Мы, студенты из Санкт-Петербурга, на
зимних каникулах были в Москве и посетили Государственный музей Востока.
Мы не журналисты, и вряд ли стали бы
писать статью о нашем визите, если бы увиденное там не поразило нас так сильно.
К сожалению, писать эту статью приходиться не о самих экспонатах музея (о
которых мы рассказали бы с большей радостью), а о тех условиях, в которых они
«хранятся». Экспозиция музея
представляет культуру Дальнего, Среднего и Ближнего Востока. Здесь более 150 тысяч
экспонатов, среди них: собрание японских гравюр и нэцке, индийские и персидские
рукописи и миниатюры, тибетские танки, иранские изразцы и фаянс,
дальневосточные керамика, фарфор, бронза и нефрит, среднеазиатские и кавказские
ковры. Также в музее представлена коллекция живописи Николая Константиновича и
Святослава Николаевича Рерихов. Экспозиция представляет большую художественную
и историческую ценность.
Обычно, после посещения музея люди уходят
в светлом настроении. Вряд ли подлинные произведения искусства, а речь идет
именно о таких творениях, могут вызвать иные чувства.
Но в этот раз огорчение и негодование
вызвали условия, в которых хранятся экспонаты. Во многих залах ощущается
сырость, и это сразу привлекло наше внимание. Мы заметили также, что ни в одном
из этих помещений нет специального оборудования для измерения и поддержания
необходимой влажности и температуры. Безусловно, сырость оказывает негативное
влияние на экспозицию. Если еще керамика и предметы из металла и камня
пострадали не так сильно, по крайней мере, нам это сложно заметить, на картины
отсутствие должных условий хранения оказало весьма заметное, к несчастью,
пагубное влияние.
Наиболее сильно пострадали полотна Николая
Константиновича Рериха, которые находятся в последнем зале экспозиции,
посвященной отцу и сыну Рерихам. На четырех из них в правом верхнем углу мы
обнаружили подтеки. Кстати, наши друзья, которые были в музее полгода назад,
никаких следов воды не видели и были потрясены наши рассказом.
Судить о сырости в помещении музея можно
также и по табличкам с надписями к экспонатам: от чрезмерной влажности они
стали волнистыми как гармошка. Причем
это произошло не только с тонкой бумагой, но и с плотным картоном. Еще один факт раздосадовал нас. Зал, в
котором воссоздан кабинет Юрия Николаевича Рериха, открыт всего несколько часов
один раз в неделю. Поэтому люди,
приезжающие в столицу издалека ненадолго, не имеют возможности его посетить. Не
повезло и нам: туда мы не попали, хотя были в Москве 5 дней.
Мы возмущены, что полотна Николая
Константиновича и Святослава Николаевича Рерихов и работы древних мастеров
содержатся в подобных условиях. Это недопустимо!
Хотелось бы верить, что все
увиденное нами было лишь следствием временных неполадок, например, в системе
отопления, а не проявлением халатности руководителей и сотрудников музея. Хотя,
как нам кажется, когда речь идет о таких ценностях, сама возможность
возникновения аварийной ситуации и называется халатным отношением.
М.Белякова, Д.Гульбина, И.Переходова, Е.Корзенков.
Межрегиональная общественная
газета в защиту Культуры "ЛЕВША"
№ 1/38 (январь - март 2003).