По Рериховским местам Ивановской области

КРАЕВЕДЕНИЕ

В.Караульщиков, Е.Гуркин, Ивановское общество Рерихов.

По Рериховским местам

Ивановской области

Наш Ивановский край небогат местами, связанными с именем Н.К. Рериха, поэтому тем более трепетно относишься к каждому из них.

В начале XX века Рерих, привлеченный рассказами окрестных жителей о прекрасных старинных костюмах, в поисках старины, посетил село Торки.

Почти сто лет спустя, вдохновленные рассказами и публикациями суздальского краеведа Юрия Белова, двинулись в путь и мы, собираясь еще раз пройти по рериховским местам Ивановского края. И вот вновь убегает вдаль знакомая дорога, бескрайние поля с золотистой пшеницей, причудливые петли реки Ирмес… Вот уже и заброшенные сады с остатками церкви Дмитрия Солунского – Торки. Спускаемся с пригорка, дорога делает еще один поворот, и перед нами вырастает, распахнув свои громадные ветви, словно могучие объятия, красавец-великан - "Рамакришна". Когда смотришь на этого богатыря, в памяти невольно всплывают рассказы Н.К.Рериха о могучих деревьях, стоящих в степи или посреди пустыни, под покровом которых обретает отдохновение всякая живая тварь. Он говорил о том, что есть и люди, подобные этим деревьям, и одним из таких удивительных людей был Рамакришна…

Еще во время первой экспедиции, подыскивая место для лагеря, едва мы увидели это дерево, как сразу поняли – здесь! И сколько потом ни бродили мы по Торкам, неизменно удивлялись правильности нашего выбора. И как-то само собой всплыло имя – "Рамакришна". Вскоре мы уже не могли представить нашего могучего друга без этого имени. По сравнению с ним даже самые большие деревья здесь подобны безусым юношам рядом с седым старцем. Качаясь на его мощных ветвях, так легко перенестись во времена друидов, когда люди жили на деревьях, поклонялись им и поддерживали у корней неугасимый священный Огонь! А прикасаясь к этому шершавому стволу, почему-то думаешь о том, что он, должно быть, помнит самого Рериха…

И вот могучие ветви вновь закрыли половину неба. Здравствуй, старый друг! В прошлый раз мы сожгли почти весь запас дров рядом с тобой. Неужели сегодня нам придется отвергнуть твое гостеприимство? Но "Рамакришна" «наготовил» дров столько, что хватило бы на три таких экспедиции, как наша. Радостные минуты встречи, ставшие уже привычными хозяйственные хлопоты, и мы уже шагаем по бывшему селу. Кругом остатки садов, в которых поют соловьи, и просторы необъятных полей. Место удивительной красоты, и так не хочется покидать его. Здесь душа отдыхает. Но, идя по лугу, вдруг начинаешь понимать: вот тут когда-то были грядки, а вот – кустики акации, что стояли перед домом. Только дома уже нет… А здесь – шла дорога, а здесь – сады и новая улица. И странно шагать по этим грядкам, неуютно, словно ступаешь по могилам…

А ведь когда-то здесь жили люди. Около 200 дворов насчитывало село в лучшие времена. Рядом с домами сверкал пруд, плескались гуси… И народ был трудолюбивый, расцветали ремесла – недаром Рерих приезжал сюда посмотреть костюмы здешних мастериц.

После революции село попало в число неперспективных. Подобно тому, как, разрушая плотину, утекала вода из пруда, покидали село люди, не захотев мириться с отсутствием перспектив. Сегодня село полностью покинуто, вместо домов – квадратные ямы, заросшие крапивой. Чувство грусти и какой-то затаенной боли возникает при виде всего этого. Церковь разбита «в песок», нарочно разбита, и страшно думать: как же мы допустили такое? Как случилось, что, разрушая с таким энтузиазмом храмы, мы незаметно начали уничтожать самих себя, душу нашего народа?

«Там, где царит любая форма каннибализма, – писал Н.К.Рерих, - не может быть Культуры. Если Культура будет загнана, как жалкая приживалка, она не сможет воздействовать на человечество. Как же назвать человека, считающего себя культурным и совершающего антикультурные поступки?»

Читая эти строки, мысленно возвращаешься к событиям прошлого, когда рукой глухого невежества разрушалась культура нашего народа, и безмерная тяжесть ложится на сердце при виде этого гигантского вандализма и поругания народных святынь. Казалось бы, все это ушло в прошлое, кануло в Лету, и можно спокойно забыть обо всем, предоставив истории делать свои выводы, но мысль о таком духовном каннибализме не дает покоя, когда прикасаешься к остаткам былого.

Представим себе на минуту, как заботливая рука мастера лепила этот кирпич, которым сложены столь могучие стены, как старался каменщик, выполняя ровную кладку, и как беззвучно и мягко ложилась кисть художника на свежую оштукатуренную стену только что возведенного храма. Ведь с каждым уложенным кирпичом, с каждым нанесенным мазком краски мастера вкладывали не только свой труд, но и частицу себя, ибо строительство храма требует, прежде всего, постройки его в духе. И теперь, глядя на останки фундамента и полуразрушенный нижний ярус колокольни, вспоминаешь другой храм. Храм Рождества Богородицы в Старом Симонове, освященный пребыванием здесь великого подвижника и строителя русской духовной культуры Преподобного Сергия Радонежского. На стене этого храма, в память об осквернении могил Александра Пересвета и Андрея Осляби, начертаны строки:

«Далеким предкам долг отдай,

Святой их поклонясь могиле.

Они страну свою любили

И защищали отчий край.

Но слава, жившая века,

Была в слепой забыта злобе,

И предков древние надгробья

Смела преступная рука.

Сыны грядущих поколений!

Пусть ваша память сохранит

Наш жаркий гнев.

Наш горький стыд

Трудом, во имя искупленья,

С земли родной да будет смыт».

Идем дальше и неожиданно натыкаемся на удивительную картину: над землей возвышается квадрат фундамента, а внутри стеной стоят ослепительно желтые цветы. Вокруг бескрайние просторы – радость и грусть. И со смертью всегда рядом торжествующая Жизнь! Эта необъятность полей почему-то наводит на мысли о степных просторах. Как ковыль стелется пшеница, и название села вдруг получает тревожное звучание – Торки! Далеко за полем взметнулись клубы пыли. – Кто там? Припали ухом к земле: разве не слышишь гула идущей страшной степной конницы? – Торки!

Давно это было. Уже мало кто и помнит те времена, когда этот степной народ появился в наших краях. Из-за Ра-реки, из-за далекого Камня пришли к нам торки. Их держава располагалась в бассейне Урала, по границе тайги и степи. В то время в степи было много сосновых боров, подобных островам в открытом море. Лес в степи – великое благо. Здесь укрываются во время буранов, берут дерево для изготовления шатров и телег. Хозяйство у них было органичным, поскольку с природой торки не воевали, а жили в прекрасном равновесии. С киевскими князьями они тоже жили в дружественном союзе, но в 11 веке часть торков приняла ислам и стала называться туркменами. Между ними и теми торками, которые не приняли ислам, началась вражда. Мусульмане взяли верх и вытеснили «неверных» в сторону русских поселений.

Хоть и были торки союзниками русским князьям, хоть и ходили в боевые походы вместе со Святославом и Владимиром Святым, но когда в середине XI века они большой массой передвинулись в Приднепровье, русские князья Ярославичи выступили против них. Разбитые князем Всеволодом в 1060 году, торки переправились через Дунай и подступили к стенам Константинополя. Греки, действуя золотом, заставили торков уйти. Много их умерло от эпидемий, многих перебили греки, а часть вернулась на Русь и была расселена по окраинам Киевского государства, где образовала «торческий пояс» – охрану границ от половцев.

Постепенно торки перешли к оседлому образу жизни и слились с русским населением. Но названия некоторых сел и деревень Ивановской и Владимирской областей (Торки, Торчино) до сих пор хранят память об этом народе. Память благодарную, ведь торки не только защищали и оберегали нашу землю – наследники древних туранцев, аланов и сарматов, они принесли с собой богатейшую культуру, знаменитый «звериный стиль» азиатских кочевников. Среди торков были не только неустрашимые воины, но и прекрасные мастера, художники. И не об этих ли мастерах писал Н.К.Рерих?

«Когда богато-творческая рука аланов украшала храмы Владимира и Юрьева-Польского, разве эти геральдические грифоны, львы и все узорчатые чудища не являлись как бы тамгою далеких азиатских просторов? В этих взаимных напоминаниях звучат какие-то духовные ручательства, и никакие эпохи не изглаживают исконных путей.

Знаки великих путников выступают не случайно, и потому особое внимание к ним тоже далеко от случайности. Словно бы недра земли раскрываются и поучают, когда нужно, богатствами, накопленными ушедшими племенами. Великие путники оставляют знаменательные знаки».

Однако в древности село имело еще и другое название. От языческих времен донеслось до нас это имя, сияющее светом и радостью – Ясенье!

Сейчас это название закрепилось за местностью неподалеку от Торков на месте бывшего языческого святилища рядом с ключами, бьющими из-под земли и дающими начало ручейку, протекающему сквозь Торки. Уехать отсюда, не найдя этого места, не повидав его своими глазами, мы, конечно, просто не могли.

Наш путь лежал вдоль небольшого оврага, незаметно перешедшего в небольшую канаву, всю заросшую травой. Время от времени мы подходили к краю зарослей, всматриваясь – не блеснет ли где вода? Приближалась потихоньку невзрачная группа деревьев, не предвещая ничего необычного, как вдруг канава развернулась в небольшую заводь, переходящую в глубокий овраг, а невзрачные деревья обернулись красивой березовой рощей, стоящей на крутом обрыве. И такой она была чистой и звонкой, словно явилась из какой-то волшебной сказки. Мы вступили в нее и очутились в другом мире – как живые встали перед нами хороводы славян, ожили древние легенды, и невольно думалось, что в таком месте можно славить Великих Богов! Здесь словно и сам воздух был иным, который можно было пить и не напиться. Одно слово – Ясенье!

И деревьев-то - тоненькая полосочка, и земля-то вроде скотом вся выбита, а грибы на каждом шагу, а земляничником усеян весь склон оврага, и журчит внизу веселый ручеек. И глаз уже сам начинает подмечать все новые и новые подробности, и мы шепчем друг другу: «Смотри, смотри!»

Кончились березки, еще несколько шагов и… словно что-то оборвалось. Мы опять вдыхаем обычный воздух, а вокруг, хоть и красотища несказанная, но что-то невидимое, окружавшее нас только что и звучавшее в душах неизъяснимой музыкой, нежностью и тихой радостью – уже ушло. Так, будто здесь, в нескольких шагах, проходит какая-то неведомая граница. Ясенье!

А овраг уходит все дальше, все выше, и мы карабкаемся вслед за ним на холм и вдруг – тупик. Перед нами отвесная стена обрыва, сбоку струится вниз тропинка, а оттуда, из-под холма, бежит ручей, настоящий живой ключ бьет прямо из-под земли и песчинки вихрятся и кружатся в своем вечном удивительном танце – зрелище незабываемой красоты. Вот уж воистину: «Не то чудо, что еще живы русалки… А вот чудо. Среди зеленого мшистого луга… наехали на ключ живой воды… Среди обычного луга притаилась сказка. Самоцветами горит подземная сила». И пусть вовсе не наш ключ вдохновил Н.К.Рериха на эти пламенные строки, все-таки здесь как-то иначе, как-то особенно остро чувствуешь, сколь много прекрасных, но еще скрытых, неведомых нам сокровищ хранит Русь-матушка.

И Русь встала перед нами, стоило только выбраться «на поверхность». Бескрайняя ширь раскрылась перед потрясенным взором. Мы уже слегка привыкли к просторам Суздальского Ополья, к голубой дымке лесов, бескрайним полям, но то, что мы увидели – просто потрясло. И никакие слова, никакие фотографии не в силах передать чувство расширяющегося сердца, старающегося уместить всю эту красоту, всю эту громадину!..

Когда путешествуешь по рериховским местам, совершенно особым смыслом наполняются слова Николая Константиновича: «Великие путники оставляют знаменательные знаки».

Используемая литература:

1. Ю.Белов. Газ. «Вечерний звон», № 45.

2. В.Березин. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимир. епархии. Вып.3, Владимир. 1896.

3. Л.Н.Гумилев. Тысячелетие вокруг Каспия. М. 1993.

4. Н.К.Рерих. Листы Дневника. Т.1. М.: МЦР, 1995.

5. Ю.Н.Рерих. Звериный стиль у кочевников Северного Тибета. Самара. 1999.

№ 20, ноябрь 2001 г.