своих дел по горло. А Роквел Кента хорошо бы теперь же включить. Немного таких даровитых творцов. Привет ему от меня. Книга «Знамя Мира» тем значительна, что темные личности удостоверятся, что движение не прекратилось. Для темных праздник думать, что движение за мир, за Культуру замолкло. Им бы война, да разрушение, да грабеж — вот их мрачная сфера! Сотрудники наши и жертвователи должны сознавать, какому великому благу они служат во имя всего человечества. Поэтому Ваши труды для Знамени Мира особенно ценны, ведь Зина — единственный свидетель и участник обсуждения и подписания Пакта. Подчеркиваю это обстоятельство. Новички не могут представить себе всю работу, и от них нельзя и требовать. Наверно, даже печатные материалы не могли быть ими полностью прочитаны, а если и были, то все же это не есть личное свидетельство.

В книге «Знамя Мира» непременно нужно помянуть Конгресс наших Балтийских Обществ, бывший в октябре 1937 года в Риге. На странице 235 «Зельта Грамата» (она у Вас имеется) Вы найдете постановления о Пакте — они тем значительнее, что подчеркивают работу в предвоенных годах. Конечно, и Французский Комитет, и Комитет в Харбине говорят о том же. Балтийский Конгресс был многолюдным, о чем свидетельствует фотография, имеющаяся у нас. В Бюллетене имеется снимок со второго Конгресса в Брюгге. Помните, как торжественно он выглядел в старинном зале Ратуши. Вообще, когда соберете все снимки собраний, приветствия, речи, издания, встает вопрос — где же все эти множества деятелей, объединявшихся во имя Культуры? Подумайте, и придет страшный ответ о разрушительном урагане войны, разметавшем культурные гнезда. А кто остался, не скоро выйдут из убежищ, из скорлупы самоохранения. Конечно, Вы читали о сильнейшем подводном землетрясении около Вест-Индии, отозвавшемся на берегах Доминиканской Республики. Такой подводный переворот мог отозваться и на Флориде — будем надеяться, этого не случилось. Подводные катастрофы влияют на широкую округу в виде всяких атмосферных воздействий. И без того весь мир кипит. А письма нет как нет.

Мы еще находимся в сумбуре после почтово-телеграфной забастовки — неведомо, что идет, что не доходит. Такая неразбериха происходит уже месяц, но «и это пройдет». Не так ли? Пусть и в эти трудные дни Вам будет хорошо. Ждать и надеяться! Привет сердечный.

15 августа 1946 г.

Н.К.Рерих. Листы дневника.            М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

ДОЗОР

 

Друзья, Вы уже получили мой лист «На сторожевой башне» о деятельности членов наших комитетов. Поистине, требуется бессменный дозор во имя Культуры.

Президент Рузвельт, подписывая наш Пакт, правильно заметил, что внутреннее значение Пакта гораздо глубже, нежели самый инструмент. Так оно и есть. События, потрясшие весь мир за последние годы, лишь подтвердили правильность слов покойного президента. Он понимал, что Пакт заключается в общественной охране Культуры. Не только правительственные меры и указы, но именно частная инициатива может окультуривать смущенное сознание человечества.

Некоторые легкомыслящие могут вообразить, что меры против телесной войны уже исключают надобность друзей Знамени Мира. Ничуть не бывало! Каждый пытливый наблюдатель может убеждаться, насколько наш девиз: «Пакс пер Культура»1 — «Мир через Культуру» становится насущным, неотложным. Каждый может видеть, что война нервов, война психическая может разлагать человека сильнее войны телесной.

Панацея против такой гнилостной эпидемии лишь в зернах Культуры. Растить эти семена может всякий, во всяком своем положении. Каждый может сеять благие зерна повсюду, а особенно среди детей. Веское слово навсегда запечатлевается в детском мозгу. Краткое, доброе речение чеканится в извилинах мозга, не забывается с годами и при надобности выплывает из сокровищницы сознания. Так каждый в любом быту может действовать благотворно. Может быть строителем нового поколения.

Но одинокость может притуплять порывы. Может показаться, что говорится камням. А когда еще, подобно сказанию о Бэде Проповеднике, и камни ответят: «Аминь». Потому, наряду с работою в одиночку, берегите и группы ваши как родники взаимоукрепления. Очень сохраните ваши ячейки. Приобщайте и молодых сотрудников. Опытность рождается из неопытности. Товарищество крепит мужество, несломимость.

Не обижайтесь, если какой-то невежда оклевещет Ваши зовы «трюизмами». Непримененная истина не есть трюизм. Многие культурные истины заброшены на позор человечества. «Знать, знать, знать», — сказал мыслитель. «Преобразить жизнь», — ответит другой. «Оберечь лучшее достояние человечества», — добавит третий.

Радуемся Вашему изданию «Знамени Мира». Пусть оно напомнит новобранцам Культуры о том, что было сделано их друзьями. Многие из них уже завершили земной путь, но их зовы живы. Они зазвучат в новых селениях, они пробудят новых богатырей Культуры, «от народа, народом, для народа», во славу нового, прекрасного строительства. «Пакс пер Культура».

20 октября 1946 г.

 

 

ДРУЗЬЯМ ЗНАМЕНИ МИРА

 

Дорогие друзья, порадуемся.

Вам привет от Гималаев. Образовался Комитет «Знамени Мира». В журналах появляются статьи и добрые отзывы на новую брошюру. Раздаются голоса о принятии Пакта правительством. Несмотря на повсеместное напряженное состояние, радостно отметить, что общественность заботливо отзывается на защиту сокровищ культуры.

Мы уже не раз говорили, что никакие указы не создадут культуру и не защитят ее, если общественность будет безразлична и бездеятельна. Культура есть выражение всего народа. Защита и возвышение ее есть всенародная обязанность. Положение культуры на Земле за малыми исключениями весьма неудовлетворительно. Варварские разрушения, непоправимые уничтожения, унижение человека происходили на глазах у всех. Кто-то негодовал, а кто-то не уделял внимания происходящему вандализму. Многие вообще не отличали культуру от механической цивилизации.

В школах, в народных школах понятие Культуры не произносится, и кто-то предполагает, что это нечто от агрикультуры или спорта. Не говорится, что долгожданный Мир придет через Культуру. В семьях разговор о высокой Культуре считается скучным. В людских собраниях упоминание о Культуре граничит с неприличием. По-прежнему толпа требует: «Хлеба и зрелищ!» Да и как забыть о хлебе, когда изо всех углов угрожает голод. Но ведь давно сказано: «Не о хлебе едином жив будет человек».

Мы уже говорили о неотложности привлечения к культурной работе молодежи и женских организаций. Некоторые простаки думают, что если министерства народного просвещения существуют, то народу нечего помышлять о культуре. За него кто-то все сделает. Но культура есть дело всенародное. Творится она всенародно. История всех веков и народов учит, как из толщи народной расцветала культура, плодами которой восхищается человечество. Но и одичание не дремлет. Скелет уничтожения всегда готов протянуть костлявые пальцы для удушения всего устремленного к светлому будущему.

Задолго до Красного Креста были больницы и врачи, но потребовался призывный объединяющий символ, и никто не будет отрицать, что Знамя Красного Креста сослужило всенародную пользу. Народу нужно Знамя, нужен ободряющий призыв, особенно теперь, в век народоправства. Вот и Знамя Мира напоминает народу о нужнейшем — о Мире, о Культуре. Даже самое малое предприятие имеет свой знак. Опытные деятели весьма дорожат своим знаком и чтут его, как угловой камень предприятия.

Знамя не есть пустой звук, но есть зовущий благовест к совместному бодрому сотрудничеству. О международности, о всенародности говорят. Ждут ее как панацею. Знамя Культуры пусть развевается над каждым культурным очагом. Оно повелительно скажет вандалам: «Не тронь — здесь всенародное достояние!» Только что на наших глазах погибли многие мировые сокровища. Гибнут они и в дни войны, и во время так называемого мира среди всяких столкновений.

Обо всем этом мы уже писали и взывали. Но время полно напряжения и народных движений. О Культуре опять нужно говорить. Из словарей всех языков нужно найти самые зовущие, самые убедительные слова. Сердце человеческое хочет мира. Сердце человека поймет зов о Культуре, о светлом содружестве и сотрудничестве. Знамя Мира, Знамя Культуры, победно развейся над сокровищами всенародными. «Мир через Культуру».

Скоро полвека, как мы боремся против вандализма. Но чудище невежества растет на глазах. Народы и правительства должны неотложно принять меры к ограждению сокровищ общечеловеческих.

1 июня 1947 г.

 

 

ОБОРОНА КУЛЬТУРЫ

(из письма)

 

О Пакте охранения художественных и научных ценностей: я вполне согласен с Тобою, что всякие условные Лиги и всякие «некультурные некооперации» (как их называл Масарик) ни к чему не приведут. С этой точки зрения Пакты являются лишь клочками бумаг, и в этом Ты прав. Но моя идея совсем иная. Издавна я был членом Красного Креста, а затем и Французский Красный Крест избрал меня пожизненным членом. Этим путем я мог ознакомиться с деятельностью замечательного Дюнана и со всею историею прекрасного гуманитарного учреждения Красного Креста. Мне известно, какие насмешки и всякие пессимистические поругания вызывала в свое время идея Дюнана. Ее обозвали утопией, надсмехались и ругали непрактичность великого швейцарца. Потребовалось семнадцать лет упорнейших трудов, чтобы добиться первого осуществления простой всечеловеческой идеи. Таким образом, невозможное вчера вдруг сделалось вполне возможным. Конечно, и сейчас найдутся человеки, которые с некоторым злорадством расскажут о том, как еще недавно итальянские бомбы поражали госпитали Красного Креста. Но эти отдельные жестокости и варварства нисколько не опрокидывают высокий смысл Красного Креста. Обругать и оплевать можно даже самые высокие изображения. Но они от этого не унизятся. Разве унизилось значение «Анжелюса» Милле, претерпевшего вандальское нападение?

Моя идея о сохранении художественных и научных ценностей прежде всего заключалась в создании международного импульса к обороне всего самого драгоценного, чем живо человечество. Если знак Красного Креста всем напоминает о гуманитарности, то такого же смысла знак должен говорить человечеству о сокровищах прекрасных. От начальной школы и до всех общественных проявлений человек должен усваивать ясное представление о значении искусства и знания. Как Тебе ведомо, такое пикториальное1 воздействие является одним из самых убедительных и запоминаемых. Таким образом, если школьники от своих первых же дней усвоят значение и Красного Креста Культуры, то в конечном счете произойдет и сдвиг сознания.

В нашей переписке по этому поводу накопилось много интереснейших данных. Вот теперь мы слышим, что газета «Нувель Литерер» открывает целую анкету по этому поводу и обещает дать мнение генерала Гамлена, Поля Жамо, Уго Оджетти, Филадельфуса и других деятелей. Импульсом к этому обмену послужила статья нашего друга де Ла Праделя об охранении творений искусства во время войны. Еще недавно один видный иностранец, профессор писал мне: «Вы будите, устыжаете и не даете впасть в пессимизм и уныние». Если человек устыдился — значит, он уже лишний раз подумал о ценности искусства и знания, а ведь о значении этих облагораживающих предметов человечеству не мешает подумать и утром, и днем, и вечером. Таким образом, моя мысль прежде всего была не столько о клочках бумаги, сколько об импульсе углубления человеческой мысли к тому, в чем заключается истинный прогресс.

Если нам, подобно Дюнану, приходится слышать поругания, то это нисколько не убавит нашего устремленя ко благу. Целый архив литературы и интереснейших мнений является доказательством того, что не тщетны были устремления и труды. Человечеству далеко до мира, и тем не менее везде возносятся моления о «мире всего мира». Казалось бы, это величайшая утопия, и тем не менее сердце человеческое не молится о даровании войны, хотя она и есть самая гнусная реальность нашего века. Пространственно молятся о мире всего мира, и в этом цементировании пространства уже выявляется светлый оптимизм. Пусть это будет выполнено не для нас, но хотя бы для отдаленного человечества, которое нам заповедано любить.

Можно быть различного мнения о современном состоянии человечества. Можно смотреть на доблести людские более пессимистично или более оптимистично. Но так трудно живется сейчас людям, злоба и ненависть выливаются из каких-то темных недр! Слабые духом не понимают, а люди, даже привычные к добротворчеству, часто бывают разделены нелепыми маленькими предрассудками. В преодолении этих предрассудков нам надлежит подать пример молодым поколениям. Не так уж долго осталось нам трудиться в здешнем мире, и в эти финальные годы надлежит выявить все, чему научило нас общение с самыми разнообразными людьми.

Всякое подозрение, умаление, окаменение не может быть там, где сердце болит. Не можем мы не трудиться и не выявлять устремления сердца нашего. У каждого из нас накопилось множество ценнейших воспоминаний, которые послужат нам повсюду. Ты знаешь, что мне, как и каждому из нас, приходилось выносить множество клеветы. Еще недавно один друг из Парижа писал мне, что некие индивидуумы изобретали обо мне такие небылицы, что только разве не сказали, что и картины мои пишу я не сам. Но все это не имеет значения, ибо правда не ржавеет. Давно сказано: сегодня огорчение, а завтра радость.

   Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1996. Т.3.

 

 

КУЛЬТУРА

 

Работа моя с самых первых лет была художественная и культурно-образовательная. Волею судьбы с 1897 года я стоял близко к школьному делу, и такое личное участие, а потом и руководство еще раз со всею силою подчеркнули, насколько нужно оберегать культурно-образовательную область от всяких наносов и влияний. В настоящее время именно происходит нечто противоположное. Даже назначение Нобелевских премий делается чуть ли не политическим актом. Выставки, обмен профессорами и другие кульурные соприкасания тоже становятся как бы политическими действами. Институт Интеллектуального Сотрудничества уже прямо состоит при Лиге Наций, которая есть чисто политическое учреждение. В то же время в области политики происходят такие затмения и смущения, что было бы жаль, если культурно-образовательная работа оказалась бы связанной с политическими ухищрениями.

Политикой мы никогда не занимались, и я знаю, что это обстоятельство подчас вызывало недоумения и даже порицания. Ни в какую политическую партию не входили и по этому поводу даже имели некоторые длительные и малоприятные разговоры. Но как от первого начала, так и до сих пор остаемся беспартийными прогрессистами, преданными культурно-образовательному делу.

Область Культуры настолько самобытна и обширна, что невозможно в нее вносить постоянно зыблемые политические соображения. Именно незыблема область Культуры, и двери ее открыты всему, что мыслит о созидании, о мире, о благе, о преуспеяниии народов. Если мы мысленно перенесемся в разные прошедшие века и сопоставим их культурные достижения со всеми политическими смущениями, одновременно происходившими, то еще раз станет ясным, насколько область Культуры образовывалась самобытно.

Выдающиеся политические деятели говорили художникам, запечатлевшим их портреты, что благодаря художникам этим облик их останется. В веках стирались политические хитроумные соображения, но облик, вычеканенный рукою мастера, оставался на тысячелетия, суммируя характер личности. Сравните быстро бегущую зыбь политическую и нерушимые научные достижения, которые через все бури земные вели человечество к совершенствованию. Итак, останемся в области культурно-образовательной и творческой. Разве не странно, что политика и Культура в существе своем разошлись? Казалось бы, и то и другое служат улучшению жизни, но за последнее время чванная политика как-то откололась от пути Культуры. Проверим, много ли участвует художников и ученых среди политических собраний. Окажется, что лишь в малом количестве стран в законодательных учреждениях широко включены представители науки и искусства.

В чем же дело? Может быть, ученые и художники вообще не желают участвовать в народном строительстве? На поверку выйдет, что их и не спрашивают и не считают вообще кандидатами для рассуждения о строе жизни. Платон утверждал, что человек есть «зоон политикон», то есть существо общественное или же, как некоторые переводили, животное общественное. Никто бы не рискнул сказать, что с теперешней точки зрения человек есть животное политическое. Платоновская общественность не укладывается в узкие рамки теперешней политичности. Наверное, в составе общественных учреждений Платона первые места предполагались для философов, ученых, художников, но сейчас так называемые политики составили как бы особый класс человечества и высокомерно смотрят на все прочие профессии.

Институт Интеллектуального Сотрудничества является как бы каким-то второклассным сюкерсалем1 Лиги Наций. Мнение участников этого «бедного родственника» может быть заслушано в часы досуга, но никто не будет даже допускать мысль, что такое мнение могло бы лечь в основу самых существенных и новейших программ человеческих преуспеяний.

Что ни говорить, а платоновская общественость не имеет ничего общего с современной политичностью. Если бы великий философ увидел увешенного орденами и медалями политика, спешащего с туго набитым портфелем, и рядом с ним скромного глубокого мыслителя, то, наверное, философ подумал, что именно этот мыслитель находится в самых высших совещаниях, а звенящий звездами и орденами господин есть лишь чиновник-исполнитель, так заботящийся о самоукрашении.

Конечно, политику есть от чего чваниться. Он берет свой скальпель-перо и, как операционное мясо, режет им человеческие народности, не считаясь с историческими основами. Но сияние всяких звезд все-таки не затмит продвижение Культуры. Не включенная во всякие высшие совещания, все-таки именно она будет складывать будущее человечества. Пусть это будет светлое будущее.

       Н.К.Рерих. Листы дневника. М.: МЦР, 1996. Т.3.