Письмо Д.Энтину

Уважаемый господин Д.Энтин,

Пишу Вам с надеждой, что Вы услышите меня и многих моих друзей, которые вместе со мной крайне обеспокоены тем, что московское издательство "Сфера", ссылаясь на полученные от Вас права, подготовила к изданию сокровенные части дневников Елены Ивановны Рерих, авторская копия которых хранится в архиве университета в Амхерсте (США).

Насколько я знаю на основании писем Елены Ивановны Рерих, которые давно и с вниманием изучаю, эти дневники не предназначались для публикации и были переданы в Америку (Л.Хоршу) лишь на хранение, поскольку существовала опасность, что подлинники могут быть утеряны во время труднейших экспедиций, путешествий и переездов, в которых участвовала семья Рерихов. После предательства Л.Хорша Елена Ивановна очень беспокоилась, что попавшие к нему копии дневников могут быть опубликованы, и предпринимала неимоверные усилия, чтобы не допустить этого.

Ваши доводы о том, что Елена Ивановна Рерих якобы предоставила права на их публикацию Зинаиде Григорьевне Фосдик и ее мужу Дадлею (Ваше письмо в МЦР от 2.02.02), не представляются мне убедительными. В цитированном Вами письме Елены Ивановны прямо не говорится, о каких публикациях идет речь. Известно, однако, что в то время готовились к публикации на английском языке книги Живой Этики, и Зинаида Григорьевна, по поручению Елены Ивановны, занималась этим делом. Вопросы перевода этих книг и их издания на английском языке неоднократно обсуждались в письмах Елены Ивановны Рерих к З.Г.Фосдик. Нет сомнения в том, что и в письме, на которое Вы ссылаетесь, речь могла идти именно об уже опубликованных книгах Живой Этики, а не о дневниках Елены Ивановны. Во всяком случае, Вы не представили никаких аргументов о том, что речь идет о дневниках Елены Ивановны, против публикации которых она решительно возражала. Таким образом, вся дальнейшая цепочка аргументов (передача прав от З.Г.Фосдик Музею Н.К.Рериха в Нью-Йорке и от Музея в издательство "Сфера") повисает в воздухе.

Впрочем, я хотел бы обратить Ваше внимание не столько на юридическую, сколько на этическую сторону проблемы. Я не понимаю, как можно публиковать личные дневниковые записи человека против его воли?! Известно, что Елена Ивановна Рерих очень опасалась публикации. Этих материалов. И она имела на то, весьма веские основания. В письме к Милликену от 31.07.36 Елена Ивановна так объясняла эти опасения: "Мое сердце разрывается от боли при мысли, что самое Сокровенное могут осквернить, злобно исказить и выставить на посмешище". Думаю, что эта опасность не исчезла и в наше время, а, может быть, даже усилилась, особенно у нас, в России.

Господин Энтин, я хочу надеяться, что все происшедшее является плодом величайшего заблуждения. Все мы совершаем какие-то ошибки. Как бы велики они не были, страшны не сами ошибки, а то упорство, с которым мы отстаиваем свои заблуждения. Вы не хуже меня знаете, что все может быть поправимо, за исключением одного… Не буду произносить это слово. Вы знаете, что Я имею в виду. Я призываю Вас собрать все свое мужество, всю волю и признать совершенную ошибку, пересмотреть свое решение, отозвать разрешение на публикацию и сделать все, что в Ваших силах, чтобы не допустить выхода в свет сокровенных дневников Елены Ивановны. Понимаю, что Вам это не легко. Вы уже связаны определенными словами и действиями, определенными отношениями с людьми и организациями. Возможно, за этим стоят и определенные финансовые интересы. Но какое значение имеет все это по сравнению с той ответственностью перед будущим и той судьбой, которую Вы готовите себе нарушением воли Е.И.  Есть вещи просто несоизмеримые! Неужели Вы предпочтете быть в одной компании с Л.Хоршем?

Господин Энтин, пока не поздно, остановите это позорное деяние!

 

Член Президиума Российской Академии космонавтики

имени К.Э.Циолковского,

действительный член Академии

Л.М.Гиндилис.

 

3.03.2002.

 

Письмо Д.Н.Попову

Дорогой Дмитрий Николаевич!

Обращаюсь к Вам лично, т.к. несмотря на мои сложные отношения с издательством "Сфера", о которых Вам хорошо известно, я глубоко уважаю Вас, как знающего и порядочного человека.

Как и многие мои друзья, я крайне обеспокоен, узнав, что "Сфера" намерена издать сокровенные части дневников Елены Ивановны Рерих, копии которых были переданы Вам через Нью-Йоркский музей Н.К.Рериха.

Насколько я знаю на основании писем Елены Ивановны Рерих, эти дневники не предназначались для публикации и были переданы в Америку (Л.Хоршу) лишь на хранение, поскольку существовала опасность, что подлинники могут быть утеряны во время труднейших экспедиций, путешествий и переездов, в которых участвовала семья Рерихов. После предательства Л.Хорша Елена Ивановна очень беспокоилась, что попавшие к нему копии дневников могут быть опубликованы и предпринимала неимоверные усилия, чтобы помешать этому. Впоследствии ксерокопия этих рукописей попала в Нью-Йоркский музей Н.К.Рериха и была передана Вам господином Энтиным для публикации на русском языке. Возможно, Вы думали, что Д.Энтин имеет права на публикацию, и поскольку он передал дневники Вам для издания, то запрет на публикацию уже снят. К сожалению, это была роковая ошибка! Я ознакомился с письмом господина Энтина в МЦР от 2.02.02. Он указывает на то, что в 1948 году, в письме к Зинаиде Григорьевне Фосдик Елена Ивановна предоставила ей и ее мужу Дадлею права на публикацию в Америке и Европе. Но там ничего не говорится, о каких публикациях идет речь. Хорошо известно (и Вы это знаете), что в то время готовились к публикации на английском языке книги Живой Этики, и Зинаида Григорьевна, по поручению Елены Ивановны, занималась этим делом. Вопросы перевода этих книг и их издания на английском языке неоднократно обсуждались в письмах Елены Ивановны Рерих к З.Г.Фосдик. Нет сомнения в том, что и в письме, на которое ссылается Д.Энтин, речь идет об издании этих книг, а не о дневниках Е.И. Во всяком случае, Д.Энтин не представил никаких доказательств того, что Елена Ивановна передала права на публикацию дневников З.Г.Фосдик. Таким образом, вся дальнейшая цепочка аргументов (передача прав от З.Г.Фосдик Музею Н.К.Рериха в Нью-Йорке и от Музея в издательство "Сфера") повисает в воздухе.

Впрочем, я хотел бы обратить Ваше внимание не столько на юридическую, сколько на этическую сторону проблемы. Я не понимаю, как можно публиковать личные дневниковые записи человека против его воли?! Известно, что Елена Ивановна очень опасалась публикации. И она имела на то, весьма веские основания. В письме к Милликену от 31.07.36 Елена Ивановна так объясняла эти опасения: "Мое сердце разрывается от боли при мысли, что самое Сокровенное могут осквернить, злобно исказить и выставить на посмешище". Думаю, что эта опасность не исчезла и в наше время, а, может быть, даже усилилась, особенно у нас, в России.

Дорогой Дмитрий Николаевич! Подумайте, неужели Вы хотите нанести удар в сердце Елены Ивановны, неужели хотите причинить ей такую невыносимую боль? Вы попали в очень сложное положение, и сейчас Вы стоите пред величайшим испытанием Жизни. Я желаю Вам сил и мужества, чтобы с честью выдержать это испытание. Все мы совершаем какие-то ошибки. Как бы велики они не были, страшны не сами ошибки, а то упорство, с которым мы отстаиваем свои заблуждения. Вы стоите у очень опасной черты, и я молю Бога, чтобы у Вас хватило мудрости не переступить ее. Уже произнесено слово "предательство". Но я надеюсь, что еще не все потеряно. Я прошу Вас – соберите все свое мужество, всю волю, пересмотрите свое решение, откажитесь от публикации сокровенных дневников Елены Ивановны. Понимаю, что Вам это не легко, что за этим стоят финансовые интересы издательства и какие-то личные обязательства перед определенными людьми. Но какое значение имеет все это по сравнению с той ответственностью перед будущим и той судьбой, которую Вы готовите себе нарушением воли Е.И. Есть вещи просто несоизмеримые! Неужели Вы предпочтете быть в одной упряжке с Л.Хоршем?

Взвесьте все, Дмитрий Николаевич, пока не поздно. Может быть, еще не поздно...

Ваш

Л.М.Гиндилис.

 

Март, 2002.