В

В.И.Алексеева, г.Калуга.

Философия бессмертия К.Э.Циолковского:

истоки системы и возможности анализа

Время сделает человека когда-нибудь хозяином

Земли. Он будет распоряжаться жизнью

растений и животных, даже собственной судьбой.

Он будет преобразовывать не только Землю, но и

существа, не исключая самого себя.

К.Э.Циолковский. Ум и страсти.

Имя Константина Эдуардовича Циолковского (1857-1935), основоположника теоретической космонавтики, многие десятилетия ассоциировалось в нашем сознании с конструкциями ракет, двигателей, первыми практическими полётами в околоземное пространство и вообще с успехами в освоении космоса. Философское наследие учёного оставалось сначала за рамками официальных интересов, затем привлекло к себе внимание представителей советской науки, в 1950-е годы, разрабатывавших атеистическую тематику. Как казалось тогда, имя Циолковского вписывалось в перечень «передовых учёных-естествоиспытателей материалистического толка». Позже пришло время анализа других философских и социологических работ, спорных, неоднозначных. Сегодня хотелось бы привлечь внимание к тем аспектам философской теории бессмертия, выдвинутой Циолковским, которые уже слегка намечены, но пока недостаточно разработаны. Речь идёт об истоках теории Циолковского, каковыми мы считаем христианскую и индуистскую традиции.

Причины, приведшие Циолковского к поискам бессмертия, известны. Первым мотивом явился интерес любого мыслящего человека к своему прошлому и будущему; размышления о том, что было до твоего рождения и что будет после смерти; есть ли возможность вечного индивидуального существования. Вторым мотивом явилось большое личное несчастье, безвременная смерть 19-летнего старшего сына в семье Циолковских Игнатия в 1902 году. Эта тяжёлая потеря напрягла эмоции, подстегнула мысль, заставила углубиться в тему, над которой учёный размышлял задолго до трагического года. Есть все основания думать, что Циолковский изучал и анализировал ту версию бессмертия души, которую предлагает христианство. Он в течение многих лет, начиная с юности, увлекался той религией, в лоне которой ему было суждено родиться. Это увлечение было непростым, христианские догматы и притягивали, и отталкивали. К деятельности церкви он всю свою жизнь относился отрицательно, не признавая духовной власти человека над человеком, считая, что взаимоотношения с высшими силами не нуждаются в посредниках. Он резко расходился с теорией христианства в толковании роли Иисуса Христа, считая его реальной исторической личностью, человеком необыкновенных способностей, но всё-таки человеком, божественные качества которому были приписаны уже позже последователями его учения и опять-таки деятелями церкви. Однако духовную основу христианского учения невозможно было отрицать, именно она и притягивала, как магнит, его внимание.

Итак, какова же христианская версия бессмертия, почему она не удовлетворила Циолковского? После единственной конечной жизни человека на земле следует длительный перерыв, смерть, затем воскресение и вечная жизнь на небесах в разных вариантах для праведных и грешных душ. Обратимся к текстам, толкующим это положение, которые мог читать учёный. Вот что говорилось в проповеди отца Михаила, митрополита С.-Петербургского «О воскресении мёртвых», произнесённой в 1860 году и тогда же опубликованной: «…при Втором пришествии Господа нашего Иисуса Христа, истинного Богочеловека, в мир сей … все разумные твари, все человеческие мёртвые тела сокровенной силой Его оживут, воскреснут, восстанут, новый вид и новую жизнь получат … все от начала мира умершие тела, земле преданные, согнившие, на стихии свои разделившиеся – в огонь, воду, воздух и землю, тела, в воде потонувшие и в огне сгоревшие, все мёртвые тела малые и великие, мужские и женские, снова составятся из тех частей, которые прежде имели и на которые разделились. Огонь, и море, и смерть, и ад отдадут мертвецы своя. Все сухие кости получат жилы, облекутся плотью, оживотворятся, соединятся снова с душами своими, с которыми разлучились при смерти, соединятся и восстанут из гробов. Воскреснут мёртвые и станут пред Престолом нелицеприятного Судии, воскреснут и судимы будут по делам своим. Воскреснут мёртвые, восстанут умерших тела. Но восстанут не в таком виде, в каком они находятся ныне после падения. Ныне они грубы, тяжелы, тленны, немощны, смертны, видимы, земны. Но восстанут в общее всех воскресение совсем в другом виде. Вместо грубых будут утончёнными, вместо твёрдых – прозрачными и всюду проходить смогут, вместо тяжёлых – лёгкими, парящими, так, что в единое мгновение ока от всех стран вселенной, как орлы, соберутся у Престола Божия. Они вместо тленных будут нетленными, вместо немощных – сильными, вместо смертных – бессмертными, вместо видимых телесными очами – невидимыми, вместо земных и плотских – небесными и духовными. Однако при таковой перемене своей они будут не привидениями или призраками, и не духами, но будут истинными телами, человеческий вид имеющими. Но только будут они телами духовными»(1, с.128-129, 131-132).

С 1869 по 1877 гг. в журнале «Домашняя беседа» печатались письма о духовной жизни святителя Феофана Затворника. Одна из большого цикла коротких статей называлась «Значение смерти в домостроительстве Божием». Святитель объясняет, что порядок жизни и смерти был установлен для человеческого рода со времён Адама и Евы, и каждый человек после индивидуальной смерти должен ожидать общего воскресения: «Но чтобы воскреснуть, надо умереть, а чтобы умереть, надо родиться насмертным (смертным – В.А.). Так и положено, чтобы прародители наши не тотчас по падении умерли, а остались жить на время как насмертные, чтобы и рождать насмертных. Отсюда в порядок миробытия вошёл период смертности и тления, как путь к нетленной и бессмертной жизни. Рождаются люди насмертными каждый особо, но воскреснуть в нетлении положено всем людям вместе, чтобы все вдруг явились в предопределённой им славе. Ангелы сотворены все вместе, а люди явятся все вместе уже по воскресении. Так как люди не все вдруг являются на свет, а рождаются, как кому определяет всеправящая премудрость Божия, то каждый, умирая как насмертный, должен ждать общего воскресения. Отсюда для каждого неизбежен период существования в разлучении с телом, в чаянии воскресения. Если посмотрим совне, то увидим на земле царствующими смерть и тление; если же приникнем мыслью в сокровенности бытия, то увидим души человеческие, живущие в несметном числе, как определил им Бог, в чаянии соединения с воскресшими, нетленными телами» (2, с.542).

Можно себе представить, что подобной литературы во второй половине 19 века было очень много, однако уже приведённые отрывки показывают, что теория, предложенная христианством, сложна, туманна, не очень убедительна. Чрезвычайно сложно понять суть преобразования телесного тела в новое, духовное – но также тело. Но главным камнем преткновения, вероятно, было учение о том, что конечная жизнь в плотном теле даётся человеку один раз, после неё следует неопределённо долгий период до Страшного Суда, на котором последует ответ за праведную или неправедную жизнь, затем вечное пребывание в раю или в аду. Такая судьба не может не показаться слишком суровой – почему за грехи, совершённые в короткой жизни, душа должна вечно расплачиваться в аду? Православные священники, осознавая эту несообразность, даже пытались объяснить это понятие вечности как иносказание. Не ясна судьба души по исходе из тела, то есть после смерти. Душа бессмертна, но где она пребывает, в каком качестве? Ведь Второе Пришествие пока ещё не наступило, то есть миллиарды индивидуальных душ нашей планеты за всё время существования человечества до сих пор не обрели ни рая, ни ада, если понимать это учение буквально. Обретение нового, духовного, тела кажется излишним, ведь душа и так бессмертна, зачем ей обновлённая оболочка, напоминающая внешне старое тело. Но, пожалуй, главный камень преткновения представляет собой выбор между вечным блаженством и вечным наказанием, страх наказания, страх перед суровостью Бога. Очень трудно сопоставить доктрину бессмертия в таком её виде с основным положением христианства «Бог есть любовь».

Сегодня можно сделать вывод, что многолетние духовные искания, метания души побудили Константина Эдуардовича, разочаровавшегося в христианской доктрине бессмертия, обратиться к индийской философской традиции, к классическим древним индийским текстам, которые были так популярны в Европе во второй половине 19 - начале 20 века. Доктрина бессмертия в восточной философии, известная как теория инкарнаций, в корне отличается от западного религиозно-философского варианта. Первые следы знакомства Циолковского с теорией инкарнаций мы находим в его повести «Грёзы о Земле и небе и эффекты всемирного тяготения», написанной в 1893 и опубликованной в 1895 году. Судьба повести интересна. В виде толстой книги, подготовленной к изданию самим автором, она вышла в свет один – единственный раз. Многочисленные последующие издания появлялись уже в советское время и содержали такое количество купюр, что книжка «похудела» раза в два. Это неудивительно. Научно – популярная повесть по астрономии содержала много рассуждений Циолковского о Творце, от которого зависит судьба Вселенной, а также рассказ о приключениях души, которая воплощается то здесь, на Земле, то в поясе астероидов, в гипотетическом месте обитания более высокоразвитых разумных жителей Космоса. Разумеется, все эти места были изъяты, а взамен книга пополнялась современными знаниями по астрономии, главками, дописанными советскими астрономами. Но увы, первое издание «Грёз» представляет собой библиографическую редкость не только потому, что появилось на свет сто с лишним лет тому назад. Книгу издавал калужский меценат Гончаров. Как только она вышла из печати, стали появляться неблагоприятные отзывы публики, насмешки над автором, фантазия которого, по мнению публики, не знала границ. Гончарову это не понравилось, он поссорился с Циолковским и изъял из продажи почти весь тираж, так как книга плохо продавалась. Так что сегодня мы имеем только единственный бесценный экземпляр из библиотеки Циолковского. Итак, рассказывая о своём фантастическом путешествии на астероиды, учёный писал: «Я был на астероидах и ещё меньших планетах и видел там жизнь. О, это чудная страна! Случилось это так. Душа моя, после смерти блуждая в небесных пространствах со скоростью света, между прочим, попала на один из астероидов; там нашлись мудрые существа, которые сумели одеть меня земной (человеческой) оболочкой…» (3, с.61). Рассказывая о жизни обитателей астероидов, Циолковский обратил наше внимание на судьбу этих существ после смерти: «…наши братья немедленно воплощают нашу душу (тут последовали такие пояснения, которые я недостаточно усвоил и потому опускаю). Воплощение это есть рождение» (3,с.72). «Эти существа ещё более поразили меня и возбудили во мне глубокое к ним уважение, когда я узнал, что они не имеют земных страстей и сопряжённых с ними печалей, кроме чистого и сердечного участия ко всему страдающему, несовершенному, которое выражается их неизменным и настойчивым желанием помочь таковому, преобразуя его тело и душу. Живя почти одним духом, они очень мало уделяют времени на свои дела, которые идут у них превосходно и как – то сами собой, и большую часть его проводят в изучении Вселенной и восхвалении её Творца. Искренняя, несокрушимая уверенность в бытие Божие не оставляет их никогда и озаряет их души глубокою любовью и благоговением к Богу» (3, с.74). Пришло время возвращаться обратно. Герой повести взмолился: «Покинуть небо – о, это ужасно! Оставьте меня здесь совсем, оставьте мою душу и воплотите её в одно из ваших чистых тел! – Придёт время, и ты будешь, как мы: блажен, спокоен и бесстрастен… А теперь умри, воплотись на Земле и расскажи своим братьям, что ты чувствуешь. Сердце моё разрывалось; про Землю я забыл и смотрел на неё, как на нечто мне чуждое… Без страданий освободился я от телесных уз и родился на Земле. Но душа моя, проникнутая неведомым Земле миром, постепенно вспоминала свои забытые впечатления -–и вот теперь, переданные бумаге, они лежат перед вами» (3, с.122).

Эти небольшие отрывки свидетельствуют не просто о знакомстве Циолковского со священными индийскими текстами. Здесь отражён целый комплекс идей, присущих теории инкарнации, и Циолковский освоил эти идеи, очень точно и ёмко передал их в художественной форме. Это многократное возвращение души в материальный мир, обретение нового индивидуального тела вместе с новой жизнью. Это постепенное совершенствование духа человека в веренице перерождений, движение от материального к духовному, когда материальная зависимость существа уменьшается, а духовная сила, духовные богатства и знания возрастают из жизни в жизнь. Наконец, это смена места обитания совершенствующейся душой, переселение с таких примитивных планет, как Земля, в более благоприятные миры. Циолковский прекрасно осознал все преимущества индийской теории по отношению к христианству. Если христианская версия даёт душе одну жизнь, то есть одну попытку прийти к Богу, осознать Бога и жить праведно, то индуизм предполагает бесконечное число воплощений, то есть великое множество попыток постичь Бога. Душам, обладающим сознанием (это человек и другие сознательные обитатели Космоса), даётся религиозное знание, учение о Божественности. Но душами живых владеет не только праведность, но и страсти, грехи, пороки. У каждого сознательного существа на любой ступени духовного развития есть выбор – совершенствовать свой дух, живя согласно учениям, либо погрузиться в материальное, погрузиться в собственно человеческие страсти. Господь заботится обо всех душах одинаково, но судьба у праведников и грешников разная. Те, кто прошёл ступеньку духовного развития в одной конечной жизни, обретает следующую жизнь нового, более духовного качества в иных мирах, в более благоприятных условиях. Вспомните фразу Циолковского «дела идут у них превосходно и как бы сами собой». Материального становится меньше, духовные существа не связаны тяжёлым бытом, жизнь их богаче, разнообразнее, окружающий мир щедрее, возможности неизмеримо больше. Достаточно привести один пример. Если на Земле человечеству для выхода в Космос и достижения иных миров необходимо изобретать и строить технические средства, то на более совершенных планетах, согласно современным комментариям к индийским текстам, цивилизации имеют природные средства такого перемещения в пространстве. Душа, не обретшая Бога, погрязшая в грехах, после смерти тела получает не наказание в аду, а новую попытку очиститься. Она вновь воплощается примерно в тех же условиях, в каких пребывала в прежней жизни. Она вновь свободна в своём выборе между чёрным и белым, и так без конца. Мы можем убедиться, что в восточной версии положение «Бог есть любовь» проявляет себя неизмеримо более щедро и мудро. Господь, имея бесконечную любовь и бесконечное терпение, ведёт своих детей по пути духовного роста, давая им новые и новые шансы.

Однако Циолковский, испытав огромное влияние индийской теории, осознав и усвоив её содержание, всё – таки не согласился с ней полностью, не стал творить сам в русле восточной традиции. Причина была в том, что учёный не мог согласиться с несовершенством видов жизни, устройства жизни на планете Земля. Ему показалось несправедливым, что прогресс идёт так медленно, так мучительно. Здесь всё страдает – растения, животные, человек. «Состояние растений на Земле, от которых много зависит благосостояние человека, далеко не блестящее. Их нещадно уничтожают паразиты, они терпят холод, жару, резкие изменения тепла, недостаток света, засуху, ветры, истощение почвы, недостаток угля в воздухе, взаимную конкуренцию… Полезные человеку растения особенно страдают от всего этого и вытесняются вредными. Утилизация растениями солнечной энергии ничтожная… Состояние животных совершенно несознательное, сонное. Они не знают ни своего прошедшего, ни будущего, ни пути к счастью. Низшие мало чувствительны и потому, как растения, мало страдают от взаимного истребления, но высшие чувствуют сильнее, взаимное их жестокое поедание едва ли доставляет им удовольствие. Вернее, это вечный ад, так как слабые радости жизни грубо прерываются насильственной смертью. Мало сознательное человечество ещё усиливает этот ад жестоким уничтожением диких и особенно домашних животных. Большинство человечества мало сознательно. Оно не имеет истинного представления о Вселенной, даже о Земле, на которой живёт. Его представления о мире близки к представлениям пятилетних детей о высших животных… Четвёртая доля людей получает некоторое образование через школы, общение и чтение. Но оно довольно смутно, поверхностно, неглубоко проникает в душу и с возрастом вытесняется жизненной суетой. Оно считается лишним балластом. Оно не даёт никаких реальных представлений о посмертной судьбе людей или, вообще, о жизни атома (материи). И эти люди не жаждут страстно объединения человечества, не знают цены учёным, изобретателям и вообще людям мысли. Они не понимают крайней важности размножения, улучшения рода и разумного милосердия ко всему чувствующему» (4, с.32-33). По Циолковскому, почти всё живое на нашей планете несовершенно. Растения и животные беспомощны перед своей тяжёлой судьбой и влачат жалкое существование. Человек невежественен, но одарён от природы сознанием, интеллектом, активной преобразовательной деятельностью, чтобы устроить лучшую жизнь. Следовательно, человек обязан это сделать в интересах всех классов живых существ. Он как бы берёт на себя роль патрона всего сущего на этой планете. Учёный был убеждён в неразрывной связи всех видов живых существ в их прошлом, настоящем и будущем, в их общей судьбе. Вернёмся к трагической гибели сына Циолковского, по поводу которой он писал в автобиографии много лет спустя: «Это заставило меня сосредоточиться на свойствах бессмертной материи, искать утешения для всех умерших, для всякого органического и неорганического вещества»(5).

Что же следует из этой фразы? Что означало в понимании Циолковского искать утешения для всех умерших, и почему он решил сосредоточиться на свойствах материи, а не свойствах души? Думается, что с позиции всех мировых религий он был величайшим еретиком, так как не признавал наличия души в собственно религиозном смысле этого слова как вечно существующей тонкой субстанции, основы жизни индивидуального материального живого существа. Однако он не признавал и смертности, конечности жизни. Циолковский разработал свою собственную философию бессмертия, в основе которой лежат «приключения атома» – вечно существующей основы материальной жизни. Основой жизни является сумма чувствующих атомов, составляющих более или менее сложные по своему строению существа, от чего зависит степень чувствительности организма, развитие его сознания. Каждый атом по своей собственной природе изначально наделён чувствительностью, и попадая из тела в тело, из организма в организм, он раскрывает свои потенциальные возможности в зависимости от сложности строения организма.

В одном из очерков о Вселенной, который назывался «Субъективная непрерывность высшей жизни», Циолковский объяснил свою позицию в форме диалога с читателем:

"- В каком состоянии находилось ваше тело до вашего рождения?

- Вещество, из которого я теперь состою, было рассеяно в воздухе, воде и почве.

- Значит, до рождения вы были мертвы?

- По всей вероятности.

- Но раз вы были мертвы, а теперь ожили, то стало быть вы воскресли из мёртвых.

- Выходит, что так. Все окружающие нас люди суть воскресшие из мёртвых.

- Не только люди, но и все животные, и все растения, так как до своего возникновения они были в неорганическом состоянии, составляли мёртвые тела.

- Однако может быть и так, что части моего тела жили в животных и растениях. Тогда я вижу только переход из одной формы в другую: не воскресение, а только преобразование.

- Это так, но органической материи так мало в сравнении с мёртвой, что до нашего рождения мы с огромной вероятностью можем думать, что были мёртвыми…

- Как вы думаете, может ли повториться жизнь, можете ли вы снова ожить после смерти?

- В той же точно форме это невозможно, но в другой форме весьма естественно.

- Как же это так, если моя материя после разрушения тела рассеется по всей Земле? Кто её соберёт снова, хотя и в другую форму?

- До вашей теперешней жизни было то же: материя вашего тела была рассеяна, однако это не помешало вам ожить. Значит, то же будет (капля в каплю) и после вашей смерти: вы опять оживёте, хотя и в другом образе.

- Но ведь это произойдёт через миллионы лет, потому что живого мало, а мёртвого много.

- Не беда! Времени в природе сколько угодно, чувствовать и сознавать время вы не будете: миллионы и биллионы лет пройдут, как одно мгновение, и вам покажется, что после смерти вы немедленно родились.

- Что же последует за вторым рождением?

- Третье, четвёртое и так без конца, и все в новой форме.

- Однако может пройти столько биллионов лет, что и Земли тогда не будет. Как же я тогда оживу и где?

- Вместо Земли будут другие планеты. Вы на них оживёте. Форма смертна, но материя бессмертна" (6, с.185-186).

В самом общем виде Циолковский заботился не столько о конкретном живом существе, так как его жизнь конечна, и этого невозможно изменить, сколько о судьбах атомов, которые в его понимании и являются первичными носителями жизни, вечно путешествуют из неорганической материи в органическую, из тела в тело, вечно живут, однако обретают разное качество жизни в зависимости от того, куда их забросит круговорот вещества. «Возьмём ли мы сложную молекулу, атом, электрон, частицу эфира – всё это составлено из более простой и единой сущности и способно чувствовать горе и радость, приятное и неприятное -–при некоторых условиях. Именно, когда эта сущность, атом, молекула, электрон или другая группа попадёт в сложную комбинацию органических существ: в животное, растение, человека или другое высшее существо»(7,с.4). В одном из писем учёный объяснял свою позицию более подробно. «Отрицать эволюцию атома так же странно, как отрицать эволюцию животных или течение времени. Но из этого нельзя делать вывод, что смерть человека или животного оставляет после себя какое – то лёгкое подобие… Ничего кроме химических атомов не остаётся… Вы говорите о резкой границе между живым и мёртвым. Но этой границы нет, что неоднократно доказывалось. Ваше суждение о мысли совпадает с моим. Я никогда иначе не думал. Но животные и их «мысль» бывает разных сортов, разной высоты. Это непрерывная лестница. Границ между её ступенями нет. Повторять скучно, но мне опять приходится перечислять эти ступени. 1. Существа выше человека (потомки человека и некоторые небесные жители. 2. Люди. 3. Животные (длинная лестница со множеством ступеней). 4. Бактерии и растения. 5. Очень сложные молекулы. 6. Атомы современных химических элементов. 7. Водородный атом. 8. Ещё длинная цепь неведомых простейших атомов (например, электрон или атом эфира). Нет ни начала, ни конца этой цепи. Где же в ней начинается и кончается мысль? Где в ней начинается и кончается чувствительность (боль и радость)? Где начинается и кончается отзывчивость (механичность, рефлексия)? Да, конечно, нигде! Они везде есть. Поэтому и нет резкой границы между живым и мёртвым, как вы думаете. Атомы и прочее могут считаться только условно нечувствительными. В математическом же смысле везде проявляется панпсихизм. Только сила его различна, как различны числа и всякие величины.»(8,с.22-23).

Учёному казалось несправедливым то, что атомы человека, существа, достигшего высокого уровня развития, в рамках естественного круговорота неизбежно будут попадать в тела несовершенные, несознательные, в тела растений и животных, и будут страдать ещё больше, чем страдает человек. Он не видел прогресса в естественном круговороте атомов, а только вращение колеса жизни на одном и том же месте. В своей философской системе он поставил цель разорвать этот круг и ввести на его место своего рода спираль или другой символ прогресса, движения вперёд. Если нельзя избежать пребывания атомов человека после смерти в неорганической природе, полагал учёный, то вполне возможно сократить, уменьшить время их пребывания в составе низших живых существ. И вот здесь мы подходим к тем идеям Циолковского, которые долгие годы оставались непонятыми, казались не просто странными, но и страшными, и никоим образом не вязались с обликом учёного – гуманиста.

Циолковский предлагал уничтожать безболезненно целые классы растений и животных, тем самым свести к минимуму их общее количество, сохранить только то, что необходимо для поддержания жизнедеятельности человека. «И Землю, и другие планеты придётся привести к порядку, чтобы они не были источником мучения для атомов, живущих в несовершенных существах»(9,с.4). Идеал жизни будущего немыслим для Циолковского без гуманного уничтожения всех животных вообще и сохранения минимума необходимых человеку растений. «Животных уже нет. Остался один человек. Питание исключительно растительное. Прекратилось убийство не только людей, но и животных. Растения стали давать больше роскоши в питании, чем самые изысканные мясные кушанья»(7,с.5). По поводу массового уничтожения целых классов животных с Циолковским можно было бы и поспорить. Например, в той же забытой футурологической работе «Будущее Земли и человечества» 1928 года он описывает возможный вариант расселения человечества на океанских просторах, но не в воде, а на плотах, имитирующих почвенный слой и всё необходимое для обычной жизни на суше. Если мы в массовом порядке начнём создавать такие поселения, то естественным образом сократится ареал обитания морских животных. Какова же их судьба? «Водные животные, не получая солнца, должны исчезнуть или сократиться до минимума: большое нравственное удовлетворение, ибо прекратятся страдания существ от хищных рыб, птиц и зверей, которые делают водные обиталища адом.»(9,с.16). Однако ещё прежде, чем добраться до океанов, активный человек полностью преобразует сушу, начиная с самых плодородных экваториальных земель, и там естественным обитателям тропиков придется плохо. Чтобы превратить тёплые края в банановый рай, захочется уничтожить все болезнетворные бактерии, хищных животных, змей, а заодно и всю ненужную человеку буйную тропическую растительность. «Мы истребляем насекомых, не чувствуя угрызений совести. И инстинкт нас, вероятно, не обманывает. Смешно было бы плакать и мучиться при виде издыхающей мухи или раздавленного клопа. Их слабые ощущения не стоят слёз; но нельзя того же сказать о жестоком истреблении крыс, мышей и других высших паразитов. Оно неизбежно, но мыслящих оно не может не огорчать. Со временем жилища будут так устраиваться, что паразитам не будет места, не будет возможно проникнуть в жилище и размножаться. Тогда человеку нечего будет истреблять. Гуманнейший способ уничтожения – лишение животного способности производить потомство - не мучительное воздержание, не грубое оскопление, а что-то более тонкое, не совсем ещё сейчас достигнутое ни в отношении человека, ни в отношении животных»(10, с.13).

Однако наибольшие возражения читателей Циолковского встречали его идеи относительно методов усовершенствования человеческого рода. Здесь учёный исходил из той же самой общей мысли – человек способен сократить пребывание атомов в составе несовершенных людей, в перспективе свести его к нулю. Каковы же средства для этого?

1. Ограничение рождаемости для неполноценных членов общества – инвалидов, умственно отсталых, преступников, тяжелобольных.

2. Искусственный подбор родителей, осуществляемый имеющими на то право руководителями общества. «И вот начинается искусственный подбор родителей – для получения совершенного потомства. Все женаты и живут с любимыми жёнами по-настоящему, даже лучше. Но детей имеют только избранные люди: более здоровые, долголетние, способные к обильному размножению, склонные к плодотворной деятельности, к усвоению истины. Чем более этих свойств, тем более они могут иметь детей. Контролирует эту возможность размножения общество, его представители и основанные ими законы»(7, с.5).

3. Создание кастового общества на основе выборности лучших людей и запрещение браков между обществами разных классов. «Дети избранных, достигшие совершеннолетия, помещаются в основные общества. Там они своими заслугами и качествами могут возвышаться и переходить в высшие общества, насколько хватит сил и таланта. Иногда они снова достигают родителей, а иногда и подымаются выше их. Браки возможны только между членами обществ одного класса, например, женщина третьего класса не может выйти замуж за мужчину второго класса. Цель – улучшение пород на основании явлений наследственности. Этот закон можно облегчить, допустив для близких классов. Например, третьим и четвёртым, первым и вторым» (11, с.22). Получаются своего рода резервации, если не буквально в физическом смысле, то уж точно в моральном и интеллектуальном. Бросается в глаза чрезмерное планирование, желание расписать все сферы жизни человека, особенно личной и интимной, по правилам рассудка, извлечь из всего пользу. Нет места свободному выбору, желаниям, чувствам, даже просто неожиданностям.

Подобные мозговые построения не могли не вызвать возражений со стороны современников Циолковского. В своё время ему пришлось спорить, доказывать свою правоту, которая казалась очень и очень сомнительной. На его книги приходили отзывы в виде писем, часть из них учёный публиковал вместе со своими ответами в виде приложений к другим брошюрам. "Меня он (автор письма – В.А.) не так понял. Вероятно, не вчитался в книжки и потому думает, что я проповедую истребление и деспотизм. По его мнению, природа чересчур умна и всякое развитие жизни требует благоговейного созерцания и непротивления. Отвечу так. Безразличие – нетерпимо. Место ли сорным травам в пшеничном поле? Их можно разводить в другом месте, изучать и извлекать возможную пользу. Во всяком случае, поля сорных трав не займут много места в сравнении с плантациями бананов. Вмешательство разума есть также вмешательство природы. Разве разум не от неё? Размножение и распространение – удел наиболее совершенных… Я проповедую милосердие небывалое и тем большее, чем сложнее существо и склоннее к страданиям. Сложные, но неудачные существа лишаются только права производить потомство. Их же самих покоят и лелеют. Несложные существа этого не требуют: негодные растения уничтожаются или изолируются, если они нужны науке. Нельзя же лелеять бактерий, насекомых и очень вредных хищников. Хотя и их человек, насколько хватит сил, избавляет от смертных мук и только лишает потомства. Если будут на земле хищные звери, птицы и другие вредные или несознательные существа, то материя будет в них воплощаться и мир превратится в ад и безумие. Если будут несовершенные, если будут жестокости и страдания, то и мы подвергнемся им при бесчисленных воплощениях бесконечного будущего. Какое же в этом милосердие? Ни себе, ни другим. Естественный подбор, борьба за существование слепы и жестоки, но разум высших существ это заменит искусственным подбором и милосердием»(12,с.20-21).

«Вы называете мой подбор существ и их усовершенствование жестоким и коварным. Но прекращение неудачной жизни совершается без причинения зла, а понимать это нужно в таком духе: огородник или полевод уничтожает посторонние растения, которые вредят посевам. Или так: кошка мучает крыс и мышей – и это без конца. Если бы крыс сразу уничтожили (не делая им зла), то и вечных крысиных мук бы не было. Ещё пример: человечество производит преступников, калек, глупцов, невежд, идиотов и т.д. Они – вечные мученики. Если бы производства этого не было, то и вечных мук их не стало бы. Но ведь это добро, а не зло: во-первых, не будет вечных мучений, во-вторых, те же несчастные воплотятся в совершенной форме... Не забывайте ещё, что лишение потомства не есть лишение брака, а только лёгкое ограничение. Какая же это жестокость! Жестокость в обратном, т.е. в бесконтрольном размножении. Потом, я думаю, что у нас на земле ещё нет существ, способных разыгрывать роль отборщиков (селекторов). Это дело далёкое и сложное и немыслимо без совершенного общественного строя. Я не защищаю жестокое отношение к расам. Но и самым высшим из них выгодно исчезнуть, чтобы начать новый род от нескольких десятков лучших особей»(8,с.23).

Итак, мысль Циолковского заключалась в следующем: минимум несовершенных живых существ означает минимум неприятных, отрицательных ощущений и впечатлений. Каждая совершенная, счастливая индивидуальная жизнь сегодняшнего дня не должна опуститься на более низкий уровень в будущем, в следующем воплощении. Сумма счастья должна возрастать в перспективе как для каждого индивидуума, так и для общества в целом. Анализируя отдельные цитаты, не соглашаясь с тактическими предложениями Циолковского, мы должны иметь в виду его идею в самом общем виде. Она состояла в том, чтобы ускорить тот прогресс, который мы наблюдаем в природе, с помощью воздействия на неё, ускорить появление совершенных, развитых во всех отношениях классов живых существ и свести к минимуму всё несовершенное.

Как мы уже видели, учёный нисколько не сомневался, что человек в принципе может и обязан взять на себя роль того самого селектора, о котором он писал, даже по отношению к своему собственному роду. Спорили с Циолковским не только современники, защищавшие естественный, эволюционный ход вещей. Такую же позицию высказывают его читатели и сегодня: «Основная идея всякого евгеника: отобрать себе подобных, остальные же пусть перемрут. В контексте евгенических идей развивается и утопия Циолковского (на нынешний взгляд, она подчас выглядит как экологический кошмар). Итак, самым уважаемым занятием землянина станет интеллектуальный труд. Человек окончательно восторжествует над природой, освоит моря и океаны, механизирует промышленность и сельское хозяйство, на корню уничтожит «вредных» животных и рыб. Наконец, через несколько поколений будет выведена новая порода людей. И они – как вожди и герои в советской мифологии – окажутся лишены всей грязи личного существования, кишок и крови. Тоска по ангелам, трансформированная наукообразным сознанием, принимает подчас странные формы» (13, с.7). Автор прямо делает вывод о том, что большевики не заметили в своё время этого учения Циолковского к счастью для ныне живущих поколений.

Учёные мыслят иначе, отрицая как непосредственную, так и опосредованную связь между философской мыслью и общественной практикой: «…нет одной лишь дороги от философии к политике. Философская система, базирующаяся на материализме и диалектике, столь же мало несёт ответственность за тот или иной политический режим, сколь и философия Ницше или Хайдеггера за установление фашистского режима в Германии в 30-х годах нашего столетия» (14, с.10).

Не могу не согласиться с мнением доктора философских наук В.М. Мапельман, опубликовавшей статью "Этико-экологические тупики русского космизма» и ранее не изданные фрагменты философских работ К.Э.Циолковского несколько лет тому назад (15, с.141. См. ОНС 1996 г. С.138-148). В ней в частности говорилось: «Таким образом, Циолковский предлагал не концепцию взаимодействия человечества с окружающей его космической или планетарной средой на основе накопленных объективных знаний, а программу преобразовательной деятельности в отношении всех естественных процессов сообразно осознанным потребностям и интересам человека, в соответствии с поставленными им целями. Иначе говоря, перед нами очередной проект «преобразования природы». Автор этого материала делал вывод о том, что русский космизм в целом и работы Циолковского в частности делали ставку на научную составляющую прогресса, неубедительно проработав этическую часть учения, по существу оставив её в стороне. Действительно, по Циолковскому Космос есть человекомерная система, не просто приспособленная к появлению и развитию цивилизации, но имеющая и большой потенциал в перспективе преобразования этой среды для человеческих нужд. Но позиция - «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник» - в данном случае касается и самого человека, который также подлежит коренному преобразованию, и преобразованию не добровольному, а насильственному. Не только косная и живая природа, но, отчасти, и человек представляются сырьевой базой, материалом для строительства идеального – идеального человека, идеальной среды его обитания. Малосимпатичная идея, если рассматривать её с позиции прогностической ценности, этических учений и тем более вероятного воплощения в жизнь.

Однако рассмотрим систему Циолковского изнутри. Что всё-таки позволило ему проигнорировать заповедь «Не убий», есть ли некие философские аналоги его позиции, на которые он мог опереться в своих размышлениях о границах власти человека над человеком?

Сравним основы морали, данные человечеству христианством и индуизмом. Заповедь «Не убий» дана Богом в русле христианства человеку, это мораль для человека на уровне взаимоотношений человека с человеком. Есть ли эта заповедь именно в таком смысле в индуизме? И да, и нет. Чтобы обосновать столь удивительный ответ на наш вопрос, обратимся к одному из самых известных священных текстов древней Индии, Бхагавад-Гите (Песне Господней), написанной на санскрите около 5000 лет тому назад. Во времена Циолковского в Европе и в России был хорошо известен английский перевод и несколько русских, один из них был выполнен в Калуге и вышел в свет в 1914г. Сюжет повести – предстоящая битва двух родственных кланов за индийский трон. Один из самых отважных воинов, Арджуна, высказывает свои сомнения по поводу предстоящего сражения, он не хочет убивать родственников, участвовать в братоубийственной войне. Его собеседником является Господь Кришна, спустившийся с небес, чтобы разъяснить людям сущность бессмертия, чтобы наставить их в этой борьбе. Кришна говорит сомневающемуся Арджуне: «Ты скорбишь о тех, о которых не следует скорбеть, хотя и говоришь слова мудрости. Но мудрые не оплакивают ни живых, ни мёртвых. Ибо поистине не было времени, когда Я или ты, или эти Владыки Земли не существовали; воистину, не перестанем мы существовать и в будущем. Подобно тому, как живущий в теле переживает детство, зрелость и старость, так же покидает он одно тело и переходит в другое. Сильный об этом не скорбит… Знай, что То, которым проникнуто всё, неразрушимо. Никто не может привести к разрушению Непреходящее, Вечное. Преходящи лишь тела воплощённого. Но сам он – вечен, неразрушим. Поэтому сражайся, о Бхарата! Думающий, что он может убить, и думающий, что он может быть убитым, – оба одинаково заблуждаются. Человек не может ни убить, ни быть убитым. Он не возникает и не исчезает; раз получив бытие, он не перестаёт существовать. Нерождённый, вечный, древний, бессмертный – он не гибнет, когда убивают его тело. Кто знает, что он неразрушим, вечен, не рождён, бесмертен, - как может тот убить или быть убитым? Подобно тому, как человек, сбросив ветхую одежду, надевает новую, так бросает он изношенные тела и облекается в новые. Оружие не рассекает его, огонь не палит, вода не мочит, ветер не иссушает… Воистину, смерть предназначена для рождённого, а рождение неизбежно для умершего. О неизбежном не скорби!… Воплощённый никогда не может быть убит. И посему не скорби ни о какой убитой твари»(16, с.11-13).

Итак, убить нельзя, потому что смерти нет ни для одного индивидуального существа, душа которого примет новое рождение согласно высшим законам, независимым от человека. Циолковский, по нашему глубокому убеждению, занял именно эту позицию, непонятную ни атеисту, ни христианину. Он не был согласен с современниками, которые считали, что «всякое развитие жизни требует благоговейного созерцания и непротивления». Он полагал, что человек как одно из достаточно совершенных произведений высших сил как раз не имеет права созерцать несовершенство и страдания, но обязан творить, вмешиваться в медлительные процессы природы. В короткой главке «Бог милосерд» в работе «Образование Земли и солнечных систем» он писал: «Материя содержит бессмертную сущность, бессмертный дух, вечно возникающий, никогда не умирающий, распространённый по всей бездне Вселенной. Где его нет! Где нет жизни! Проявляется сначала на планетах она робко, в несовершенных, не сознательных формах, но растёт и ширится, достигая совершенства. На Земле не достигла она ещё полного расцвета. Зло ещё одолевает земной шар. Ложь, зависть, гордость, глупость, незнание, слабость, болезнь, смерть, жестокость, грубость ещё владычествуют над людьми. Продлятся они ещё века и тысячелетия. Но настанет, наконец, красота, здоровье, мир и бессмертие. Наступит блаженное успокоение, прекратятся страдания всего существующего и скажет человек: "Добр Создатель мира". Пройдут биллионы лет, и всё совершенство сохранится: хорошо будет на Земле! Забудет человечество про былые страдания, возникшие на заре его жизни. Однако были они, продолжались десятки тысяч лет; но что они значат в сравнении с биллионами лет блаженства! Миллионная доля страданий – можно ли это считать! Мгновение муки – и долгое блаженство, бесконечное счастье! И скажут мудрецы Земли: "Знаем прошедшее, недолго оно было мучительным. Велик и благ Господь, давший нам настоящее" (17).

По нашему глубокому убеждению, есть этические системы, за которыми будущее, которые нужно осваивать и брать с собой в 21 век. Система Циолковского не принадлежит к числу таковых. Это «вещь в себе», которую необходимо понять. Понять, что, стоя на позиции «всё живо и всё бессмертно», Циолковский стремился сделать это бессмертное совершенным. Но поняв и освоив, её лучше оставить в прошлом, в том парадоксальном времени, которое её породило.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Проповеди Михаила, митрополита С.-Петербургского. Воскресение мёртвых. С.128-138. // О стяжании Царствия Небесного, бессмертии души, воскресении мёртвых и Страшном Суде Господнем. С.-Петербург. 1860.

2. Святитель Феофан Затворник. Значение смерти в домостроительстве Божием. // Созерцание и размышление. М. 1998. С.538-544.

3. К.Э.Циолковский. Грёзы о Земле и небе и эффекты всемирного тяготения. М. 1895.

4. К.Э.Циолковский. Современное состояние Земли. Калуга. 1929.

5. К.Э.Циолковский. Автобиография «Черты из моей жизни».

6. К.Э.Циолковский. Очерки о Вселенной. Субъективная непрерывность высшей жизни. 24 декабря 1933г.\\ К.Э.Циолковский. Очерки о Вселенной. М. 1992. С.167-237.

7. К.Э.Циолковский. Мои идеи Монизма в 1924г. С.3-11. // Суд космоса. М.1993.

8. К.Э.Циолковский. Приложение. Ответ В.Г. С.14-32. // Атлас дирижабля из волнистой стали. Калуга. 1931.

9. К.Э.Циолковский. Будущее Земли и человечества. Калуга. 1928.

10. К.Э.Циолковский. Нирвана. Калуга. 1914.

11. К.Э.Циолковский. Идеальный строй жизни. «Самообразование». 1998.

12. К.Э.Циолковский. Отзывы. С.14-32. || Звездоплавателям. Калуга. 1930.

13. А. Полонский. Блаженные атомы Боровского уезда. Газета «Первое сентября», №47, 28 апреля 1998г. С.7.

14. П.В.Алексеев, А.В.Панин. Философия. М.1996. С.10.

15. В.М.Мапельман. Этико-экологические тупики русского космизма. ОНС 1996. С.138-148.

16. Бхагавад-Гита. Калуга. 1914.

17. К.Э.Циолковский. Образование Земли и солнечных систем. Калуга. 1915.