Ответ на публикацию Р. Осова «О
Черткове, Чистякове, и лицах неустановленных, или о том, как издаёт книги Международный
центр Рерихов»
(Сайт «Живая Этика
в Германии, 24.02.07)
.
Оздоровительная миссия автора статьи — «напомнить издателям о допущенных ошибках» — вполне понятна и похвальна. Несколько удивляет то, что напоминания о высоких стандартах и пожелания профессионального роста (не говоря уже о конкретных замечаниях по изданиям) отправляются не тем, кому они, собственно, адресованы, а на сайт «Живая Этика в Германии». Разумеется, автор волен публиковать свои соображения где угодно, но если его истинная цель действительно соответствует декларируемой, то хорошо бы и самим издателям иметь экземпляр с критическими замечаниями. Как-никак адрес Центра-Музея им. Н.К. Рериха хорошо известен.
Поневоле вспоминается недавняя сетевая фантазия о том,
как МЦР подделал письма П.Ф. Беликова. Сколько было желающих докопаться до
Истины, но ни
один из них так и не удосужился обратиться ни к самим издателям, ни к
хранителям архива П.Ф. Беликова, в котором находятся оригинальные документы.
Следует отдать должное выдержке автора — целых 12 лет
(!) человек ждал, чтобы сообщить о неточностях в указателе книги, изданной в
1995 году («Знамя Мира»). Оставим на его совести упорное неведение касательно второго
издания книги (2005), в котором и Чистяков «правильный», и Т.Док. — это «Тайная
Доктрина», а также существования многочисленных рецензий на книги рериховской тематики.
Трудно сказать, какому именно жанру положила начало О. Ешалова (публикация на
сайте «Живая Этика в Германии, 10.02.07 г.), заметим лишь, что по законам жанра
рецензии читатель должен получить необходимую информацию о книге, ее отличительных
особенностях и, конечно же, содержании. И только после этого уже дается субъективная
оценка произведения, которая может быть сколь угодно спорной, но обязана базироваться
на понимании основных моментов анализируемого труда. Упоминаемая же «рецензия» на
книгу Л.В. Шапошниковой «Мастер» не только изобилует личностными оценками и язвительными
замечаниями в адрес автора произведения, но и приурочена не к выходу рецензируемой
книги (1998), а к появлению критических статей в адрес диссертации В.А. Росова.
Поэтому о какой объективности может идти речь?
Лейтмотив статьи — известный евангельский эпизод о бревнах
и сучках. Мол, незачем, указывать другим, что им делать, когда у самих полно огрехов.
Автор считает, что МЦР не защищает великие идеалы семьи Рерихов, потому что... выступил
против преждевременной публикации дневников Е.И. Рерих и дал критическую оценку
работам В. Росова, в которых Н.К. Рерих представлен как политик. Таким образом,
ситуация в рериховском сообществе в который раз сводится на плоскость надуманных
противопоставлений: «издания «Сферы» — издания МЦР», «исследования Росова — труды
Шапошниковой» и т.д. Но разве в этом суть проблемы? Все эти годы МЦР, похоже, безрезультатно
пытается обратить внимание ученых, исследователей, издателей и рериховской общественности
на позицию самих
Рерихов по данным вопросам, которая неоднократна была ими озвучена.
«Политикой мы никогда не занимались», — говорит Николай Рерих. Но нам предлагают отказаться от предрассудков и смотреть на вещи шире. В том числе и на честность Николая Константиновича. В письмах Елены Рерих неоднократно встречаются упоминания о том, что она запрещает кому-либо читать ее дневники, переданные в США, и делать из них выписки. Но желание почувствовать себя «Прометеем» пересиливает уважение к воле Учителя.
Так где же все-таки «бревна» и где «сучки»?
Для какого контингента читателей издаются эти труды?
— спрашивает автор статьи. А для какого контингента давалось Учение? Для какого
контингента трудились Рерихи? Посему непонятно, почему В. Росов ссылается на научно-критический
подход издания исторических документов, когда мы имеем дело с научно-популярными
изданиями, рассчитанными на самый широкий круг читателей. Международный Центр Рерихов
издает труды Рерихов для всех. Упорное игнорирование постраничных примечаний
— тоже загадка.
Наверное, следует принять за комплимент, что работу Н.Г.
Михайловой и Т.О. Книжник, занимающихся публикацией эпистолярного наследия
семьи Рерихов, В. Росов приравнивает к деятельности целого научного отдела.
Но, слава Богу, теми всезнающими и непогрешимыми существами, которыми, по мнению
В. Росова, должны быть редактор и составитель, они себя вовсе не считают. Ибо прекрасно
понимают, что и знаний катастрофически не хватает, и духовных амбиций, очевидно,
недостаточно, иначе пришлось бы бедному читателю продираться к оригинальным текстам
писем Елены Ивановны через их бесценное мнение о том, как нужно эти тексты понимать.
Кстати, автора почему-то совершенно не смущает тот факт,
что прижизненное издание писем Е.И. Рерих вообще было лишено справочного аппарата.
И остепененных мудрецов, которые бы читателю разъяснили «сложнейшие узоры мысли»,
к нему не привлекали. Тем не менее никому и в голову не пришло, что чтение такого
издания является «в чем-то бесполезной тратой времени» из-за отсутствия разъясняющего
слова.
Задача публикаторов архивных материалов достаточно проста
— аутентично передать на печатных страницах рукописный источник. В этом их ответственность
и перед текстом, и перед читателем. Что же касается доступности материала сознанию
читателя, то хорошая мысль по этому поводу есть у Н. Бердяева: «Подобное познается подобным. Внутреннее родство
субъекта познания и объекта познания — обязательное условие истинного познания».
Никакие развернутые комментарии и анализ духовно-философских аспектов эпистол
не помогут, если читатель и автор живут «на разных частотах».
Публикация наследия — это стартовая площадка для серьезных,
фундаментальных исследований о таком колоссальном явлении в мировой культуре, как
семья Рерихов. Исследуйте, осмысливайте, прилагайте к жизни.
Ответ на вопрос, почему бы не выпустить полное собрание писем Е.И. Рерих в глобальном масштабе, действительно напрашивается сам собой — разобраться бы с тем, что рядом. И если человек, рассуждающий о научном подходе, полагает, что изучить и обработать эпистолярное наследие семьи Рерихов можно за несколько лет, то качество этого научного подхода вызывает большие сомнения. И не есть ли это невежественное отношение к предмету, против которого, казалось бы, и выступает автор? Появляются новые данные, перепроверяются противоречивые сведения, разрешаются старые вопросы и возникают новые. Неужели ученый-историк об этом не знает? Будут переиздания, будут исправлены неточности, сделаны уточнения и т.д.
Несколько слов о «неспособности МЦР найти общий язык»
со специалистами широкого профиля, историками, культурологами и т.д. Не конкретный ли историк имеется в виду? Или ученые и специалисты,
принимающие участие в Международных научных конференциях, организуемых МЦР, в работе
секций Объединенного Научного Центра проблем Космического Мышления — это «неправильные
ученые»?
Что касается
привлечения специалистов к издательской деятельности, то, вероятно, имеется в виду
привлечение научных редакторов и консультантов. Итак, возьмем с полки любую книгу
из серии «Рериховская научно-популярная библиотека». В данном случае это «Материалы
международной научно-общественной конференции. 2003». В выходных данных стоят: доктор
философских наук, два доктора филологических наук, кандидат технических наук и кандидат
географических наук. Обратимся к первому тому фундаментального труда Ю.Н. Рериха
«История Средней Азии». (Между прочим, тот еще «лощеный кирпич», прибегая к терминологии
В. Росова.) Редакционный совет — два академика, а также известный тибетолог. Отдельно
указан научный консультант, имеющий докторскую степень. А вот две книги о художественном
творчестве Н.К.Рериха, «Древнерусская традиция в символизме Н.К. Рериха» и «Врубель
и Рерих», вышедшие из-под пера Н.В.Сергеевой - кандидата искусствоведения. Невольно
возникает вопрос: какого рода «разъясняющее слово» имеется в виду?
Не слишком ли большие задачи возложены на интеллектуальную элиту — понять всю глубину
и космичность нового мировоззрения за несколько месяцев, отведенных на изучение
материалов для будущей книги? Это, не считая свободной ориентации в философском,
литературном, научном и художественном наследии самих Рерихов. Ученые тоже должны
учиться — ничего постыдного в этом нет.
Поэтому очень хотелось бы, чтобы специалисты широкого
профиля, исследователи творчества Рерихов, которых имеет в виду автор публикации,
наконец, вышли из тени. Рассказали бы, с какими источниками работают, какие аспекты
творчества и деятельности семьи исследуют и чем именно могли бы помочь. Не «уродливому
явлению под названием МЦР», а читателям. Есть сведения о родственниках Е.И. Рерих?
Так поделились бы информацией! Предлагаете заняться поиском сведений научному отделу
МЦР? А почему сами не считаете нужным этим заниматься, раз уж именуете себя исследователями?
Где же великая сила личного примера? И не слишком ли безответственна и выгодна позиция
— «МЦР должен (далее по списку)»?
Напоследок, не находя предмета для содержательной критики,
В. Росов прибегает к сравнению полиграфического исполнения книги «Мастер» (исследования
о художнике, которое немыслимо без качественного иллюстративного ряда) и «Биобиблиографического
указателя» — справочного пособия, название которого говорит само за себя (библиография
трудов Н.К. Рериха плюс перечень публикаций о нем). А потому оно разное, оказывается,
что «новые пророки» в лице Л.В. Шапошниковой попирают Н.К. Рериха. После таких несуразных
аналогий и передергиваний стоит ли удивляться, что книги разваливаются прямо в руках?
19.03.2007 г.