Соколов В.Г., руководитель Харьковской группы

  Защиты имени и наследия семьи Рерихов

 (г. Харьков)

 

ПРЕТЕНДЕНТЫ

 

Ответ на выступления и публикации

 некоторых представителей рериховского движения

 

История становления и развития Международного Центра Рерихов (МЦР) складывалась в свете противостояния старого и нового, сил, которым чужды новые пути культурного развития, и тех, кто это развитие обеспечивал. Первыми двигала зависть, подозрительность и работа «во имя свое»; их состав был очень пестрый: от государственных чиновников высокого ранга из разных ведомств и служб до чинов поскромнее, а также разного рода неразборчивых журналистов. За редким исключением почти всех их объединяло одно – это личный интерес к наследию семьи Рерихов. Вернее к той его части, которую тринадцать лет назад последний представитель семьи Рерихов, Святослав Николаевич Рерих, на законном основании и при соблюдении всех юридических норм передал в Международный Центр Рерихов (тогда еще Советский Фонд Рерихов) с целью сохранения и использования его в научно-культурной работе Центра. К большому сожалению, среди тех, кому не давал покоя выбор С.Н. Рериха в пользу МЦР, оказались и некоторые представители рериховского движения. Эти так называемые «рериховцы», с одной стороны, громко говорили о своей преданности делу Рерихов, но, с другой – проявили свое негативное отношение именно к делу Рерихов, причем к одному из важнейших их построений – Международному Центру Рерихов.

Мы вправе в связи с основанием МЦР говорить о работе всей семьи. Да, Центр был основан по инициативе и согласно концепции ее наследника – С.Н. Рериха. Однако нельзя не учитывать того, что основой Центра стало переданное Святославом Николаевичем наследие родителей и брата. И Елена Ивановна, и Николай Константинович, а также их старший сын Юрий Николаевич – все они понимали, что работают для будущего, для Родины, на территории которой должен был возникнуть музей международного масштаба, который вместил бы в себя результаты их труда. Младший сын и прямой наследник, С.Н. Рерих, долгие годы ждал того времени, когда в Советском Союзе можно было бы такой музей создать, и на кого конкретно в этом деле он мог бы положиться.

Не может быть сомнений в том, что Святослав Николаевич, создавая МЦР, выполнял волю родителей, а значит и Волю их Наставника. Это он, С.Н. Рерих, имевший высокое Руководство, тот, кого Елена Ивановна и ее Учитель называли Махатмой, выбрал своим доверенным лицом известного ученого и писателя Л.В. Шапошникову. Это Святослав Николаевич, менее чем за год до ухода, в своем «Обращении к рериховским обществам России и других независимых государств» подтвердил полномочия вице-президента и директора Музея имени Н.К. Рериха Л.В. Шапошниковой и просил «во всех необходимых случаях советоваться с ней».¹  Это ко всем рериховцам обратился тогда Махатма и последний из Рерихов. И рериховцев он просил защищать основанный им Центр и помогать его сотрудникам.

К сожалению, это должным образом ни осознано, ни учтено многими «рериховцами» не было. Как не были ими, по сути, приняты такие высокие понятия как «Иерархическая преемственность» и «Доверенный». Именно об этом, «рериховском», аспекте противостояния Международному Центру Рерихов и нападок на его руководителя, пойдет речь.

Как это ни покажется странным, но именно определенные представители рериховского движения, те, кто выразил недоверие к тому, как Святослав Николаевич распорядился принадлежавшим ему наследием, нанесли по инициированному С.Н. Рерихом делу, то есть по МЦР, серьезнейший удар. Полетели по инстанциям опусы и клеветнические письма, направленные против МЦР и его первого вице-президента, писались письма и против С.Н. Рериха. Святославу Николаевичу не могли простить его выбор по передаче наследия, а Людмилу Васильевну поспешили обвинить в том, что она будет проявлять излишнее усердие по его распространению. Годы спустя тактика сменится, и Л.В. Шапошникову обвинят в обратном: в сокрытии архивов от «жаждущего народа». При этом не будет учитываться ни воля дарителя, ни то, что Людмила Васильевна строго выполняет оставленные С.Н. Рерихом инструкции. Зашевелились «обиженные» и «обделенные», все те, кто не хотел и слышать об определенных сроках на публикацию, установленных дарителем наследства С.Н. Рерихом, о существовании авторских прав, те, кто где-то в глубине себя воспринимал это наследство, как свое личное. Так рождалось непринятие высокого понятия «Доверенного»…

Многие из тех, кто называет себя рериховцами, постепенно растили недовольство к руководству МЦР и лично к Л.В. Шапошниковой. Это недовольство имело начало еще в 1991 году, когда председатель рериховского общества Кувшинов из Кемерово выступил с требованием сменить руководство тогда еще Советского Фонда Рерихов, а также открыть рериховский архив для всех. Кстати, именно этот Кувшинов, считающий себя рериховцем, стоял вместе с Музеем Востока у истоков идеи по огосударствлению общественного Музея имени Н.К. Рериха, а также хранящегося там наследия. Надо сказать, что в своих разрушительных планах Кувшинов был не одинок: его поддерживали такие же «рериховцы» как и он сам. Но вернемся к архивам. Кувшиновские настроения живы и поныне. Кому-то оказалось мало пятнадцати томов сложнейших текстов Живой Этики, многих десятков философских писем и других опубликованных работ Е.И. Рерих, а также большого количества трудов Н.К. Рериха. Не осмыслив этого, они в каком-то ослеплении пытаются бежать дальше. В их руках лозунг: «Архивы принадлежат народу!». И это с одной целью: взять все здесь и сейчас, а после – ублажать себя мыслью о постижении великих тайн и открывшейся способности учить других.

Как пример приведем размещенную в электронном журнале «Грани эпохи» статью председателя Тамбовского областного отделения МЛЗК Огалихина В.Ю. и Карбовской Т.Ф. «О конфликте вокруг наследия. Мнение Тамбовской группы». Это мнение как раз и заключается в том, что «все изданное Е.И. Рерих при ее жизни является в настоящее время общественным достоянием», а также в том, что надо «обратиться к Правительству РФ с просьбой о назначении специального органа РФ, которому перейдут все права на публикацию архивных записей Е.И. Рерих».

Согласно мнению Карбовской и Огалихина, «наследие Е.И. Рерих – это явление культуры, оставленное ею после своего ухода. Может ли какая-либо организация (или человек) самолично владеть и распоряжаться явлением культуры? Ответ очевиден». Именно очевиден и, наверное, кое-кому хотелось бы, чтобы относительно рериховского наследия главенствовал принцип: «все вокруг колхозное, все вокруг мое».

Рассчитывая на неосведомленность некоторых представителей рериховского движения Огалихин и Карбовская идут на явный подлог: «С 1990 г. в умы членов рериховского движения настойчиво внедрялась мысль о том, что “наследие” передано в МЦР. Затем еще более конкретно – лично Шапошниковой Л.В. (последний раз она была озвучена в статье “Предатели”). Но давайте вспомним, что С.Н. Рерихом были переданы в дар “на хранение и использование… архивы” его родителей, а не “наследие”, как это утверждается Центром. Казалось бы, здесь все ясно. Однако необходимо заметить, что “архив” и “наследие” - это слова, несущие совсем разное смысловое содержание».

Вот именно ясно, как одно нам пытаются выдать за другое, подменить факт передачи наследства, явившегося огромной частью общего наследия Рерихов (поэтому часто и говорится «наследие») лишь понятием «архивы». И все это пишется совершенно бездоказательно и безответственно! Тему архивов авторы, видимо, взяли из Обращения С.Н. Рериха к рериховским обществам России и других независимых государств. Там, после высказанной Святославом Николаевичем глубокой тревоги относительно нежелания некоторых лиц считаться с мнением Л.В. Шапошниковой, что привело, как отмечает С.Н. Рерих, к «самовольной и несвоевременной публикации» некоторых работ, он пишет буквально следующее: «Также должен отметить, что Людмила Васильевна строго выполняет мои инструкции по использованию и хранению архива моих родителей. Любые другие предложения в этом отношении для меня, как для наследника и дарителя, являются неприемлемыми».² Как видно, об архиве сказано в определенном контексте. Речь идет о сроках публикации, поэтому Святослав Николаевич и говорит об архивах. А теперь заглянем в документ – «Архив и наследство Рериха для Советского Фонда Рерихов в Москве» от 19.03.1990, являющийся Завещанием, согласно которому С.Н. Рерих передает наследство своей семьи в Советский Фонд Рерихов (переименованный согласно воле С.Н. Рериха в Международный Центр Рерихов в 1991 году). В этом документе передаваемое имущество значится многим шире, чем просто «архивы»:

«1. Имущество моего отца, матери и брата было сохранено мной. Мой отец, который был философом, археологом и художником, оставил важные коллекции, и они находятся в моем владении в Индии все эти годы, и я имею исключительное право владения и распоряжения этим имуществом вплоть до передачи его кому-либо и обращения с ним по моему собственному усмотрению.

2. Во исполнение моего желания и воли сохранить это наследие для потомства я решил передать некоторое имущество Советскому Фонду Рерихов … <…>

3. Целью вручения вышеупомянутых частей имущества является сохранение и содержание важных коллекций и картин и наследия Рерихов в хороших условиях для использования в научной и культурной работе Советского Фонда Рерихов».³

Как видно, план Огалихина и Карбовской по «превращению» переданного наследия лишь в архив потерпел крах. Тем более никогда Л.В. Шапошникова не говорила о том, что наследие было передано лично ей, в смысле личного пользования. Вот строки из упомянутой Огалихиным и Карбовской статьи Л.В. Шапошниковой «Предатели»: «Оригиналы этих дневников [Е.И. Рерих. – В.С.] были переданы в 1990 г. Святославом Николаевичем Рерихом в Международный Центр Рерихов вместе с остальным наследием Е.И. и Н.К. Рерихов».⁴ На эту тему существует масса доказательств, поэтому мы даже не будем останавливаться на вымысле авторов «Мнения». При всем при этом, видимо, для пущей убедительности, Огалихин и Карбовская от имени Тамбовской группы присоединяются к оскорбительным заявлениям, выдвинутым издательством «Сфера» в адрес МЦР. Кто-то спросит: а как же авторское право? Для Огалихина и ему подобных такого понятия, наверное, попросту нет. Это видно также из другого его писания – Открытого письма Л.В. Шапошниковой, – которое тоже появилось на страницах «Грани эпохи». Там запрет на перепечатывание и распространение литературы без согласия держателя авторских прав, МЦР, Огалихин называет монополизмом. Вот еще один «рериховский» председатель, но только этот теперь тамбовский.

Армии оголтелых «рериховцев» нужна была жертва, на которую они сбросили бы все «нарушения» их собственных «эволюционных» планов. Конечно же, выбор пал на Л.В. Шапошникову, человека, которого С.Н. Рерих выбрал хранителем переданного наследства. Обвинения начали громоздиться одно на другое. Нервничали «особо продвинутые» руководители обществ, которых, как они считали, не пускали в архивы, кто-то кричал о монополизации рериховского наследия, распускались слухи об авторитаризме и тоталитаризме, злобно шептали о высоких ценах на книги. Все это – вместо благодарности Людмиле Васильевне за привезенное с таким трудом наследие, за отстоянную «Усадьбу Лопухиных» и созданный уникальный Музей имени Н.К. Рериха, за прекрасно сохраненные картины и большую работу по пропаганде Знамени Мира и Пакта Рериха, за огромный вклад в российскую и мировую науку, глубокие исследования жизни и творчества семьи Рерихов. Кроме того, хотелось бы спросить: а где были эти злошептатели в трудное время становления основанного Махатмой и созданного и сохраненного его Доверенной Центра? Их ответ можно предвидеть: разведя демагогию, они спрячутся за высокими словами и прикроют свою духовную наготу красивыми цитатами из трудов Рерихов. Потому как обвинители принадлежат к тому сорту людей, которые с одной стороны выказывают почитание Рерихам, а с другой – тут же подвергают поношению (или способствуют этому) их дело и их волю. В своем ослеплении они уже не различают – кто прав, кто виноват. Все это – симптомы опасной болезни, поразившей рериховское движение и имеющей вполне конкретное название – фанатизм. А началось все с того, что малообразованные люди начали буквально «заглатывать» тома Живой Этики и другие книги Рерихов, не неся в себе той необходимой почвы, которая помогла бы впитать полученные знания. Да и, образно говоря, переварить «проглоченное» они были не в состоянии. Результатом явилось то, что многие начали укрепляться в собственной избранности. Соответственно, их надуманная значимость не могла дать правильного направления в реализации полученных знаний. Расширять кругозор уже было не нужно, они «знали» все, их самость выросла пышным садом на почве, удобренной затаенными обидами. Им было «известно»: кому надо было вручить наследие, что делать с архивами Е.И. Рерих, как надо подкорректировать действия Л.В. Шапошниковой и, что, наконец, произошло с МЦР в последние годы.

«Изменившийся МЦР» – это следующая уловка недовольных. Как пример приведем все того же тамбовского председателя, «зоркий глаз» которого кое-что высмотрел. Однако прежде заметим, что так называемые «изменения» выискивались человеком, уже изначально имевшим претензии к Центру в деле сотрудничества. В своем «Мнении тамбовской группы» он отметил, что с момента создания организации, которую он возглавляет, «никакого сотрудничества с Центром у нас не получалось». И тут же главный довод: «В понятии МЦР сотрудничество сводится только к односторонней помощи самому МЦР». То, что г-н Огалихин имел несчастье не увидеть постоянно идущую помощь рериховским организациям от МЦР – это сугубо его проблема. К слову заметим, как же как не помощь рассматривать то огромное количество книг, как самих Рерихов, так и по научному исследованию их наследия, которые в столь нелегкие времена издал Центр? А как можно не заметить помощь, идущую в виде организованных МЦР международных общественно-научных конференций, где поднимается широчайший спектр вопросов, связанных с творческим наследием семьи Рерихов? А круглые столы и симпозиумы (опять же международного масштаба) по проблемам рериховского движения? А выставки картин Николая Константиновича и Святослава Николаевича Рерихов? Одни они сколько строительных возможностей приносят организовавшему их у себя в городе обществу. Да можно ли перечислить всю помощь, исходящую из Центра. Другое дело, что ее надо увидеть и захотеть принять. Или такие как В. Огалихин, «отдачу» (на отсутствие которой он сетует) понимают по иному? Но даже если бы не было всего вышеперечисленного, то неужели у таких сетователей не шевельнется мысль, что бескорыстная помощь от рериховских организаций идет Центру, основанному Махатмой и руководимому Его доверенной?! Почему не порадоваться тому, что тебе выпала такая честь? В конце концов, подобным «рериховцам» полезно было бы понять, что, помогая Центру, они помогают себе, и себе же обеспечивают новые возможности для развития.

Но что тем до всего этого, кто только и смотрит, в чем обвинить МЦР. Для Огалихина все не так: якобы грубая охрана, не проявляющая должного гостеприимства, уже другие сотрудники МЦР, якобы «скатившиеся на уровень рядовых чиновников» и ставшие похожими на ту же охрану. Интересно, но хотя бы у экспонатов «есть шанс» удовлетворить недовольных Центром? Оказывается, нет: «Картины  в музее перестали светиться», – делает заключение Огалихин на основе «подсказок» своего «чуткого» сердца. Да, это конец! «Чуткое» сердце некоторых «рериховцев», ставшее уже притчей во языцах – это их последняя инстанция. Потому приговор окончательный и обжалованию не подлежит. «А что же в МЦР хорошего?», – спросит кто-то. «Ничего!», – кричат огалихины. Вот раньше они думали «что МЦР – это мощный Центр Светоносных Сил, Ашрам», как пишет «борец за истину» из Тамбова. Но как-то раз самого г-на Огалихина (приехавшего в МЦР на мероприятие по Лиге) охрана имела несчастье в семь часов утра не пустить на территорию Центра-Музея. Три года не был, да еще дождь шел… «Нет, не Ашрам», – наверное, подумал он. А потом – охрана, картины… Да что там, одно расстройство!

Каждый человек вправе считать Центр-Музей своим домом. Это, истинно, дом духа. Только не следует подменять одно другим. Никто не дал право смешивать это понятие с понятием «пристанище тела». Это не гостиница, не камера хранения и не зал ожидания. Это, прежде всего, – музей! А во всяком музее есть режим, охрана и производственная дисциплина. И никто, извините, там не обязан с распростертыми объятиями встречать «братьев по духу». Вместо понимания тех огромных трудностей, которые переживает МЦР, вместо предложения помощи этому, действительно, Ашраму, звучат какие-то нелепые недовольства и обиды.

Другой характерный момент – это восприятие Международного Центра Рерихов как руководящего органа в рериховском движении. Эта путаница послужила причиной всевозможных нелепых заявлений и нареканий в сторону Центра и его руководства. На самом же деле МЦР не брал и не берет на себя ни руководящих, ни координирующих функций в рериховском движении, в том числе он ни разу не вмешивался в кадровую политику обществ. Об этом в присутствии многих представителей Движения говорила Л.В. Шапошникова, уточняя, что МЦР помогает рериховскому движению, а вопросами координации Движения занимается Международный Совет рериховских организаций, с которым Центр-Музей сотрудничает. С другой стороны, немало рериховских объединений вместе с Международным Советом рериховских организаций добровольно взяли ориентацию в своей деятельности на Центр. Это полностью согласуется с мыслью С.Н. Рериха, высказанной им в его «Обращении» к рериховским организациям: «Международный Центр Рерихов, созданный по моей инициативе и почетным президентом которого я являюсь, стал той организацией, через которую я могу обращаться и сотрудничать с рериховскими обществами».⁵

Международный Центр Рерихов – это Культурный Центр международного масштаба, который сохраняет, научно изучает и популяризирует наследие Рерихов. В своей широкой деятельности МЦР сотрудничает с десятками культурных и научных организаций, как с государственными, так и общественными. И здесь рериховские объединения – одни из многих. С рядом рериховских организаций у МЦР есть договора о сотрудничестве, в его стенах проводятся Круглые столы и симпозиумы по проблемам рериховского движения, где вопросы решаются самими участниками Движения. Поэтому здесь ни о каком руководстве нет и речи. У Центра есть свои задачи, и они гораздо шире, чем у Международного Совета рериховских организаций. Однако в представлении некоторых рериховцев все настолько смешалось, что они зачастую путают эти вещи. Некоторые из них даже вмешиваются в кадровую политику Центра. А кто-то из тех, кто считает наследие «общим», а Центр-Музей (по реставрации и защите которого они не оказали никакой помощи) чуть ли не своим домом в прямом смысле, позволяет себе необоснованные нарекания в адрес МЦР, словно бы он входит в рериховское движение и ему принадлежат в этом Движении руководящие функции. Подобное мнение не находит себе подтверждения в реальной деятельности Международного Центра Рерихов.

Здесь уместно отметить, что в связи со всем вышесказанным, заявление Сибирского Рериховского Общества (СибРО, г. Новосибирск), ставшего в позицию конфронтации по отношению к МЦР, о выводе Л.В. Шапошниковой из рериховского движения выглядит совершенно нелепо.

Как видно, рериховское движение переживает сейчас не лучшие времена: идет проверка на умение защитить дело тех, кого участники Движения так почитают. Жизнь показала, что зачастую это почитание лишь в красивых словах, сладко льющихся в сопровождении града цитат из трудов Рерихов, за которыми некоторые авторы пытаются спрятать свое истинное лицо. Все это довольно печально выглядит на фоне того, что растет количество нападок на Рерихов и все, что ими создано, в том числе и на МЦР. Опять же, тихие «почитатели» отсиживаются в «кустах». Зато когда МЦР и множество рериховских организаций выступили с протестом в адрес Д. Энтина и издательства «Сфера», которые незаконным и безнравственным образом издали дневники Е.И. Рерих, то тут же нашлись те, кто, выбежав из-за «кустов», возмутились этим протестом, ибо мысль «все архивы – в народ», несмотря на распоряжения самих Рерихов, оказалась очень живучей. Многие так называемые «рериховцы», сначала отрицательно отреагировав на факт передачи С.Н. Рерихом наследия в МЦР, а затем, поддержав незаконный и несвоевременный выпуск «Сферой» и Энтиным дневниковых записей Е.И. Рерих, тем самым показали, что испытание на такие основы, как понимание Иерархии, исполнение заветов тех, кому следуют, на преданность – ими пройдено не было. И какие бы высокие воззвания и красивые речи они не произносили – факт остается фактом.

Далее. Разъезжают  по странам СНГ западные гастролеры – В. Августат и Р. Штангль, имеющие громкие титулы, но в своих выступлениях грубо искажающие мысли и идеи Рерихов и, по сути, дискредитирующие их имя и философское наследие. Эти гастролеры также рекламируют имя В.М. Сидорова, бывшего одним из главных претендентов на наследие и пытавшегося разрушить дело С.Н. Рериха. И опять же нашлись «рериховцы», «заглотнувшие наживку».⁶ Также со стороны Движения нет должного отпора воинствующему церковнику – диакону Кураеву, выплеснувшему на Рерихов огромное количество лжи. Зато из-за «кустов» некоторые «рериховцы» кричат о том, что с Кураевым и другими клеветниками сражаются те, кто на самом деле их же боится (!), а у них, «смелых», есть дела поважнее. И, конечно, «преданные почитатели» не забывают время от времени поучать, а также давать указания и наставления Л.В. Шапошниковой, как это делают В.Ю. Огалихин и известный «объединитель» рериховцев от Атлантики до Восточных морей – С.Р. Аблеев.

Имя С. Аблеева здесь также не случайно. Именно с ним связывается создание так называемого «Этического кодекса рериховского движения», явившегося ярким образцом того, как одно подменяется другим. Первое, что бросается в глаза, это то, что «этика» данного «Кодекса» всячески обходит упоминание о Международном Центре Рерихов, и это несмотря на то, что значительная часть участников Движения сознательно и добровольно выбрала ориентацию на Центр, на сотрудничество с ним, осуществляя тем самым завет его основателя – С.Н. Рериха. Такая ориентация вполне естественна, так как всякое дело, а тем боле движение, скрепляется понятием преемственность. В данном случае эта преемственность выразилась в юридически закрепленной передаче С.Н. Рерихом огромной части наследия семьи Рерихов, в том числе архивов, Международному Центру Рерихов. Также она выразилась в многочисленных выступлениях самого Святослава Николаевича, касающихся создания этого Центра, его дальнейшего развития, его руководителя, а также участников рериховского движения. Согласуясь с идеей одного из Рерихов, МЦР стал действительно духовным Фокусом рериховского движения, того движения, которое призванно на деле продвигать идеи Рерихов. В «Кодексе» же «затаилась» иная ориентация, далекая от непрерывной нити дела Рерихов, их мысли и  заветов, далекая от той преемственности, которую проложил своим волеизъявлением С.Н. Рерих.

Наверное, именно эту преемственность создатели «Этического кодекса» называют «особыми представлениями о путях развития рериховской деятельности», «нетерпимость в отстаивании» которых, как пишут авторы, порождает «негативные тенденции внутри рериховского движения».

Обратим также внимание на п. 8 «Кодекса», который гласит: «Каждый участник рериховского движения вправе самостоятельно решать вопросы о духовном авторитете той или иной личности или значимости определенного этико-философского источника и не должен пытаться оказывать сознательное воздействие на выбор других участников движения». Скорее всего, под «духовным авторитетом» здесь подразумевается факт утвердившегося большого авторитета Л.В. Шапошниковой среди значительного числа участников рериховского движения. Подчеркнем: этот авторитет утвердился заслуженно и по доброй воле признающих его. А это не устраивает тех, кому так бы хотелось вычеркнуть из биографии семьи Рерихов решения Святослава Николаевича относительно МЦР и его руководителя. Поэтому, весь так называемый «Этический кодекс рериховского движения» подтекстно направлен на то, чтобы отвратить внимание участников этого Движения от факта духовной преемственности семьи Рерихов к Международному Центру Рерихов. Именно по этой причине создатели «Кодекса» буквально нашпиговали свое сочинение словами типа: «самостоятельный», «независимый», «свободный», по всему видно – от МЦР. По мнению авторов «Кодекса» все должно быть пропитано духом свободы. Но здесь не надо подменять одно другим, а именно: право свободной воли участника рериховского движения (которое незыблемо) вседозволенностью, духом анархии и безответственностью.

Что же касается «сознательного воздействия на выбор», то за этим также спрятан вполне конкретный смысл, а именно – уже упомянутые выше  вымыслы об авторитаризме. А может «сознательным воздействием» авторы «Кодекса» окрестили широко распространенную информацию о решениях и пожеланиях С.Н. Рериха относительно создания МЦР и опубликованное Обращение Святослава Николаевича к рериховским обществам? Или может к категории «сознательного воздействия» старатели об этичности рериховцев отнесли раскрытие участившихся фактов некомпетентного подхода к исследованию и популяризации Живой Этики? Или может «воздействие на выбор» – это раскрытие предательства воли Рерихов Д. Энтиным и руководством издательства «Сфера»?

Уж последнее определенно имеет место,  так как в том же п. 8, как помнится, отмечено, что каждый участник рериховского движения вправе самостоятельно решать вопросы о «значимости определенного этико-философского источника». А далее в п. 11 значится следующее: «Это великое наследие, как величайшая культурная и духовная ценность, принадлежит всему человечеству. Исходя из этого не может быть никакого запрета на публикацию материалов из рериховского наследия…». Как видим, все тот же старый лозунг: «Архивы – в народ!». А как же воля Елены Ивановны и Святослава Николаевича Рерихов? Видимо «этика» данного «Кодекса» позволяет ее обойти. Кстати сказать, при этом, нарушая основополагающий принцип «Кодекса», гласящий о том, что участники рериховского движения «в своей работе опираются на фундаментальные идеи семьи <…> Рерихов». К сведению составителей «Кодекса», одной из фундаментальных идей Елены Ивановны было именно правильное использование всего, что ею было написано. Такое правильное использование заключается в соблюдении определенных сроков, указанных самим автором – Е.И. Рерих. Эта же фундаментальная идея была заложена С.Н. Рерихом в основу деятельности созданного им Международного Центра Рерихов, руководству которого он передал все указания о сроках публикации архивных материалов. Мы вправе отнести вопрос сроков публикации именно к разряду фундаментальных идей, так как огромная важность соблюдения этих сроков должна быть понятна всем, кто изучает философское наследие семьи Рерихов.

Насчет  фундаментальных идей, на которые якобы опираются те, кто этот «Кодекс» принял, заметим, что создание МЦР – это одна из важнейших идей С.Н. Рериха, которая опять же относится именно к фундаментальным. Но эта опора тихо отодвинута авторами «Кодекса» и заменена другой: какой-то хаотичной «свободой» граничащей со вседозволенностью.

Внимательно ознакомившись с Кодексом Аблеева и компании, нельзя не заметить плохо скрытые вполне конкретные личные интересы его создателей, которые они пытались замаскировать «высокими принципами и идеями наследия».

Ко всему вышесказанному относительно «Кодекса» остается добавить, что почтовый и электронный адреса для тех, кто решил к нему присоединиться «любезно предоставили» Мемориальный кабинет Н.К. Рериха в Музее Востока, которым заведует О.В. Румянцева, известная своими опусами в адрес МЦР и Л.В. Шапошниковой (кстати, Музей Востока является одним из главных претендентов на наследие Рерихов) и Интернет-журнал «Агни-3», главным редактором которого является О. Черненко, также выступающая против Центра и его руководителя, а также участвующая в одном из проектов С.Р. Аблеева – Roerich - NWC. Как видно, круг замкнулся…

Особый род так называемых «почитателей», жаждущих добраться до архивов любой ценой, попирая при этом волю и распоряжения Елены Ивановны и Святослава Николаевича Рерихов, ярко проявился в истории с незаконной публикацией дневниковых записей Е.И. Рерих издательством «Сфера». Жаждущие быстро спохватились и забеспокоились о том, что их «особая продвинутость» не получит лакомого куска со стола «духовного пиршества», подготовленного «поварами» из «Сферы». Мы не будем касаться подробностей того духовного вандализма, на которое пошло руководство «Сферы» при активном содействии Д. Энтина, так как об этом уже написаны серьезные и аргументированные работы.⁷ Но здесь интересно отметить, как действия «Сферы» быстро примагнитили к себе сторонников, всех тех, кто, называя себя рериховцами, на самом деле не прошли испытания на способность действительно следовать заветам тех, кого они так громко почитают. Они обрушили свои главные обвинения, конечно же, на Л.В. Шапошникову, которая выступила в защиту воли Рерихов, оставленных С.Н. Рерихом распоряжений относительно архивов родителей и, в конце концов, авторского права МЦР на публикацию переданного Центру рериховского архива. Действия Людмилы Васильевны, производившиеся исключительно в рамках закона РФ, подверглись грубому осуждению со стороны некоторых фанатично настроенных «рериховцев», а также всех, кто по тем или иным причинам ранее затаил недоброжелательность к Центру-Музею. Для них уже было не важно, что об этих архивах говорили сами Рерихи. Они просто воспользовались моментом, чтобы очередной раз пустить ядовитую стрелу в адрес созданного С.Н. Рерихом Центра. Эти стрелы прочертили темный след через страницы истории современного рериховского движения. Можно лишь надеяться, что всем тем, кто не захотел понять все величие подвига и бескорыстного труда Л.В. Шапошниковой, кто в трудную минуту вместо помощи и поддержки старается сделать подножку доверенному лицу С.Н. Рериха, со временем станет стыдно и горько за такие действия. Но станет ли?..

А пока все новые «жаждущие», «недовольные» и амбициозно настроенные представители Движения стараются внести свою лепту в соткание паутины лжи и наветов вокруг имени Л.В. Шапошниковой. Так, некая Скачкова Мария Дмитриевна, президент организации «Звезды Гор» (г. Львов), относительно событий, связанных с незаконной публикацией «Сферой» дневников Е.И. Рерих, заявила следующее: «Кто рискнет взять на себя право судить о сроках публикации? Их могла знать только Е[лена] И[вановна]».⁸ Сразу видно, что расчет взят на неосведомленность читателей. Да простит нас госпожа Скачкова, но мы рискнем взять на себя право представить читателю следующие строки. Е.И. Рерих в 1948 году писала: «Вот и я не увижу плодов собранного мною опыта. Книги эти будут лежать в хранилище, и, вероятно, раньше столетия никто не будет иметь к ним доступа».⁹ И еще (1954 год): «Огненный Опыт тоже будет запечатлен, и мне Сказано собрать то, что останется с сотрудниками ближайшими. Остальное будет сохраняться в особом месте и, вероятно, будет доступно для ознакомления не раньше ста лет после моего ухода».¹⁰ А вот фрагмент из письма П.Ф. Беликова – крупнейшего рериховеда, человека, хорошо знакомого с С.Н. Рерихом: «Я уже писал Вам в прошлом письме о наследии Е[лены] И[вановны]. Ведь Записи для Живой Этики производились до последних лет пребывания Е.И. на нашем земном плане. Относительно их публикации, как и публикации “Надз[емного]”, Е.И. оставила определенные Указания, которых С[вятослав] Н[иколаевич] и придерживается… Для будущего Е.И. оставила неоценимые Сокровища. Но, конечно, нельзя терять чувства соизмеримости и охраны Сокровенного. Все дается в меру сознания и последовательности времени претворения».¹¹ Все эти указания С.Н. Рерих оставил Л.В. Шапошниковой, когда передавал наследство Международному Центру Рерихов.

Но М. Скачкову распоряжения Елены Ивановны и ее сына волнуют меньше, чем якобы могущее возникнуть «возмущение стихий» от предъявленных издательству «Сфера» обвинений (кстати, вполне обоснованных). «И возмущение стихий, – вещает нам свой метеопрогноз Мария Дмитриевна, – может оказаться столь сильным, что то “завтра”, когда всех устроят сроки, может никогда и не наступить».¹² Слова: «когда всех устроят сроки», надо полагать, относятся и к Е.И. Рерих и к С.Н. Рериху. Впрочем, это не удивительно слышать от человека, заявившего буквально следующее: «Возможно, было бы целесообразным подписание всеми странами мира Пакта Рериха в новой редакции, учитывающей современные реалии»!¹³ Для разрешения этого вопроса г-жа Скачкова решила обратиться не много ни мало в ООН. Не зная границ в своих высоких воззваниях, увлекая слушателя своим болезненным глобализмом, подпитанным грандиозными призывами и всевозможными проектами, этот человек не забыл бросить камень опять же в сторону дела самих Рерихов – МЦР, в виде недостойных намеков и нечистоплотных сравнений. Чего же стоят после этого громкие воззвания «высоко парящего» президента «Звезды Гор»?.. И все же ценитель нашелся. Им оказался никто иной, как уже упомянутый Д. Энтин, исполнительный директор Музея Николая Рериха в Нью-Йорке.

В свое время организация М.Д. Скачковой, Латвийское общество Рериха, возглавляемое Г.Р. Рудзите,¹⁴ Музей Николая Рериха (Д. Энтин) и общество Агни-Йоги (Нью-Йорк), Тернопольское общество Живой Этики им. Рерихов (Украина), издательство «Лотаць» (Беларусь) выступили организаторами международной конференции «Единение народов под Знаменем Мира» (Львов, апрель 2001 года). В ее адрес Д. Энтин прислал свое «Приветствие», выразив надежду, что данная конференция «положит начало постоянному, длительному сотрудничеству».¹⁵ Первые плоды такого сотрудничества налицо: это поддержка Марией Скачковой позиции издательства «Сфера» в деле с незаконной публикацией манускриптов-дневников Е.И. Рерих (что видно из интервью, опубликованного на сайте организации «Звезды Гор»). Как известно, главным участником этого предательского по отношению к воле Е.И. Рерих акта стал именно Д. Энтин. В заключении интервью Мария Дмитриевна пожелала всем «ответственности и единения»! Что ж, это вполне в духе Энтина, слова и дела которого явно расходятся. «Иногда мы можем расходиться во мнениях по тому или иному вопросу, – лицемерно “вползает” Д. Энтин, – но наша преданность и ревностное служение единому делу велики и непоколебимы, и малые разногласия никогда не смогут разъединить добрых друзей и сотрудников».¹⁶ Ввиду последних событий со «Сферой», хотелось бы уточнить: какому делу так ревностно служите, а, г-н Энтин?

На конференции во Львове не забыли и об архивах. В.В. Лобач, директор издательства «Лотаць», среди причин, по которым допускаются ошибки в современных изданиях Живой Этики и другой литературы, в своем докладе назвал и такую – это «отсутствие доступа к архивным материалам».¹⁷

Надо сказать, что Львовская конференция как-то своеобразно выразила свою обеспокоенность наследием Рерихов. Об этом говорит п. 8 ее Резолюции: «Обратиться в Государственную Думу России с просьбой создать специальную комиссию Государственной Думы Российской Федерации по разрешению вопросов о художественном наследии семьи Рерих. Необходимо проверить наличие картин, их сохранность, а также обеспечить постоянную автономную экспозицию, гарантированную государством дарителям».¹⁸ Сразу бросается в глаза размытость смысла и недоговоренность этого пункта. По разрешению каких вопросов, связанных с художественным наследием Рерихов, необходимо обратиться в Госдуму? Наличие каких картин надо проверять? И, наконец, о какой автономной экспозиции идет речь? Собранной благодаря дарениям самих владельцев картин Рерихов? Каких владельцев? Здесь можно только догадываться, о чем идет речь. Но ясно одно, что эта неконкретность совсем не случайна. Это первое. И второе: может кто-то заинтересован в новом центре рериховского движения региона СНГ? Не сам ли г-н Энтин? В п. 2 этой же Резолюции сказано: «Обратиться с ходатайством к Президенту России о создании в Санкт-Петербурге Музея Знамени Мира на базе экспозиции картин Н.К.Рериха…».¹⁹ На базе какой экспозиции – здесь не указано. Но М. Скачкова в своем докладе на Конференции уточняет, говоря об «открытии нового музея – Музея Знамени Мира, как филиала Русского музея на базе экспозиции картин Николая Константиновича Рериха».²⁰ Однако Резолюция этот момент почему-то обходит, оставляя, видимо, более широкое «поле деятельности».

Конечно, не признающие МЦР организации начинают вести поиск по обретению нового магнита притяжения, которым как раз и являются картины Рерихов. И такой магнит вполне могут стараться заполучить те, кто, выступая с глобальными проектами и воззваниями, различными способами ориентируют Движение куда-то в сторону от уже существующей линии  преемственности дела Рерихов.

В этой дезориентации очень помогает механизм замалчивания. И здесь  как раз очень показательна конференция во Львове, где собрались организации, считающие себя рериховскими, но не посчитавшие нужным даже просто упомянуть Международный Центр Рерихов. Ведь тема Конференции – Пакт Рериха и Знамя Мира – напрямую связана с большой работой, давно проводимой МЦР, по  популяризации идей Пакта по охране сокровищ культуры. Также и многие рериховские организации, ориентированные на Центр, посильно работают в этом направлении. Но ни в Резолюции, ни в «Воззвании» Конференции нет об этом ни слова. Зато «Воззвание» призывает «всех к единению, к сотрудничеству в деле охраны культурного наследия». Почему же не донести до сведения собравшихся информацию о той огромной работе, которую ведет МЦР, участвуя в международных проектах, связанных со Знаменем Мира, с борьбой за Культуру и сохранение мира на планете? Создается впечатление, что организаторам Львовской конференции это почему-то не выгодно. «Мы уверены, что от всех нас, от наших действий, самоотверженности, героизма в значительной мере зависит водружение Знамени Мира над планетой».²¹ Пока раздаются эти заверения, Международный Центр Рерихов совместно с другими культурными и научными организациями,  видными путешественниками водружает Знамя Мира в разных частях планеты, участвует в совместных с российскими и зарубежными космонавтами проектах по доставке Знамени Культуры в космос. В самом Центре-Музее в Москве оборудован уникальный по красоте и содержательности зал, посвященный этим проектам, значению Замени Мира в развитии мирового сообщества. А Львовская конференция громко постановила: «Заключить новое международное соглашение об охране культурных ценностей, присвоив ему имя Н.К.Рериха…».²²

Вообще, замалчивание Центра позволяет кое-кому укрепить свою «значимость», а замалчивание решений С.Н. Рериха способствует выходу на сцену тех, кто создает свои «рериховские» центры и выстраивает новую линию преемственности. Появление на горизонте Львовской конференции  Энтина совсем не случайно. Через год после этого М. Скачкова выступит в поддержку нарушивших волю Рерихов издательства «Сфера» и Д. Энтина. Эта поддержка выльется в виде нечистых намеков в адрес руководства МЦР. От умалчивания до нападок оказался всего лишь один шаг…

 Сложившаяся вокруг наследия ситуация не будет достаточно ясной, если мы не скажем еще несколько слов о такой фигуре, как Д. Энтин. Этот человек, поправший волю Е.И. Рерих и ее сына С.Н. Рериха, не говоря уже о правах МЦР, претендует не много ни мало на роль лидера мирового рериховского движения. Те, кто идет за ним, распространяют неправдивую информацию о том, что благодаря Нью-Йоркскому Музею создано рериховское движение в России, перечеркивая этим всю истинную историю Движения. Энтина стараются поставить на пьедестал, и он уже претендует на роль духовного учителя. Его мысли о разделении Живой Этики и Музея, как олицетворения культурной работы, уж очень напоминают рассуждения В. Августата и Р. Штангля. Вообще, тема разделения не нова. Вспомним, как не в столь далекие времена, в СССР, пытались отделить Рериха-мыслителя от Рериха-художника. А на протяжении всей истории МЦР делаются попытки отделить Центр от хранящегося там наследия Рерихов. Чем такие разделы могли бы закончиться, мы прекрасно понимаем.

Энтин упорно протаптывает себе дорогу, отодвигая всех, кто ему мешает. Превознося роль З.Г. Фосдик (без сомнения, преданного делу Рерихов человека), он намеренно обходит роль К. Кэмпбелл, друга и сподвижника С.Н. Рериха и даже принижает роль Е.И. Рерих. Самого же Святослава Николаевича Энтин явно не любил и в одном из своих последних писем допустил себе просто клеветнические суждения в его адрес, заявив, что волеизъявления С.Н. Рериха «не всегда были последовательны и ясны. Иногда он заявлял или передавал права, которых на самом деле не имел».²³ Те, кто поддерживает Энтина, пусть хорошо задумаются, что это за фигура, так ярко проявившаяся в деле с незаконной публикацией манускриптов-дневников Е.И. Рерих, и с какой целью он упорно пытается повлиять на рериховское пространство стран СНГ.

Мы не ставим целью проводить подробный анализ ситуации в современном рериховском движении. Здесь только освещен вопрос реакции некоторых так называемых «рериховцев» на волеизъявление самих Рерихов относительно их наследия. Однако этот вопрос на данном этапе развития Движения стал краеугольным и определяющим его судьбу. Сейчас все рериховские организации проходят проверку на правильное понимание того, где сейчас сконцентрирована иерархическая преемственность. Ибо если мы действительно являемся последователями идей великой семьи, то необходимо, не обманывая себя, взглянуть фактам в лицо и понять, что семья Рерихов – это единый организм, и цепь культурной преемственности, идущая от них к созданному С.Н. Рерихом Международному Центру Рерихов также едина и непрерывна. Наша активная позиция по защите всей этой цепи от всевозможных нападок и дискредитаций в условиях продолжающейся поляризации сил в рериховском движении, и будет нашей ответственностью за то имя, которое мы чтим и которое носят многие общественные организации. Поэтому, с кем и куда идти Движению – определять его участникам.

 

Март 2003 г.

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

¹ Защитим имя и наследие Рерихов. Т.1. Документы. Публикации в прессе. Очерки. М.: МЦР, 2001. С. 107.

² Там же. С. 108.

³ Там же. С. 105.

⁴ Шапошникова Л.В. Предатели. // Газ. Содружество, № 4, 2002 г.

⁵ Защитим имя и наследие Рерихов. Т.1. С. 107.

⁶ Проведенная 9-10 мая 2002 года в г. Донецке региональная научно-педагогическая конференция, посвященная 70-летию со дня рождения В.М. Сидорова «Мир, Сотрудничество и Созидание через Культуру» является убедительным доказательством этому.

⁷ См.: Шапошникова Л.В. Предатели. // Газ. Содружество, № 4, 2002 г.; Книжник Т.О. Откровение от «Сферы» // Газ. Содружество, № 6, 2002 г. С этими работами можно также ознакомиться на сайте Международного Совета рериховских организаций по адресу: http://www.roerichs.com

⁸ В поисках истины. Интервью Марии Скачковой, президента организации «Звезды Гор». (Кому давалось интервью – не указано.) Информация с сайта организации «Звезды Гор».

⁹ Рерих Е.И. У Порога Нового Мира. М.: МЦР, 1996. С. 129. Письмо Зинаиде и Дедлею Фосдикам от 23.02.1948.

¹⁰ Письмо Е.И. Рерих к З.Г. Фосдик от 20.08.1954.

¹¹ Письмо П.Ф. Беликова от 03.07.1979.

¹² В поисках истины. Интервью Марии Скачковой.

¹³ Скачкова М.Д. Единение народов под Знаменем Мира. (Доклад). Международная конференция «Единение народов под Знаменем Мира». Львов, 15.04.2001. Информация с сайта организации «Звезды Гор».

¹⁴ Не путать с Латвийским отделением Международного Центра Рерихов, возглавляемым М.Р. Озолинь.

¹⁵ Энтин Д. Приветствие участникам конференции «Единение народов под Знаменем Мира». Львов, 15.04.2001. Информация с сайта организации «Звезды Гор».

¹⁶ Там же.

¹⁷ Лобач В.В. Особенности издания духовного наследия семьи Рерих. (Доклад). Международная конференция «Единение народов под Знаменем Мира». Львов, 15.04.2001. Информация с сайта организации «Звезды Гор».

¹⁸ Резолюция Международной конференции «Единение народов под Знаменем Мира». Львов, 15.04.2001. Информация с сайта организации «Звезды Гор».

¹⁹ Там же.

²⁰ Скачкова М.Д. Единение народов под Знаменем Мира. (Доклад). Международная конференция «Единение народов под Знаменем Мира».

²¹ Воззвание участников Международной конференции «Единение народов под Знаменем Мира». Львов, 15.04.2001. Информация с сайта организации «Звезды Гор».

²² Резолюция Международной конференции «Единение народов под Знаменем Мира».

²³ Письмо Д. Энтина В.Б. Моргачеву от 31.01.2002.

 

 

На главную страницу