Татьяна Книжник

 

ЗЕМНАЯ  ИПОСТАСЬ  КОСМИЧЕСКОГО  ИЕРАРХА

 

Земная ипостась Елены Ивановны Рерих — Сотрудницы Великих Учителей и Космических Иерархов — дорога нам по-особому, и прежде всего потому, что жизнь этой удивительной женщины во­площала в себе одно из краеугольных по­ложений Учения — "по земле нужно дой­ти до Нас". Именно пройдя по Земле, она сохранила порученное в духе и выполнила назначенное. Ее великое всевмещающее сердце, остро чувствующее дисгармонию мира и откликающееся на каждую новую энергию, приходящую из Космоса, познало также и то, что принято называть тяготами и испытаниями земной жизни — непони­мание близких, окружавшее ее с раннего детства, горечь разлуки с родиной, чудови­щные удары предательства, нанесенные ближайшими и любимыми учениками, утрата любимого мужа, друга и сподви­жника и, наконец, то мучительное ожидание лучшего применения своих сил, в ко­тором она провела свои последние годы, на­деясь вернуться в Россию...

Для многих из нас мечта о счастье неразрывно связана с мечтой о взаимной любви и семейном очаге, — Елена Ива­новна обрела и то, и другое. Спутник жизни —  человек благородный и тонкий, почти боготворивший ее, прекрасные, талантли­вые дети, которыми можно было гордиться — всемирно известный ученый и всемирно известный художник... "Немного очагов, где в полном понимании творится труд взаимный, — сказано в Учении, — так каждый [такой] очаг есть ступень к Брат­ству". Семья, созданная Еленой Ивановной, была как раз одним из этих редких оча­гов, ибо она была не просто союзом любя­щих сердец, а союзом сердец, объединен­ных общими духовными устремлениями, более того — служением одному Учителю.

"Вчетвером мы составляли единое целое", —  говорил Святослав Николаевич Рерих, и, безусловно, он прав: невозможно про­вести черту, разделяющую творческое об­щение Рерихов старших и их сыновей. В трудах Учителей мы не раз встречаем упо­минание о том, что нуклеус из двух-трех учеников, достигших внутренней гармо­нии и созвучия, способен сделать то, что не под силу тысячам... Содружество и сотворчество семьи Рерихов — жены и му­жа, родителей и детей — лучшее тому под­тверждение, ибо им удалось не только пол­ностью реализовать свой огромный твор­ческий потенциал, но и осуществить мно­гочисленные начинания, имеющие целью возрождение духа и поднятие уровня созна­ния очень и очень многих...

Не будет преувеличением сказать, что семья Рерихов являлась прообразом семьи будущего, ибо одухотворение повседневности — принесение Неба на Землю (так красиво названо это эволюционное действо в Учении) —  было неотъемлемой чертой ее уклада с самого начала. "Наш дом, — вспоминает о своем детстве Святослав Николаевич Рерих, — был полон и предметов искусства, и заме­чательных книг, и коллекций Николая Константиновича"¹. О каких коллекциях пишет Святослав Николаевич? Прежде всего — это предметы каменного века, собранные его отцом  во  время  археологических раскопок и дарующие то живое и непо­средственное чувство соприкосновения с древним миром, которое сам Николай Константинович называл "трепетом веков дальних". Полотна нидерландских мастеров —  многие умело отреставрированные матерью. И, конечно же, картины отца, за созданием которых дети нередко наблю­дали. Еще одна важная черта их семейного быта: мальчики присутствовали при всех разговорах родителей,  в том числе и философских. "Это имело большое влияние на нас, — вспоминает Святослав Рерих. — Елена Ивановна... сама покупала и читала книги по философии и во многом помогала Николаю Константиновичу. У Николая Константиновича иногда просто не было времени самому читать, и она как бы слу­жила ему глазами для чтения и передачи именно того, что считала нужным и важ­ным"² . Круг общения родителей был так­же необычайно интересен — в их петер­бургском доме бывали Александр Блок и Леонид Андреев, Михаил Врубель и Вален­тин Серов, Сергей Дягилев и Игорь Стра­винский... Беседовали об искусстве, совмест­ных творческих планах.

При огромной занятости Николая Константиновича, возглавлявшего Худо­жественную школу при Императорском Обществе поощрения художеств, детьми занималась сама Елена Ивановна. Каким принципам следовала она в своей семейной педагогике? И вновь обратимся к воспо­минаниям Святослава Николаевича Рериха, а именно к его хорошо известному вы­ступлению в Ленинградском Доме ученых в январе 1975 года ("Как я стал художни­ком"). "Моя матушка, — говорит он, — кото­рая ... была замечательной женщиной, же­ной, матерью, очень мудро с самого начала руководила нашей жизнью, следила за на­шими интересами, порывами и чувствами. Она никогда не настаивала ни на чем, ни­когда не старалась как-то нас убедить в чем-то, но она всегда ставила на нашем пути именно то, что нам было нужно... Мой брат с самых ранних лет интересовался историей, поэтому она бережно собирала для него книги, которые бы ему помогли, были ин­тересны, и вместе с ним ходила по музеям, учреждениям, которые могли как-то его направить... У меня рано пробудился ин­терес к естественным наукам. Я очень ин­тересовался орнитологией, зоологией. Елена Ивановна доставала мне все нужные книги, которые только могла найти. Она покупала нам чучела птиц, собирала для нас кол­лекции насекомых, жуков... Она собирала для меня всевозможные уральские и дру­гие камни. Таким образом, наш маленький мир был насыщен замечательными впечат­лениями"³. Казалось бы, что здесь особен­ного, возразит скептик, — любая заботливая и внимательная мать сделает все возможное для того, чтобы расширить кругозор своих детей и не оставить их таланты лежащими под спудом. Приятно, если твой ребенок вырастет яркой индивидуальностью. Одна­ко, сколько на Земле талантов, ослепленных самими собой, создающих во имя свое или, что хуже, употребляющих божественные дары во зло, смущая умы и растлевая ду­ши... Разве не были и они когда-то забот­ливо взлелеяны и, быть может, именно с подачи взрослых впервые уверовали в свою исключительность и гениальность? "Чело­век, живущий только для себя, — писал гениальный русский мистик и провидец Даниил Андреев, — есть даже не нуль, а отрицательная величина в человечестве". Как бы щедро он одарен ни был. Станов­ление личности это всегда и определение ее позиций в обществе, в окружающем мире: выбор в сторону замкнутости на себе самом или осознание себя частью Еди­ного. Елена Ивановна прекрасно это пони­мала. "Самое страшное, — писала она, — это развить в ребенке эгоизм и скупость, ибо эти свойства ограничат и его мышле­ние"⁴. "...Нужно проявить максимум твердости и утверждать всякое проявление чуткости сердечка и зорко подмечать вле­чения"⁹. Отсутствие элемента принужде­ния, о котором говорит Святослав Никола­евич, — заменялось воспитанием внутрен­ней самодисциплины: требовательности к самому себе, чувства ответственности перед окружающими. Вот что пишет она своей американской сотруднице, имеющей ма­ленького сына: "Прошу очень не баловать растущего воина и приучать его к заня­тиям, внимательности, уступчивости и раз­вивать дух сотрудничества, помощи и со­страдания к животным и всему нуждаю­щемуся. Пусть уже от самых малых лет приучается помогать. Пусть приучается ду­мать о других и находить радость в достав­лении удовольствия окружающим"⁸.

И, наконец, еще в одном своем пись­ме Елена Ивановна дает исчерпывающий ответ на наш вопрос: "Вы спрашиваете меня о методах воспитания, давших такие прекрасные результаты на примере моих сыновей. Они были очень просты. И глав­ным образом заключались в том, что с раннего детства, почти с младенчества, им внушалась любовь к природе, к книге, к искусству. Правильный выбор книг и на­ставников дал им прекрасную основу и помог очень рано определить их наклон­ности и дарования. Так уважение к зна­нию и труду, художественная, культурная обстановка, дисциплина, заложение первых основ нравственного характера в понима­нии исполнения долга и личной ответст­венности и, главное, пример великого отца дали им возможности сравнительно рано начать проявлять свой большой врожден­ный потенциал. Кроме яркой талантли­вости и даже мастерства в нескольких об­ластях, они несут в духе великий синтез, который именно и дает основу нравствен­ности и мудрость любви к Родине. Так, без ложной скромности, могу сказать, что я справедливо горжусь своими сыновьями"⁷.

Нельзя отрицать и того, что огромную роль в формировании личности Юрия и Святослава Рерихов — людей поистине выдающихся, сыграла атмосфера любви и взаимопонимания, существовавшая между Еленой Ивановной и Николаем Констан­тиновичем. "Мой отец и моя мать, — писал Святослав Николаевич Рерих, — были наделены несравненной гармонией двух понимающих друг друга людей, которые имели высокие идеалы жизни... Их свет­лые образы навсегда останутся для меня источником величайшего вдохновения"⁸. И еще: "Николай Константинович и Елена Ивановна всегда работали вместе. Они друг друга как бы дополняли и в то же время давали друг другу особое новое качество и импульс"⁹.

Всегда работали вместе... В одном из писем Елена Ивановна говорит о себе как о свидетельнице творчества своего мужа. Необычайная скромность, свойственная ее натуре, проявилась и здесь: многие полотна художника были созданы по ее замыслам и на основании ее видений, поэтому она была больше чем свидетельница. Прекрас­ные картины Николая Константиновича — свидетельства иной, высшей реальности, запечатленные в красках и на холсте, — стали образным осмыслением истин, изло­женных в Живой Этике, и рассказывали нам о Великих Законах Космоса, лежащих в основе мироздания, о мирах иных изме­рений и иных состояний материи... При­нято считать, что Елена Ивановна занима­лась исключительно книгами Учения и оказывала духовное руководство несколь­ким группам учеников. Тот факт, что ее имя стоит на листе учредителей Нью-Йорк­ского Музея Рериха, Мастер-Института Объединенных Искусств и Международ­ного художественного центра "Corona Mundi" известен не так хорошо или же рассмат­ривается просто как дань уважения спут­нице великого человека. Однако, как сви­детельствует ее обширная переписка, Елена Ивановна принимала самое деятельное участие в руководстве Музеем, Институтом Гималайских исследований "Урусвати", а также продвижении Пакта Рериха по охране сокровищ культуры. Через нее передавались все Указы Великого Владыки относительно текущих событий и, кроме того, ее собственные качества — незаурядный ум, энергичность, умение разби­раться в людях — являли самую мощную опору делам. Можно также сказать, что Николай Константинович был свидетелем творчества Елены Ивановны, свидетелем того, как создавались книги Учения, проводился Огненный Опыт, и творилась новая ступень в эволюции человечества...

* * *

Письма Елены Ивановны к мужу и сыновьям из архива Международного Центра Рерихов, представленные в этой подборке, можно разделить на две части. Первые пять писем относятся к периоду пребывания Николая Константиновича и Юрия Николаевича Рерихов в Соединен­ных Штатах, Франции и Великобритании (1929—1930 гг.). Их поездка преследовала несколько целей, первая из которых за­ключалась в посещении культурно-про­светительных учреждений, созданных в Америке в начале 20-х годов — Нью-Йорк­ского Музея им. Н.К.Рериха и Мастер-Института Объединенных Искусств. Сам Великий Владыка Говорил об этой поездке следующее: "Рука Моя помогает поднять дела в Ам[ерике], но приезд Ф[уямы]¹⁰ необходим... Я скажу теперь Ам[ерике]: Идет Ф[уяма], идет Наш посол, идет самоотверженный, идет созидатель, идет Мой доверенный, идет Моим делам на по­мощь!"¹¹ Так, Николай Константинович принимал участие в подготовке к откры­тию нового высотного здания Музея, раз­местившегося в 28-этажном небоскребе, а также выступил на торжественной цере­монии открытия с приветственной речью.

Второй целью поездки было укрепле­ние положения нового исследовательского центра — Института Гималайских иссле­дований "Урусвати", разместившегося в долине Кулу, — Николай Константинович и Юрий Николаевич налаживали связи с видными деятелями культуры и науки. Та "блестящая страница" в их жизни и вместе с тем "мрачная страница в будущих рекордах истории культуры XX века", о которой пишет Елена Ивановна в письме от 24 июня 1930 года, имеет отношение к следующему эпизоду из биографии Нико­лая Константиновича. По окончании поезд­ки Британское министерство иностранных дел отказало Рериху и его старшему сыну во въезде в Индию. В качестве основного аргумента было выдвинуто посещение ху­дожником Советской России (состоявшееся в 1926 году во время Центрально-Азиатской экспедиции) и как следствие — симпатии к большевистскому режиму и шпионаж. "Бедные, не могут допустить, что мы со­вершенно не интересуемся их политикой, — с иронией пишет разлученная со своей семьей Елена Ивановна, — ибо знаем кос­мические сроки, которые уже не могут быть ни задержаны, ни остановлены"¹². После долгих и мучительных трений, в конце 1930 года, виза была все-таки получена — при участии Франции, — однако вся семья Ре­рихов (включая и Елену Ивановну) находи­лась под пристальным вниманием англий­ской разведки до 1932 года включительно.

Остальные письма (письмо от 04.09.1930 года и семь писем 1947—1954 годов) адре­сованы Святославу Николаевичу Рериху. Читателю откроется еще одна сторона деятельности Рериха-младшего — человека разносторонне одаренного и обладающего редким даром синтеза — выращивание редких и лекарственных растений.

Письма Елены Ивановны Рерих обла­дают одной удивительной особенностью — обращенные к конкретным людям, они вместе с тем имеют в виду очень многих. Даже если это письма к самым близким, в чем читателю предстоит сегодня убедиться. Нежность и забота материнского сердца, сопереживание близкому человеку, звуча­щие в ее строках, равно как и описание своей повседневной жизни в Кулу, а затем в Калимпонге, тесно переплетаются с раз­мышлениями о судьбах мира и человечест­ва, пронизанными внутренним горением и верой в непреложность космических на­чертаний. Это умение увидеть Великое за повседневным присуще истинно великому сердцу.

 

Примечания

¹  Рерих С.Н. Стремиться к Прекрасному. М, 1993. С.54.

² Там же. С.55.

³ Рерих С.Н. Стремиться к Прекрасному. М, 1993. С.54.

⁴ Письмо Е.И.Рерих от 17.06.1931 г.

⁵ Письмо Е.И.Рерих от 18.03.1931 г.

⁶ Письмо Е.И.Рерих от 17.06.1931 г.

⁷ Письмо е.и.рфих от 27.06.1935 г.

⁸ Рерих С.Н. Стремиться к Прекрасному. М, 1993. С.75.

⁹ Там же. С.56.

¹⁰ Н.К.Рерих.

¹¹ Письмо Е.И.Рерих, май 1929 г.

¹² Письмо Е.И.Рерих от 20.08.1930 г.

 

 

Журнал «Новая эпоха», № 22, 1999 г.